Одиссея Варяга - Александр Чернов

После этих слов Вадик наконец то выдохнул, и расслабился – "случайно" оказавшиеся на заводе журналисты зафиксировали слова императора, и в утренних газетах они разойдутся по всей России…

****

Первые полтора месяца капанья на мозги Николая Второго по поводу необходимости созыва Думы и принятия конституции не принесли никакого результата. Да это и не удивительно, поскольку главным в общении Банщикова с самодержцем оставались неотложные мероприятия связанные с проблемами выигрыша текущей войны. Ведь почти каждая галочка в "списке Петровича" давалась Вадику не просто! Мало того, порой приходилось самому продумывать и принимать решения по пунктам, которые на первый взгляд должно было выполнять не рассуждая. Увы, ни Петрович ни Балк не учитывали наличия новой информации, становившейся для Вадика откровением, не учитывали они и реакции конкретных исполнителей и должностных лиц, о чем все трое там, в 21 веке просто не задумывались. К сожалению история стирает очень и очень многое…

Взять хотя бы такой характерный пример. Одним из первых пунктов, касающихся снаряжения на Дальний Восток эскадры подкреплений, составленной из ремонтируемых в пожарном темпе пожилых броненосцев и крейсеров, а также вспомогательных крейсеров – бывших пароходов Доброфлота и учебного корабля "Океан", стала идея оснащения их 15 – 20-ти тонными миноносками, использующими бензиновые двигатели внутреннего сгорания, аналогичные тем, что в реальной истории были оснащены "газолинки" Никсона.96

Петрович посчитал необходимым все большие корабли, чьим предназначением в разворачивающихся боевых действиях могут стать крейсерские операции, обеспечить еще одной степенью свободы – возможностью диверсионных нападений на порты и базы противника. По образу действий макаровского "Великого князя Константина" в войне с турками. Тем более, что эта тактика была потом творчески развита англичанами в их "Гекле" и "Вулкане", готовившихся ни много ни мало, а для атаки Тулона!

Сама идея у царя принципиальных возражений не встретила, и решение об оснащении кораблей новыми шлюпбалками, способными поднимать на борт катера весом до 20-ти тонн, по четыре на броненосец и крейсер, а на "добровольцы" даже по шесть, было "пропихнуто" через МГШ быстро и без больших проблем. Если не считать таковой отрицательную по-началу позицию возглавлявшего сие ведомство Зиновия Петровича Рожественского, быстро изменившуюся, правда, после приватной беседы с императором с глазу на глаз…

Ширмой для прикрытия истинных целей их установки был циркуляр, требующий замены существующего шлюпочного хозяйства уходящих на войну кораблей металлическими маломерными судами, что, естественно снижало пожароопасность. Сами эти суда оставлялись только двух типоразмеров – легкие разъездные вельботы и большие паровые катера, способные выполнять функции моторных баркасов. Вот эти-то последние в следствие своих размеров и требовали нового шлюпбалочного хозяйства. Для ускорения процесса и вельботы и паровые катера заказали в Германии, по расчетам получалось, что к июню заказ немцами будет в основном выполнен. Более того, среди 20-ти паровых катеров, инженеры фирмы Шихау должны были сдать и 8-мь с двигателями внутреннего сгорания в 350 лошадиных сил, срочно заказанными через Никсона.

Но события вокруг заказа самих бортовых миноносок дальше развивались куда интереснее. Петрович, понимая какой цейтнот по времени предстоит преодолеть, предложил единственный, на его взгляд, возможный путь решения проблемы. Он предлагал закупить у американцев только… моторы, поскольку именно они и представляли собой "ноу хау" всей этой затеи, а производство самих миноносок организовать у немцев же, на заводе Шихау, по мере того, как с мая начнут поступать движки из Штатов. Под видом быстроходных катеров – яхт для членов императорской фамилии и адмиралтейского начальства. После этого их надлежало перебросить по Транссибу во Владивосток, дабы Руднев на месте уже решал как их переправить на крейсерскую эскадру… Вадик с головой ушел в планирование и осуществление "катерной" операции, но тут неожиданно произошли два взаимно не связанных события, полностью изменивших как сам план постройки этих миноносок, так и дальнейшее развитие их облика.

Сначала прибыл секретный пакет из Владивостока на имя Императора, содержащий не только подробный отчет контр-адмирала Руднева о бое "Варяга" с отрядом Уриу, захвате "Кассуги" и "Ниссина", организации крейсерских операций подручными средствами и неудавшейся операции по утоплению Камимуры. В пакете этом были еще и очередные предложения двух скинувших маски иновремян, не вошедшие в поминальник Вадика. Что-то просто времени не было подготовить за одну ночь на "Варяге", что-то стало ясным только после провала попытки изловить Камимуру. Конечно, относилось это в первую очередь к графической части. Среди десятка карандашных эскизов Вадик сразу же приметил схему и деталировку автомата и пулемета Калашникова, эскизы кинематики для доработки легендарного маузера в пистолет-пулемет, схематическое устройство бугельного торпедного аппарата, металлического звена для пулеметной ленты, теоретический чертеж корпуса катера, подозрительно смахивающий на обводы общеизвестного среди охотников и рыболовов конца 20 века "Прогресса", разрез и схему глушителя для ДВС. Кроме того там были еще эскиз высокооборотного винта для подвесного мотора уже упомянутого катера, изображение длинной колбасы привязного аэростата, рисунки пехотной каски, саперной лопатки, ручной гранаты и ротного миномета с боеприпасом к нему…

Николай долго и молча рассматривал лежащие перед ним рисунки, изредка возвращаясь к пояснительной записке. Потом глубоко вздохнув, перекрестился, и подняв на Вадика грустные глаза проговорил:

– Господи, как же все-таки печально осознавать, что за грядущее столетие там, в вашем мире, человечество не только не перестало воевать, но и продолжало доводить дело истребления себе подобных до совершенства… Да… Я был просто наивный фантазер. Я ведь им предлагал… – царь вновь задумчиво помолчал.

– Я знаю, Ваше Величество. За это после 99-го многие вас и зовут "миротворец".

– Что толку? Что толку было в моем миротворчестве, если ИМ этого не надо? Да, вы правы были, конечно, когда сказали, что не японцы даже на нас сейчас напали, а англичане… И я буду последним лжецом, если скажу, что хочу военного противостояния с Британией. Но какова у России альтернатива? Значит таков мой крест… Наш крест. И это очень и очень грустно, Михаил. Но… Видит Бог, не мы, а на нас. Я бы себе такого никогда не позволил…

Однако довольно. Потерявши голову по волосам не горюют…

Хотя есть один момент, который меня с самого начала этой войны угнетает… Вам я открою один секрет… Мне ведь предсказали, что если мы ее, не дай Бог, проиграем, то потом случится нечто совсем страшное… Нечто ужасное…

– И это тоже, Ваше Величество, для меня не тайна. И про предвидения японского отшельника Теракуто, и про англичанина Кайро. Про монаха Авеля и Серафима Саровского я тоже читал. Обо всех этих предсказаниях и их влиянии на Вашу судьбу и судьбу России в моем мире, я знаю из книг. Как и о тех действительно горьких событиях, что последствовали за поражением в японской войне.

– И что, по Вашему, мы должны делать, чтобы разорвать этот страшный круг?

– Вы сами же и ответили, Государь: его нужно разорвать. Сражаться! Выиграть эту войну! И утвердить Россию у Тихого океана не выглядывающей из-за угла, а твердо и решительно занимающей свое подобающее место. Великое место. Это кардинально изменит мировой расклад сил, а возможно и поможет нам здесь избежать мировой войны.

– Помоги нам, Господи, разорвать его! И что бы Вы сами не думали, а я все более уверяюсь в мысли, что явление Ваше, Михаил, это важнейший промысел Божий и подспорье. Вы, если честно, не только открываете глаза мне на то, что было сокрыто во мгле, но и во многом помогаете быть тверже. Благодаря Вам мне действительно легче нести весь этот груз…

Хотя дядья, Победоносцев, Плеве и еще кое-кто обижаются, что я уделяю Вам так много внимания… Но если бы им была известна хоть толика, хоть крупинка правды, лучше бы от этого точно не стало. Ведь тогда бы уже меня могли счесть умалишенным…

Царь задумчиво улыбнулся, помолчал немного, и вновь обернувшись к Банщикову, продолжил:

– Но давайте продолжим о деле. По поводу этих катеров у меня появились некоторые соображения, давайте-ка их обмозгуем…

И это было вторым событием. В результате которого самодержец впервые лично и серьезно скорректировал планы Петровича и Вадика.

– Я прочел пояснения к чертежу этой миноноски, Михаил Лаврентьевич. То есть, как назвал ее или его Всеволод Федорович – "торпедного катера". С учетом того, что в самой форме корпуса кроется источник повышения его скоростных данных, я не хочу отдавать этот заказ за рубеж. Даже немцам. Ибо мы еще не в тех отношениях. Надеюсь – пока не в тех…