Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович

а его правомочность тщательно контролируется независимыми ветвями власти, что, в сущности, не позволяет исполнительной власти объявлять его самостоятельно[826]. В коммунистических диктатурах сама конституция является законом о чрезвычайных полномочиях, поскольку объявляет партию-государство руководящей силой общества, предоставляя ей мандат действовать, как она пожелает, в соответствии с идеологией марксизма-ленинизма. Наконец, для на деле неограниченной власти патрональных автократий, скрывающейся за демократическим фасадом, устранения формальных ограничений, как правило, не требуется. Однако, когда чрезвычайное положение в глазах людей является достаточным основанием для блокирования демократических сдержек, верховный патрон может использовать эту ситуацию для приведения своей фактической власти в соответствие с номинальной. Так поступил Виктор Орбан в Венгрии во время пандемии коронавируса в 2020 году[827]. Впрочем, чаще всего правительства мафиозных государств имеют юридические основания объявлять «имеющее стратегическое значение» или необходимое для «общего блага» особое положение, как правило в сфере экономики, когда они этого пожелают, тем самым освобождая себя от действия законов и правовых норм, которые в противном случае помешали бы их деятельности[828]. Именно таким образом субстантивная рациональность проявляется в правовой системе, что хорошо согласуется с ее идеологическим проявлением в популизме и опорой на народный и национальный суверенитет. Государство использует такие ярлыки, как «государственная важность» и «общее благо», смысл которых оно определяет единолично, благодаря патрональной апроприации права интерпретировать общее благо. Хотя об этом не заявлено в конституции напрямую, приемная политическая семья при помощи идеологии и инструментальной правовой системы удерживает страну в бессрочном чрезвычайном положении[829].

Таблица 4.9: Типы законов по индивидуальному заказу с общими примерами политики вознаграждения и наказания

4.3.4.3. Легализованная коррупция? Классификация организованной преступной деятельности криминального государства

Для достижения целей патрональной политики, которые часто включают в себя обогащение путем создания благоприятных условий для олигархов и экономических подставных лиц приемной политической семьи, последняя использует законы по индивидуальному заказу. Журналисты и ученые дали этому явлению название «легализованная коррупция»[830]. Во-первых, господство неформальности означает как раз регулярное нарушение законов, поскольку акторы применяют власть за пределами своих законных полномочий. Именно поэтому им и нужна крыша [♦ 3.6.3.1]: для отключения механизмов контроля, которые предполагают наказание за несоблюдение формальных законов (например, судебное преследование) или для монополизации власти в целом (например, конституционный суд). Во-вторых, хотя криминальное государство использует закон в качестве инструмента, это не делает его деятельность законной. Это объясняется тем, что такие законы часто являются звеньями цепочки коррупционных действий, в рамках которой принятие закона или его применение не является незаконным само по себе, но может быть частью более крупной цепи, состоящей из различных незаконных элементов. Все это делает функционирование целой системы незаконным, даже согласно ее собственным правовым нормам [♦ 2.4.4]. Кроме того, такие законы часто принимаются в обход формального законодательного порядка или даже правовых норм высшей юридической силы, что делает их незаконными, хотя патронализированные и патримониализированные правоохранительные органы и не расследуют такие случаи.

Для расширения аналитических рамок деятельность криминального государства можно классифицировать по следующим параметрам[831]:

1. Характер ущерба, нанесенного государством, которое действует как организованная преступная группа:

a. ущерб государственной собственности и доходам: (i) перераспределение потенциальных государственных доходов в пользу частных лиц; (ii) потерянные налоговые поступления; (iii) перенаправление потенциальных государственных доходов частным лицам; (iv) передача государственных концессий частным лицам; (v) лишение права на аренду; (vi) передача муниципальных или государственных объектов недвижимости лицам из сферы интересов политической семьи по ценам ниже рыночных; (vii) незаконное перенаправление тендерных денег в тендеры с завышенными бюджетами, которые получают подрядчики из сферы интересов политической семьи;

b. ущерб частной собственности и доходам: (i) отъем собственности; (ii) отъем частных предприятий; (iii) введение обязательного концессионного соглашения для частных предприятий; (iv) лишение государственных концессий и права на аренду;

c. ущерб государственной и частной собственности и доходам.

2. Серийность действий:

a. одноэтапный акт коррупции можно трактовать как простую коррупционную транзакцию, происходящую между двумя сторонами и состоящую только из одной сделки. Такие действия обычно входят в сферу классической коррупции и по отдельности не представляют большой экономической ценности, хотя в совокупности могут быть широко распространены. Криминальное государство стремится установить контроль над этими несистематическими одиночными актами;

b. многоэтапный акт коррупции охватывает множество институтов, принадлежащих к законодательной и исполнительной ветвям власти. Кроме того, иногда возникает комплексное взаимодействие между законодательными актами и исполнительными органами. Эти черты гораздо более типичны для повседневного функционирования криминального государства, поскольку реализация крупномасштабных проектов, которые зачастую фундаментальным образом меняют конъюнктуру рынка и осуществляются через связку государство-бизнес, возможна только через такие сложные механизмы.

3. Институциональная сфера, управляющая коррупционными транзакциями:

a. в рамках одного института: (i) на низовом административном уровне почти без исключений совпадает с одноэтапными, несерийными актами коррупции. Очевидно, что сложные, применяющиеся в масштабах всего государства коррупционные планы просто не осуществимы на низких административных уровнях и требуют участия всей вертикальной структуры соответствующего государственного института; (ii) вся вертикальная структура в рамках института, так как невозможно представить, чтобы деятельность некоторых центральных ведомств, вызывающая подозрения в коррупции, например списание налоговых задолженностей налоговыми органами, происходила без ведома и одобрения всей вертикальной структуры института. В этих случаях «справедливость» налоговых послаблений, первоначальная цель которых состояла в том, чтобы помочь налогоплательщикам с небольшой задолженностью в стесненной ситуации, здесь превращается в средство злоупотребления положением для повышения прибыли лояльных олигархов.

b. межинституциональная: (i) по горизонтали: то есть когда несколько институтов сотрудничают друг с другом, что считается редким явлением, потому что сложные транзакции требуют координации сверху; (ii) по вертикали: в связи с функционированием однопирамидальной патрональной сети вертикальная структура с неизбежностью выходит на передний план и вовлекает институты в иерархические отношения. Именно это обеспечивает чрезвычайно широкую амплитуду произвола верховного патрона [♦ 2.4.6].

4. Юрисдикция задействованных институтов:

a. местные: классическим примером относительной автономии от центральной власти являются территории, буквально отданные в «кормление» неким «сборщикам дани», получающим свою ренту напрямую, в то время как бывшие мэры этих территорий обычно тесно связаны с двором патрона;

b. общенациональные: использование государственных институтов верховным патроном и его двором, включая законодательные;

c. местные и общенациональные: сюда, как правило, входит захват рынка [♦ 5.5.3.3], который спланирован централизованно, но осуществляется в основном на местном уровне, и который не мог бы быть произведен без центральной или местной координации.

5. Тип взаимодействующих институтов:

a. законодательные: то есть применение вышеописанных законов по индивидуальному заказу, которые преимущественно служат основанием для любых последующих манипуляций, а также законов, в целом поддерживающих функционирование механизмов государственной коррупции, таких как: (i) повышение предельной цены на госзакупки (что способствует коррупции в госзакупках на более