Тьма сгущается - Гарри Тёртлдав

Вдоль стены лаборатории выстроились клетки с крысами. Когда дверь распахнулась, обитатели клеток — молодые и бодрые, старые и седые — приникли к дверцам в ожидании кормежки.

Пекка подсыпала им немного зерна. Потом запустила двух старых пасюков с побелевшими от старости мордами в лабиринт, наскоро сколоченный плотником из бросовой фанеры. В конце лабиринта зверушек ждало зерно, и обе крысы решили задачку без труда — Пекк несколько недель потратила, чтобы научить их ориентироваться в лабиринте.

Второй крысе чародейка позволила опустошить жестяную кормушку, и даже оделила ее капелькой меда в качестве особой награды. Старый пасюк был совершенно счастлив, когда Пекка вернула его в клетку, которую установила на столе, где когда-то лежал одинокий желудь.

Записав номер опытного животного в протоколе, чародейка разыскала внука старой крысы среди молодых крыс: закон подобия связывал кровных родичей. Молодая крыса отправилась на второй стол.

Пекка сделала очередную пометку в протоколе. Когда завершится опыт, она или заслужит вечную славу (вовсе ей не нужную) и узнает кое-что важное (чего и добивалась), или… Чародейка рассмеялась.

— Или придется начинать все сначала и заходить с другой стороны, — пробормотала она вслух. — Силы горние свидетели — не в первый раз.

Натужный смешок не рассеял ее тревоги. Глубоко вздохнув, она произнесла древнюю формулу:

— Допрежь кауниан здесь были мы — куусамо. Допрежь лагоанцев здесь были мы — куусамо. Когда отбыли кауниане, здесь остались мы — куусамо. Мы, куусамо, здесь. Когда отбудут лагоанцы, здесь останемся мы — куусамо.

Как обычно, ритуал помог ей успокоить нервы. Добьется она успеха или нет — ее народ останется. Убеждение это помогло ей действовать уверенней. Чародейка вскинула руки и принялась читать заклятие.

Созданные ею чары были сходны с теми, что накладывала она на два желудя, когда один уходил в бурный рост, в то время как второй исчезал. Высказанная Ильмариненом догадка позволяла предположить, что именно случалось с пропавшим желудем. После долгих раздумий Пекка отыскала наконец, как ей казалось, способ выяснить, была пресловутая инверсия всего лишь ловким математическим приемом (все, к чему приложил руку Ильмаринен, можно было назвать ловким, но не все — истинным) или она описывала реальное магическое явление.

Чародейка заставляла себя отводить взгляд от клеток с подопытными животными. Пока она читает заклинание, все равно ничего не произойдет — эффект проявится позднее. Старая крыса — та, что сидела на столе, откуда исчезал желудь, — беспокойно металась по клетка. Молодая — та, что оказалась на месте противоестественно быстро прорастающего дубка — выглядывала сквозь крупную сетку.

«Только не оговорись», — твердила себе Пекка. Сколько открытий было совершено с запозданием только потому, что кто-то нечаянно ошибся в заклинании! Она проговаривала слог за слогом, отрешенно наблюдая за собственными действиями. Все шло как планировалось. Язык не заплетался. И не заплетется. «Я не собьюсь, — подумала Пекка. — Что бы ни случилось».

— Да свершится! — воскликнула она и пошатнулась, обессилев враз.

Вершить волшбу самой оказалось куда утомительней, чем складывать заклинания в уме. Пекка утерла со лба пот, хотя в лаборатории было нежарко, а на земле за окном лежал снег.

«Да свершится, — подумала она. — Знать бы еще, что именно». Теперь можно было осмотреть клетки и подопытных животных. «Только не принимать желаемое за действительное», — напомнила она себе лишний раз.

Первое, что заметила чародейка, — в обеих клетках по-прежнему сидели крысы. Это ее успокоило: Пекка совершенно не представляла, что стала бы делать, если бы одна из зверушек пропала, как в прошлом опыте. Наверное, попробовала бы снова, намеренно ослабив заклятие.

Вначале Пекка осмотрела старшую крысу — перемены в ее состоянии заметить было легче. Зверек уставился на чародейку, поблескивая черными глазками. Роскошные усы шевелились. Мордочка, прежде подернутая сединой, стала темной, точно у самой наглой воровки, какую может только проклинать хозяйка.

Сердце чародейки забилось чаще. Она занесла замеченные изменения в журнал, потом обернулась ко второй клетке. Прежде молодая крыса отличалась характерной подростковой неуклюжестью, словно ей неловко было во взрослом теле — в этом, по крайней мере, сходны подростки любого племени. Но теперь…

Теперь крыса выглядела совершенно зрелой, абсолютной ровесницей своего деда.

— Силы горние, — прошептала Пекка. — Получилось! — Она осеклась. — Кажется, получилось.

Но что совершило ее заклятие: омолодило старую крысу за счет юной или отправило обеих навстречу друг другу в потоке времени? Расчеты Ильмаринена говорили скорее о первом, но и второго не исключали.

Но это Пекка могла выяснить: контрольный механизм был включен в процедуру опыта. Она вытащила старшую крысу из клетки и запустила в лабиринт. Если животное заблудится, значит, разбуженное волшебство отправило его в личное крысиное прошлое, тогда как зверек не умел еще разыскивать дорогу к кормушке. А если нет — перед ней та же самая крыса в омолодившемся теле.

— Ну, подскажи мне, — шептала она. — Давай же, давай!

Она отворила перед крысой дверцу в лабиринт.

На мгновение зверек замер в нерешительности, поводя черным носом и подергивая хвостом. Если бы Пекка застала его у себя в кухне, то непременно прихлопнула бы сковородкой. А так ей пришлось ограничиться возмущенным взглядом. Еще не хватало, чтобы из-за безмозглой твари пришлось повторять опыт!

Она уже собралась подтолкнуть грызуна прутиком, в надежде что это не повлияет на исход опыта, но тут крыса, будто почуяв ее мысли, сорвалась с места. Лабиринт она прошла с той же легкостью, что и в прошлый раз, прежде чем стала жертвой эксперимента. Пекка совершенно забыла наполнить кормушку снова, и крыса глянула на нее обиженно. Пришлось накормить зверька опять.

— Извини, — пробормотала Пекка, выделив крысе в утешение еще капельку меда.

Потом она вернула крысу в клетку. Сейчас это была самая драгоценная крыса на свете, хотя зверек об этом, конечно, не ведал. Пекке и ее коллегам придется проводить опыт еще не раз, но если результат удастся повторить… «Тогда мы на верном пути», — подумала чародейка. Куда приведет этот путь, она не знала, но, по крайней мере, исследования ее не зашли в очередной раз в тупик.

Прихватив журнал наблюдений, Пекка вернулась в кабинет и, активировав хрустальный шар, настроила его на обличье одного из тех, кто с нетерпением ожидал результата. Миг спустя в глубине прозрачной сферы прорисовалось крошечное изображение Сиунтио.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});