Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

они оба не оказались на коленях, забыв о полном зрителей зале, наблюдавших за ними в полной тишине. Ее лоб прижался к его груди, когда она судорожно вздохнула. Рейлан также был измотан коротким прикосновением к всепоглощающей энергии, и ему было невыносимо думать о том, каково пришлось ей. В человеческом теле.

– Ты вернулся, – сказала она, прерывисто дыша.

Сердце болезненно сжалось от неверия в ее голосе, и он погладил ее по волосам.

– Я никогда не уезжал.

Фейт запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. От усталости она прерывисто дышала, капельки пота блестели на слишком бледном лице. Она в замешательстве нахмурилась и хотела что-то сказать, когда чей-то кашель привлек ее внимание и вернул к хаосу и разрушению в тронном зале.

Охнув, Фейт развернулась, покачиваясь из стороны в сторону. Рейлан дернулся, чтобы подхватить ее, но она сама восстановила равновесие, прежде чем, шаркая, подойти к лежавшему фейри. Он немного познакомился с Каясом во время пребывания в Хай-Фэрроу. Стражник всегда был добр к Фейт, но, очевидно, их отношения стали еще глубже, учитывая ее убитый горем вид. Рейлан не знал, стоит ли оставлять Фейт наедине со стражем в его последние минуты жизни. Он хотел дать им возможность побыть одним, насколько позволяла ситуация, но чувствовал необходимость быть рядом. Он встал и молча прошел вперед, прежде чем снова опуститься на колени рядом с ней.

Фейт держала Каяса за руку. Ее тихое рыдание задело что-то глубоко в душе, и он отчаянно хотел бы утешить ее. Принц тоже опустился на одно колено, наблюдая в мучительной тишине. Затем к нему подошла принцесса Фенстеда и положила руку на плечо. И наконец друзья Фейт, люди, приблизились к павшему другу, каждый по-своему был убит горем.

Каяс смотрел только на Фейт. Несмотря на все, несмотря на угасавшую в нем жизнь, молодой стражник улыбнулся ей.

– Я могу забрать твою боль, – прохрипела она. И Рейлан сжал кулаки от этого звука.

Каяс слабо покачал головой, понимая, что прямо сейчас использование способностей навредит ей. Рейлану захотелось поблагодарить его, хотя он едва знал фейри. Его непоколебимая храбрость была редкостью. Он спас Фейт, а значит, и их всех.

– Мы победили?

Фейт кивнула, слезы потекли по щекам и закапали на пол.

– Ты меня спас.

Каяс тихо рассмеялся, поморщившись от боли, когда схватился за живот.

– Не знаю, о чем я только думал. – Его голова начала клониться набок. Фейт потянула его за руку с пронзительным всхлипом, и его усталый взгляд вернулся к ней. Кровь все еще текла по его побелевшей коже. Жизнь в нем быстро угасала.

– Можешь пообещать мне кое-что?

И тут Рейлан увидел. Страх, мелькавший только в глазах умирающего. Страх, который он сам испытывал прежде и видел у столь многих солдат, которым повезло меньше и их не оттащили от порога смерти. Жестокие насмешки над несбывшимся существованием, неудовлетворенными желаниями и утраченными мечтами. Рейлан видел и чувствовал это, глядя на измученное лицо Каяса. Душа болела за фейри, в то время как смерть окутала его скорбью и ужасом.

Сердце болезненно сжалось при звуке сломленного голоса Фейт.

– Что угодно.

– Не хочу, чтобы меня забыли.

– Ни за что. – Ответ прозвучал решительно, но сдавленно, словно стеклянные осколки впились ей в горло. – Обещаю.

– Хорошо, – медленно прошептал Каяс, видя ее опустошенное лицо.

Фейт покачала головой:

– На твоем месте должна быть я.

Паника охватила Рейлана от одной только мысли.

Каяс слабо сжал ее руку:

– Нет, не должна. Создай мир, о котором мы все мечтаем. Заставь его возродиться. – Его дыхание сбилось, и он прохрипел: – Заставь мир восстать из пепла, Фейт.

– Чтобы это сделать, мне нужен ты, Каяс, пожалуйста, – взмолилась Фейт, но голос сорвался, и в отчаянии она подняла глаза к нему.

– Я прямо здесь, – Каяс указал на ее грудь рукой, которую она продолжала держать, и легонько постучал по ее сердцу. – Всегда рядом. – Его веки начали подрагивать и опускаться.

Фейт подавила рыдание и крепче сжала руку, словно так могла удержать его в этом мире немного дольше. Остекленевшие глаза Каяса закрылись навсегда. Дыхание замедлилось и стало практически неразличимым. Затем его тело застыло.

Каяс умер.

Фейт зарылась в него лицом. Ее рыдания – боги, эти рыдания – были единственным звуком. Они разрывали сердце и отражались от стен зала, пока все застыли в унылой оглушительной тишине.

Рейлан поднял глаза и был потрясен увиденным.

Первыми начали гвардейцы в синей форме – сослуживцы Каяса. Один за другим они опустились на колено и низко склонили головы, скорбя по павшему товарищу. Но преклонились не только солдаты Хай-Фэрроу. Короли остались стоять, но за их спинами темно-фиолетовые и багровые ряды присоединились к ним, чтобы отдать дань уважения. Горюя по общей утрате. Как союзники. Распри королей не убили справедливость в их сердцах.

Дрожь Фейт медленно начала утихать, и она отстранилась, чтобы посмотреть на умиротворенное лицо фейри, все еще сжимая его руку. Долгое время Рейлан не беспокоил ее, позволяя сказать прощальные слова. Затем, когда все снова встали, он, не задумываясь, положил руку ей на плечо и тихо сказал:

– Пора уходить.

Он видел, как ее лицо исказилось от непостижимой боли, пока она боролась с очередной волной горя. Фейт закрыла глаза, сделав глубокий вдох, прежде чем ласково положить руку Каяса ему на грудь. Бросив на него последний взгляд, полный отчаяния, она выпрямилась.

Наряду с позой ее лицо, отмеченное слезами, стало каменным. Взгляд – ледяным. Она начала вставать и не отвергла его помощь. Затем повернулась к залу, золотые глаза пылали как настоящее пламя, в ее печали и злости.

– Это бессмысленно, – начала она тихим, но убедительным голосом, заставив всех слушать.

Рейлану следовало остановить ее прежде, чем она продолжит, зная, что она собиралась обратиться к королям в манере, неминуемо ведущей к казни. И все же у нее было полное право обрушить на них свой гнев, поскольку их действия привели к смерти невинного. Друга. И тут он понял, что останется на ее стороне, даже если все они, включая его собственного короля, решат наказать ее за дерзость.

– Вы все прячетесь за высокими стенами, но все же впустили врага внутрь. Семя разрушения посеяно, и вы поливали его жаждой мести и жадностью. Без союза война уже проиграна. Без силы единства мы все падем.

Рейлан наблюдал за ней с благоговейным трепетом. И не он один – все глаза устремились к ней. В них не было возмущения или отвращения, только ошеломленное согласие. Ряды багрового, синего и фиолетового цветов объединились