Далекие Шатры - Мэри Кайе

Кака-джи описывал свои страдания в высшей степени красочно и с большим удовольствием. Но он тоже не знал точно, сколько времени продолжалась буря, а когда все закончилось и снова воцарилась тишина, они с Баду уснули и пробудились, когда небо уже начинало бледнеть. Пожилой господин сказал, что очень боялся за свою племянницу и сахиба, полагая, что буря настигла их на открытой местности, где нет никаких укрытий. Они с Баду собирались отправиться на поиски, но едва успели тронуться, как услышали крик сахиба.

Кака-джи не усомнился в правдивости истории Аша и не подумал расспрашивать племянницу, поскольку, испытав на собственной шкуре все сопряженные с бурей неудобства, был твердо убежден, что между ними не могло произойти ничего предосудительного. Даже самый похотливый мужчина и самая страстная молодая женщина не стали бы помышлять о подобных вещах, а тем более осуществлять их на практике, задыхаясь под намотанными на голову тряпками, с забитыми пылью глазами, ноздрями и ртами. По мнению Кака-джи, пыльная буря служила более верным залогом пристойного поведения, чем дюжина компаньонок, хотя он все равно счел необходимым строго-настрого наказать Анджали никому не говорить, что она провела ночь не в ратхе. Никому, даже Шу-Шу.

– Ты скоро выйдешь замуж, – сказал Кака-джи, – а невесте не пристало находиться наедине с посторонним мужчиной, даже если он сахиб. Вокруг слишком много болтунов, которые находят удовольствие в злословии, а коли о тебе станут распускать гнусные сплетни, раджа и твой брат будут очень недовольны. Поэтому ты скажешь, что добралась до ратхи буквально за секунду до начала бури и оставалась в нем всю ночь.

Анджали молча кивнула в ответ. Она слишком устала, чтобы говорить, слишком устала, чтобы благодарить судьбу, которая сначала позволила ей с Ашоком попасть в пыльную бурю, а потом послала дядю, чтобы спасти их обоих от скандала. Слишком устала, чтобы хотя бы думать…

Уже стало совсем светло, и вскоре взошло солнце, и золотой луч, проникший в щель между расшитыми занавесями, озарил внутренность ратхи. Джали заснула и спала до самого прибытия в лагерь.

Разбуженная Кака-джи, сообщившим утешительную весть, что с Шушилой все в порядке, она выпала из ратхи в объятия Гиты, и та торопливо увела ее в шатер и уложила в постель.

25

Прибытие ратхи вызвало легкое волнение, но и только. Аш не ошибся в своем предположении: лагерь пострадал от бури слишком сильно, чтобы задаваться вопросами насчет одного-единственного необычного обстоятельства, когда сотни других, потрясающих воображение, настойчиво требовали внимания.

Даже внезапное драматическое возвращение Мулраджа с младшей невестой накануне вечером осталось практически незамеченным, поскольку к тому времени весь лагерь, охваченный лихорадочным волнением, спешно принимал меры к защите от пыльной бури. Палаточные колышки вбивались глубже в землю, растяжки туго натягивались, и все предметы, которые могло унести ветром, надежно закреплялись на месте или куда-нибудь прятались. Саисы, погонщики волов и пастухи искали укрытия для своих животных, а махауты торопливо перегоняли через реку слонов и приковывали цепями к толстым стволам в пальмовой роще, дабы они, обезумев от страха, не сорвались с привязей и не принялись носиться по лагерю, круша все на своем пути.

Мало у кого нашлось время бросить хотя бы мимолетный взгляд на Мулраджа и Шушилу, которые галопом промчались между приведенными в боевую готовность палатками за считаные минуты до того, как буря налетела на лагерь. А пока стихия бушевала, все скорчившись сидели в своих убежищах, с надетыми на рот и нос повязками от пыли, либо прилагали ожесточенные усилия к тому, чтобы их палатки, повозки и самодельные укрытия не унесло ветром или не перевернуло.

Когда же буря закончилась, произведенные ею разрушения оказались столь значительными, что все были заняты единственно мыслями об устранении бесчисленных повреждений и поломок, и прибытие ратхи с раджкумари Анджали и ее дядей, которых буря застигла на равнине, вызвало в лагере облегчение, но не возбудило особого интереса. Как Аш и предполагал, все были поглощены другими заботами, и его собственное маловпечатляющее возвращение – он ехал медленной рысью, ведя в поводу хромую кобылицу, – не привлекло ничьего внимания, если не считать его личных слуг.

Палатка Аша устояла под натиском бури, но в отличие от Анджали он не сомкнул глаз в тот день. Лагерь пострадал даже сильнее, чем он ожидал, и было очевидно, что ему, Мулраджу и всем дееспособным мужчинам и женщинам придется изрядно потрудиться, чтобы привести все в порядок.

Если учесть колоссальную численность свиты, сопровождающей невест, было даже удивительно, что во время бури погибло всего три человека, а из примерно сотни пострадавших большинство отделалось синяками и царапинами. С животными дело обстояло гораздо хуже: почти все они обезумели от паники в удушливых пыльных тучах, и очень многие погибли, переломали ноги или убежали в неизвестном направлении.

Осматривая груды разнообразного мусора, сломанных палаточных каркасов, рваной парусины, спутанных растяжек и бесчисленные наносы песка и пыли, образовавшиеся вокруг каждого предмета и объекта, оказавшегося на пути ураганного ветра, Аш мог только радоваться близости реки, которая, хотя и явилась источником колоссального количества песка, засыпавшего лагерь, служила также неисчерпаемым источником воды. Отсутствие воды в таких обстоятельствах да по такой жаре стало бы последней каплей. Аш возблагодарил небо за эту малую милость и отправился на поиски Мулраджа, чтобы обсудить с ним ход восстановительных работ.

Многие палатки сорвало и унесло ветром или повалило на людей, в них прятавшихся, но у дворцовых стражников хватило ума снять большую палатку для дурбаров и использовать парусину для укрепления шатра Шушилы и палаток придворных дам. Как следствие, они и Джоти испытывали меньше неудобств, чем все остальные, и не подвергались серьезной опасности. Но, не зная этого, они натерпелись жуткого страха, и в результате Анджали, ожидавшая града вопросов, с облегчением обнаружила, что всем гораздо интереснее рассказывать о собственных переживаниях и ей не придется лгать. И не придется вообще говорить что-либо. От нее требовалось только слушать.

– Тебе повезло, что ты спокойно просидела всю бурю в ратхе, – сказала Шу-Шу, выражая мнение всех присутствующих, за исключением Джоти, который сочувствовал Анджали, пропустившей увлекательное приключение.

– Ты не представляешь, как было здорово, Каири! – воскликнул Джоти. – Шатер ходил ходуном на ветру, и под него наметало все больше и больше пыли. Я заставил Шу-Шу залезть под мою кровать и накрыл ее шалями, потому что она выла, рыдала и орала, что сейчас шатер рухнет на нас и мы все задохнемся. Тут такой шум стоял!

– Я не выла, – сердито возразила Шу-Шу.

– Очень даже выла – как шакал. Как шесть шакалов!

– А вот и нет!

– А вот и да!..

Разговор перешел в перепалку, и ни тогда, ни впоследствии никто не потрудился спросить Анджали, где ее застигла буря и как она умудрилась добраться до Кака-джи и ратхи.

С вечерними конными прогулками и посиделками в палатке для дурбаров было покончено. И Аш, и Мулрадж были слишком заняты, чтобы тратить время на светские мероприятия, а поскольку Джоти целыми днями ходил за ними по пятам, тараторя без умолку и не сомневаясь, что оказывает ценную помощь, к вечеру Аш валился с ног от усталости и с радостью пользовался возможностью лечь спать пораньше. Лишь Кака-джи по-прежнему заглядывал к племянницам поболтать перед сном, но долго не задерживался, находя общение с ними скучным в отсутствие других собеседников.

Словно извиняясь за налетевшую не по сезону бурю, погода установилась на диво хорошая. Днем температура воздуха не поднималась выше тридцати двух градусов, а ночи снова стали прохладными. Но никому не хотелось попасть в очередную пыльную бурю, и люди трудились как каторжные, чтобы устранить все повреждения и поломки и поскорее продолжить путь. Их усердие объяснялось не только страхом второй бури: все уже безумно устали от кочевой жизни и горели желанием остановиться на длительный отдых и насладиться роскошью Бхитхора и празднествами, сопутствующими бракосочетанию.

Почти всех убежавших животных нашли и пригнали обратно в лагерь, свежий корм для них раздобыли, и провизии по-прежнему хватало, хотя и не с избытком: Аш объездил все окрестности, закупая скудные партии продовольственных припасов у деревенских жителей, тоже сильно пострадавших от бури. Работа по ремонту палаточных каркасов и повозок шла полным ходом, и по лагерю разносился непрестанный стук молотков и визг пил, но было ясно, что, несмотря на все рвение людей, пройдет еще неделя, самое малое, прежде чем можно будет отдать приказ к выступлению.