Состоятельная женщина. Книга 2 - Барбара Брэдфорд

Пол закурил сигарету, глубоко затянулся и продолжил.

– Еще до войны Мэрион стала почти членом нашей семьи. Отец очень любил ее, а я воспринимал ее и как друга, и как очень ценного сотрудника, и в известной степени даже как старшую сестру – она на четыре года старше меня. Однажды вечером, когда мы проработали допоздна, я пригласил ее поужинать, и за ужином слишком разоткровенничался с нею. Я рассказал ей про вас и о своем намерении жениться на вас, как только мне удастся урегулировать свои семейные дела.

Грустная улыбка тронула губы Пола, он покачал головой.

– Как оказалось, моя откровенность с Мэрион, вызванная, наверное, тем, что я выпил немного лишнего за ужином, стала трагической ошибкой. Конечно, тогда я не понял этого. Мэрион, казалось, была полна понимания и сочувствия ко мне. Она пообещала помочь мне разделаться со всеми делами как можно скорее, чтобы я мог уехать через несколько месяцев в Лондон.

– Так в чем же была ваша ошибка? – прервала его, нахмурившись, Эмма.

– Тогда я не подозревал об этом, но Мэрион уже несколько лет была тайно влюблена в меня. Между нами никогда ничего не было, и я никогда даже не пытался ухаживать за ней. Естестственно, что она меньше всего хотела, чтобы я покинул Австралию и уехал к тому же к другой женщине, хотя тогда я не знал этого. Короче говоря, я с головой окунулся в работу и не подозревал, что мой преданный секретарь конфискует мои письма к вам, вместо того чтобы отправлять их по почте. Я был удивлен и удручен тем, что не получал ответа на мои письма к вам, не считая самого первого. Я послал две каблограммы, в которых просил вас сообщить, по крайней мере, что с вами все в порядке. Конечно же, эти каблограммы не были отправлены. Мэрион просто уничтожила их. Наконец, испуганный вашим молчанием, совершенно непостижимым для меня, я, как только смог это сделать, отплыл на пароходе в Англию.

Эмма, внимательно слушая его и взвешивая каждую фразу, чувствовала, что он говорит правду. Она с тревогой спросила:

– Когда это было?

– Примерно год спустя, весной 1920-го. Я составил каблограмму, в которой извещал вас о своем приезде, в надежде, что вы будете встречать мой пароход, и поручил Мэрион отправить ее. В порту вас не было, поскольку, как нетрудно догадаться, вы никогда не получали этой каблограммы. Первым человеком в Англии, которому я позвонил по телефону, был Фрэнк. Он сообщил мне, что вы уехали в свадебное путешествие, что вы вышли замуж за Артура Эйнсли всего неделей раньше до моего прибытия.

– О Боже! – вскричала Эмма с широко раскрывшимися от охватившего ее отчаяния глазами.

Пол грустно улыбнулся и кивнул головой.

– Да, я опоздал всего на одну неделю, чтобы помешать этому. К несчастью, это именно так!

– Но почему же ты не приехал раньше? Зачем ты ждал целый год? – повышая голос, требовательно спросила Эмма.

– Просто раньше я не в состоянии был уехать. Видишь ли, мой отец умирал тогда от рака. Он скончался через восемь месяцев после моего возвращения в Австралию.

– Мне очень жаль, Пол, – пробормотала Эмма. Искреннее сочувствие к нему читалось в ее глазах.

– Да, все это очень грустно. Папа очень нуждался во мне все эти несколько последних месяцев. Ладно, продолжим. Я думал, что смогу уехать сразу после его похорон, но тут моя жена…

Пол слегка поколебался и криво усмехнулся.

– Моя жена, Констанс, скажем так, тяжело заболела. Потом, когда я решил, что уже могу уехать, внезапно заболел мой сын.

Пол осторожно взглянул на Эмму.

– У меня, знаешь ли, есть сын.

– Да, я слышала, но ты мог бы рассказать мне об этом сам, Пол. Думаю, что ты обязан был мне это сказать.

– Конечно, ты права. Но Говард, как бы это лучше выразиться, с ним не все ладно, и мне всегда тяжело говорить о нем.

Пол тяжело вздохнул, его глаза сразу погасли. Он выпрямился, сидя на своем стуле.

– Как только Говард поправился, я смог, наконец, отправиться в Англию.

– И ты встретился с Фрэнком?

– Не сразу. Поначалу Фрэнк вообще отказался встретиться со мной. Думаю, что он был не слишком высокого мнения обо мне тогда. Однако он понял, насколько я расстроен известием о твоем замужестве, и, полагаю, пожалел меня, особенно после того, как по телефону я рассказал ему, что весь год безответно писал тебе. Когда он мне сказал, что ты не получила от меня ни одного письма и что ты тоже многократно писала мне, я был в отчаянии и совершенно обескуражен этим.

– Как ты обнаружил, что письма были похищены? – спросила Эмма с таким же угрюмым лицом, как у Пола.

– Мне сразу со всей очевидностью стало ясно, что кто-то вмешался в нашу переписку. Если бы пропало всего несколько писем, это одно, но когда пропадает около дюжины, то совсем другое дело. Мне не потребовалось много времени, чтобы вычислить Мэрион. На нее сразу пало подозрение, поскольку она обрабатывала всю мою корреспонденцию в Сиднее и на овечьей ферме в Кунэмбле. Кроме того, именно она отправляла мои частные письма.

акая жалость, что ты не отправлял их сам, – тихо сказала Эмма, проклиная про себя Мэрион Риз. Она неотрывно, пронизывающим взором смотрела на Пола.

– Да, это правда. Я должен признать, что был неосторожен. Но, с другой стороны, у меня не было причин не доверять ей. Кроме того, передо мной стояли грандиозные проблемы. Я был поглощен ими и работал сверх всякой меры.

– Полагаю, что ты устроил ей допрос по возвращении в Сидней? – предположила Эмма.

– Конечно. Сначала она все отрицала, но потом раскололась и созналась во всем. Когда я спросил ее, зачем она это делала, она сказала, что надеялась воспрепятствовать нашему роману с тем, чтобы я не уезжал.

– Она преуспела в этом, – сухо сказала Эмма, думая о бесцельно пропавших годах.

– Да.

Пол следил за лицом Эммы, остававшимся непроницаемым. Он запустил руку во внутренний карман пиджака и достал конверт.

– Здесь письмо ее адвокатов с признанием ее вины в обмен на мое обещание не привлекать ее к суду, чем я пригрозил ей. Как тебе известно, похищение чужих писем является уголовно наказуемым преступлением. Я потребовал это письмо, – пояснил он, распечатывая конверт, – потому, что надеялся когда-нибудь получить возможность показать его тебе и доказать, что я не такой подлец, каким ты, вне всякого сомнения, меня считаешь.

Он протянул ей конверт и добавил:

– Она, кстати, также вернула мне наши письма.

Эмма вопросительно взглянула на него.

– Ты хочешь сказать, что она сохранила их? Как странно! – воскликнула она.

– Мне тоже так кажется. Пожалуйста, Эмма, прочитай письмо ее поверенных. Вся эта история, на мой взгляд, столь невероятна, что ты можешь подумать, что я все это выдумал.