На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного - Фридрих Горенштейн

Иван. Гниение у меня внутри, оттого исходит запах, потому я женщинам не люб. Так ли, Годунов?

Годунов. Не чую я того запаха, государь!

Иван. Ты, Бельский, чуешь? Подойди к заглавию моему.

Бельский (подходит). И я не чую, государь милостивый, чую благоухание.

Иван. Льстивые вы царедворцы, лихоимцы! Ты, Никита Романов, тебя называют неподкупным, чуешь ли?

Романов. Государь, всякая болезнь имеет запах. Однак мы молим да верим, что Господь те болезни отменит. Ты, государь наш, еще не стар и крепок.

Люев. Государь, аще сие гвоздичное масло укажешь, сиречь капнешь в воду капли две-три. Придает благоухание и благолепие лицу. (Натирает руки и лицо царя.)

Иван. Лекаря-иноземцы, ты, Эйлоф, да ты, Джованни, может ли быть мне исцеление?

Эйлоф. Государь, надобно пустить нервные соки и развить взаимодействие разных органов.

Иван. Как зовется моя болезнь? Скажи ты, Джованни!

Джованни. Государь, по учению Асклепия, чтобы устранить, надобно понять, отчего та болезнь произошла.

Иван. Грехи мои – вот отчего болезнь! Пустит ли меня ангел Божий или укажет ангел на огонь палящий, пламень огненну?!

Годунов. Такого Господь не допустит, государь, жить будешь долго!

Иван. Истинно, чую в себе самом жизненные силы, потому мысль жениться на иностранке не оставляет меня. Уж издавна, еще до проклятого колдуна Бомелеуса, обратил я свои взоры на Англию и поначалу даже на саму королеву Елизавету. Однако, поняв, что она строптивая и наглая девица, также не шибко молода и не шибко красива, думаю про родственницу ее, племянницу Марию Гастингс. Потому согласился на особую аудиенцию с Боусом для такого разговора.

Бельский. Государь милостивый, он скоро будет. Ему указано, что разговор частный, не в Золотой палате, а в Теремной палате, и он, Боус, должен отправиться один, без оружия и свиты.

Иван. Какие вести от Писемского? Дана ли ему аудиенция?

Бельский. Дана лишь не так давно в Виндзоре. Посол Батория был в Лондоне, и его принимали впервоочеред. Писемский старался ускорить начало переговоров, однак они откладывались со дня на день под разными предлогами: то придворные празднества, то чума…

Иван (сердито). Проклятые английские торговые мужики! Не мешает же им чума вести переговоры с поляками!

Бельский. Государь, Писемский терпеливо дождался отъезда поляков и после того был принят королевой.

Иван. Приняли ли его вежливо?

Бельский. Государь, Писемский был торжественно введен к королеве графом Лестером, лордом Горманом, сэром Кристофом Геттом и самим Геттингтоном, отцом Мэри Гастингс, графини Геттингтонской. Он вручил королеве подарки от твоего царского имени и от себя – дюжину куньих шкурок.

Иван. Приняла ли его королева с честью? А то ведь не так давно послала своих людей по какой-то надобности по всем странам мира и писала ко всем королям и князьям, и властителям, и управителям, а на наше имя ни одного слова послано не было. В том вижу интригу поляков да прочих врагов, также и наших проклятых перебежчиков.

Бельский. Государь, по донесениям посла, на сей раз королева была очень милостива, стала веселой и спрашивала о твоем, царя, здоровье. Сказала, что она тебя любит, как брата, рада будет тебя видеть и заключить с тобой союз.

Иван. А о деле говорили ли, о невесте моей?

Бельский. Государь, о том речь не шла, ибо с самого начала возникло несогласие о предмете переговоров, даже и о грамотах. Там наши предложения были названы просьбами, а ты, государь, именовался племянником королевы.

Романов. Государь милостивый, не смеются ли те англичане над нашим послом да над тобой, его повелителем?

Иван. Никита Романович, ты привык иметь дело с казаками, тут же потребна тонкая дипломатия, хоть и меня удручает такой творящийся негласно обман. Однако уязвить их можно иным путем: предлагая Англии пропускать все русские товары, вывозимые ей без пошлины, требовать союза против польского короля, которому помогают папа, император и другие государи. То я Писемскому указал.

Бельский. На том, государь, наш московский посол Писемский упрямо стоит. И чтоб стиль грамот был изменен.

Годунов. Государь, не один лишь стиль, но и условия грамот потребно изменить. Елизавету более всего интересует защита своей торговли на Белом море от Дании, а не союз против поляков.

Иван. Велись ли про то переговоры?

Бельский. Посол доносит: вместо аудиенции его пригласили на охоту, бить оленей.

Романов. Государь, не хотят ли нашего посла тем вежливо спровадить?

Иван. Что ответил Писемский?

Бельский. Писемский сказал, что ему теперь некогда забавляться и по случаю поста мясо русские не едят. Однако все ж принял приглашение и на той охоте договорился с королевой о тайной аудиенции. Королева хочет добиться от тебя, царя, содействия торговле на Белом море. Писемский же на той тайной аудиенции надеялся заговорить о сватовстве, хотя вместо тайной аудиенции он застал во дворце празднество, гремела музыка да шли танцы. Королева оставила бал, чтобы поговорить с ним наедине в саду.

Иван. Про что был разговор?

Бельский. Разговор был про Марию Гастингс. Писемский выразил желание повидать ее и, как ты велел, написать с нее портрет.

Иван. Видел ли он Марию?

Бельский. Государь, после бала, на котором королева пила за твое, государя, здоровье, посла повели в летнюю резиденцию канцлера, в сад, где тоже было приготовлено угощение. Тут, на аллее сада, Писемский видел Марию, которая шла в сопровождении леди Геттингтон.

Иван. Хорошо ли он разглядел мою невесту?

Бельский. Он сделал как приказано. В своем донесении Писемский пишет (берет бумагу): «Княжна Гастингса Мария Гастингс роста высокого, тонка, бела лицом. Глаза у нее серые, волосы русые, нос прямой, пальцы на руках тонкие и длинные».

Иван. Скорее надо заказать портрет сего ангела. Долго ли он ее разглядывал?

Бельский. Совсем не долго, государь. Ему сказали, что лишь раз может взглянуть на ту, которой суждено стать невестой государя.

Иван. Был ли после того разговор с королевой о моем сватовстве?

Бельский. Королева вызвала Писемского и высказала ему, что ее «…племянница недостаточно красива, да и вам, я думаю, она не понравилась». Однак Писемский ответил: «Мне она показалась красивой, остальное – дело Божье».

Иван (сердито). То придумывает новое средство, чтоб затянуть дело. Европа уж в прежние времена отказывала отдать за меня свою принцессу крови, сестру польского короля Катерину Ягеллонку. Однак на сей раз я буду упрямей и настойчивей. Такого непотребства к себе не потерплю, а ежели не захочет, то все торговые дела отставим в сторону.

Бельский. Государь, Писемский выслушал много лестных речей и уверений дружбы. Королева обещала пропустить через свою землю всех русских послов ко всем государям, кроме папы. «Только бы ваш государь не выдал меня папе», – сказала она.

Иван (сердито). А она, Елизавета, ведь выдает меня полякам, нам издавна недружественным! Хотел с такой недружбой кончить через женитьбу. Незадолго перед тем лишился я дорогой моей супруги Анастасии, сестры твоей, Никита Романович. Молва верно называла ее ангелом-хранителем моим. Я горячо любил ее. Тихие семейные радости, коими наслаждался только с ней, сдерживали мои грехи иной раз от дьявольского наваждения, жесткого и грубого. Велико было горе утраты подруги моей, матери сынов моих. Однак для нас, особ коронованных, женитьба есть державное дело. Благодарение Господу, ежели она вознаграждена любовью. Польский король принял предложение мое не совсем любезно, и дело не склеилось, а чем кончилось, милые мои, всем ведомо. Та Екатерина уподобилась Елене Троянской, еще более посеяла вражду меж мной и Польшей, также Швецией и позднее всей Европой, на нас ополчившейся в Ливонии. Ныне иной женщиной хочу наши неудачи обратить в победы с помощью английского флота.

Бельский. Государь, Писемский присутствовал на смотре английского флота, состоявшего из двадцати четырех судов с семьюдесятью восемью пушками и тысячей матросов на каждом.

Иван. То – доброе приданое за английской невестой. Бельский, скоро ли будет Боус?

Бельский. Государь, сказали мне, что английский посол Боус приехал и ждет.

Иван. Пусть идет скорей! Были бы лишь англичане честны с нами, как мы честны с ними, как подобает христианским государям!

Боус (входит и кланяется по-английски, кивком). Великому государю Всея Руси от королевы Елизаветы английской, французской, ирландской и иных земель, поклон.