Красная Страна - Джо Аберкромби

— Получи, мудак! — Последний наемник навел арбалет, болт отскочил от драконова щита Ваердинура и улетел в темноту, крутясь, как легкая оранжевая вспышка в чернильной пустоте. — Что ж, он никуда не денется. — Лучник достал болт из колчана и принялся снова заряжать арбалет. — Еще пара луков и мы его достанем. Рано или поздно. Не беспокойся, блядь, насчет…

Шай краем глаза увидела мерцание, и наемник зашатался к стене, с копьем Ваердинура, проткнувшим его насквозь. Он сказал «Ох», и соскользнул в сидячую позу, аккуратно укладывая лук на землю. Шай лишь шагнула к нему, когда почувствовала легкое прикосновение к плечу.

Ламб был за ее спиной, но это не было утешением. Он потерял куртку, и стоял в кожаной жилетке, весь в шрамах и сплетенных сухожилиях; его меч был сломан пополам, расщепленное лезвие и его рука были измазаны в крови до локтя.

— Ламб? — прошептала она. Он на нее даже не взглянул, лишь смахнул с пути тыльной стороной ладони, черные глаза отражали огненное мерцание и смотрели через мост; мышцы начинались от шеи, голова висела набок, бледная кожа покрыта потом и пятнами крови, его обнаженные зубы светились ухмылкой черепа. Шай отскочила с его пути, словно сама смерть пришла, трогая ее за плечо. Может, так и было.

Словно эта встреча давно готовилась, Ваердинур достал меч, прямой и тусклый, серебряное клеймо блестело у рукояти.

— У меня раньше был один из таких. — Ламб отбросил сломанный меч, тот покатился по полу и через край в ничто.

— Работа самого мастера Делателя, — сказал Ваердинур. — Тебе следовало сохранить его.

— Мой друг украл его. — Ламб шагнул к одной из наковален, пальцы побелели, когда он сомкнул их вокруг огромного, высокого как Шай железного прута, что лежал там. — И все остальное тоже. — Металл скрипел, когда он тащил его за собой к мосту. — И это было лучше, чем я заслуживал.

Шай подумала о том, чтобы сказать ему не ходить, но слова не вышли. Словно ей не хватало воздуха, чтобы говорить. Не было другого пути, чтобы пройти, и она не собиралась поворачивать назад. Так что она убрала в ножны меч и сбросила лук в руку. Ваердинур видел это, и сделал несколько осторожных шагов назад, свет был на его голых ногах, словно он танцевал танец по полу, а не по полоске камня, слишком узкой, чтобы самый маленький фургон мог проехать.

— Говорил тебе, что вернусь, — сказал Ламб, шагнув на мост, конец металлического прута клацал за ним.

— И вот ты вернулся, — сказал Ваердинур.

Ламб сапогом столкнул труп наемника с пути, и тот беззвучно упал в бездну. — Говорил тебе, что принесу смерть с собой.

— И принес. Ты должен быть доволен.

— Я буду доволен, когда ты уберешься с моего пути. — Ламб остановился в паре шагов от Ваердинура, цепочка блестящих следов тянулась за ним, два старика смотрели друг другу в лицо посреди огромной пустоты.

— Ты в самом деле думаешь, что правота с тобой? — спросил Человек Дракона.

— Кого волнует правота? — И Ламб прыгнул, поднимая эту большую полосу металла и опуская ее на щит Ваердинура с грохотом, заставившим Шай вздрогнуть, оставив огромную впадину в изображении дракона и загнув один его конец. Человек Дракона пошатнулся, дернул ногой, чтобы удержаться на краю. Прежде чем опало эхо, Ламб зарычал и прыгнул снова.

Однако на этот раз Ваердинур был готов, подставил щит так, что прут сверкнул и отскочил назад. Ламб отпрыгнул быстро как змея, и меч на волос прошел мимо, быстро как змея прыгнул вперед, и поймал Ваердинура под челюсть, заставив его шататься и плевать кровью. Но тот быстро выровнялся, хлестнул слева, справа, высек искры и осколки от прута, когда Ламб подставил его как блок.

Шай взяла прицел, но даже так близко, как она была, два старика двигались слишком быстро — смертельно, убийственно, так, что каждый шаг или рывок мог быть их последним — никакого понятия, в кого она попадет, если пустит стрелу. Ее рука дергалась, когда она зашла на мост, пытаясь найти шанс, всегда на несколько мгновений позади; пот тек на ее дрожащие веки, когда она переводила взгляд от боя впереди на бездну под ногами.

Ваердинур видел приближение следующего удара и чисто ускользнул, шустро для его размера. Прут ударил по мосту с пронзительным грохотом, высекая искры, нарушив баланс Ламба достаточно надолго, чтобы Человек Дракона качнулся. Ламб дернул голову прочь, и вместо того, чтобы раскроить его череп пополам, яркий кончик оставил красную полосу внизу лица; капли крови упали в ничто. Он отшатнулся на три шага, пятка шлепнулась на самом краю, между двумя мужчинами лишь на вздох открылось пространство, и Ваердинур отправил меч обратно в выпад.

Шай была не сильна по части ожидания, но когда момент наступал, у нее был талант погружения. Она даже не думала о том, чтобы стрелять. Ее стрела полетела через темноту, мелькнула у края щита и попала в руку Ваердинура, держащую меч. Он заворчал, кончик его клинка упал и безвредно царапнул мост, когда Шай опустила лук, с трудом веря, что сделала выстрел, и тем более попала в цель.

Ламб взревел как бешеный бык, махая полоской металла, словно она была не тяжелее ивовой ветки, ударяя Ваердинура так и этак, заставляя его кружиться вдоль моста, без шансов ответить, даже если б он мог, со стрелой Шай в руке; без шансов сделать что-то, кроме как драться, чтобы удержаться на ногах. Ламб продолжал, неустанный, безжалостный, вытесняя его с моста на выступ с другой стороны. Последний удар вырвал щит из руки Ваердинура, и отправил его кувыркаться в темноту. Он споткнулся перед стеной, меч выпал из его раненой руки, теперь окровавленной от раны.

Из теней выскочила фигура; нож вспыхнул, когда она прыгнула на Ламба, и он отшатнулся назад к обрыву; поборолся и отбросил ее к стене. Бритоголовая девочка съежилась на полу. Она изменилась, она так изменилась, но Шай знала ее.

Она бросила лук и побежала; ни мысли о провале внизу, ни мысли ни о чем, кроме пространства между ними.

Ламб вырвал нож из плеча вместе со струйкой крови и отбросил прочь, как использованную зубочистку, лицо все еще было заперто в ту красную улыбку, кровавую, как свежая рана; он ничего не видел, ни о чем не волновался. Не тот человек, что сидел рядом с ней в фургоне столько качающихся миль, или терпеливо пахавший поле, или певший детям, или предупреждавший ее, что надо быть реалистом. Другой человек, если вообще это был человек. Тот, кто убил двух бандитов в Аверстоке, кто отрубил голову Санджида на равнинах, кто руками убил Гламу Голдена в Круге. В самом деле, лучший друг смерти.

Он по дуге прошел обратно с полосой металла в руках, зарубки и засечки от меча Делателя злобно блестели, и Шай закричала, но это была лишь напрасная трата дыхания. В нем было жалости не больше, чем в зиме. После всех этих миль, что она прошла, все той земли, которую преодолела, осталось лишь несколько шагов, которых было слишком много, когда он опустил шипящий прут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});