Семьи.net (сборник) - Михаил Тырин

Раздался шорох стягиваемых джинсов, и тетка вновь потребовала:

– Посмотри на меня!

– Не надо, – попросил я; сердце колотилось как сумасшедшее, ладони взмокли. – У меня свои принципы…

– Посмотри. Просто посмотри, ты ведь ничего такого в жизни не видел.

Я поднял взгляд, и тогда вслед за джинсами тетка стянула плавки, бесстыже выставляя напоказ двойной комплект причиндалов.

– Подойди, – требовательно произнесла она. Или же – оно?

И я подошел. Подошел и со всего маху врезал в челюсть рукоятью окопного ножа.

Удар импровизированного кастета острой болью отозвался в пальцах, голова попечительницы мотнулась, а в следующий миг сильная мускулистая рука отшвырнула меня прочь. Поднос полетел на пол, я шибанулся спиной о стену и рухнул в углу. И тут уж тетка сама шагнула ко мне.

К счастью, спущенные джинсы сковали ее движения, а когда она избавилась от них, я уже поборол головокружение, двумя руками перехватил окопный нож и ткнул им перед собой. Заостренный штырь распорол бедро, и завопившая дурным голосом попечительница опрометью выскочила из комнаты.

Больше я не колебался ни мгновенья. Схватил валявшиеся на полу джинсы, подскочил к окну и, просунув в щель сплющенный конец прутка, одним резким движением взломал раму. Выбрался на крышу, с нее перелез на гараж, там повис и спрыгнул во двор. Дохромал до невысокой ограды, перевалился на другую сторону и поспешил прочь. Свернул раз, второй и забился перевести дух в узенький закуток между двумя живыми изгородями.

Бежать – бесполезно. Вживленный чип с модулем единой системы спутниковой навигации GPS-GLONASS не оставлял мне ни единого шанса. В последний раз социальная служба отыскала меньше чем за час, полиция должна сработать и того оперативней.

Единственный выход – избавиться от чипа, но не заточкой же его из себя выковыривать!

И я начал лихорадочно обшаривать трофейные джинсы.

Первой под руку попалась фляжка в заднем кармане; скрутил с нее крышку и поморщился от резкого запаха алкоголя. Потом выудил пластиковую карточку удостоверения, упаковку презервативов, ключи, визитницу с банковскими картами и с раздражением отбросил весь этот хлам в сторону.

Не то! Все не то!

«То» обнаружилось в маленьком карманчике под поясом. Обычный перочинный ножик, стандартный «Викторинокс» нового выпуска с ромбом вместо креста на эмблеме-щите.

Но на эмблему плевать, главное, заточен на совесть!

Свернув джинсы, я закусил зубами штанину и, выбрав подходящий клинок, приставил его к бугорку на ключице.

Руки враз обмякли, накатил страх.

Пугала боль.

Но когда тебе ломают нос – это тоже больно, а ломали мне его не раз и не два. И я надавил.

«Русские не сдаются!» – билась в голове единственная мысль, пока я расширял разрез и подцеплял острием горошину чипа. В том, что ты щуплый и худой, все же есть свои преимущества…

Окровавленный комочек упал на землю, и немедленно опустился рядом и я. Ноги обмякли, в голове звенело, и сознание медленно-медленно ускользало, сменяясь серой хмарью забытья.

Свернув непослушными пальцами колпачок фляжки, я щедро полил рану спиртным, и новый взрыв боли враз разметал беспамятство.

Скрутило – мама не горюй!

Ах-ха! Слезы из глаз так и хлынули!

Кое-как очухавшись, я отрезал от джинсов длинную полосу, смочил ее остатками алкоголя и, кое-как перебинтовав рану, натянул сверху рубашку. Подождал, пока утихнет головокружение, поднялся на ноги и зашагал по улице.

Порез горел огнем, шатало из стороны в сторону, но я не сдавался и заставлял себя переставлять ноги.

Шаг, шаг и еще один – меня будто что-то в спину подталкивало.

И не страх, вовсе нет. Свобода.

К центру коррекционного обучения я вернулся уже ночью. Без особого труда миновав камеры наружного наблюдения, прокрался на служебную парковку, благо на территорию въезд машинам сотрудников был категорически запрещен, и проткнул заднее правое колесо спортивного электромобиля. Оценил дело рук своих и поспешил убраться восвояси.

Но отошел недалеко, – затаился в тени деревьев на соседнем перекрестке.

Всякий раз, когда мимо проезжали автомобили, душа уходила в пятки, жутко саднило рану, при малейшем движении в порезанное плечо огненным сверлом вворачивалась боль, во рту так и стоял привкус крови, а минуты ожидания тянулись мучительно медленно, но я не двигался с места и терпеливо ждал.

И дождался.

Спортивный электромобиль вывернул с парковки, начал плавно набирать скорость, потом вильнул к обочине и остановился, не доехав до перекрестка какой-то полусотни метров.

Вернется?

Но нет, возвращаться на спущенном колесе к парковке директор не стал; вызывать эвакуатор – тоже. Он спокойно осмотрел спущенное колесо, открыл багажник и принялся возиться с запаской.

Я какое-то время следил за ним со стороны, затем спокойно подошел, распахнул пассажирскую дверцу и, открыв бардачок, нашарил там обрезиненную рукоять компактного револьвера – курносого короткоствольного уродца с зализанными формами.

Моего билета в будущее. Моего пропуска в прошлое.

– Что такое? – обошел электромобиль встревоженный директор, наткнулся взглядом на уставившееся ему в лицо дуло и быстро выставил перед собой руки. – Не стреляй!

– В машину, быстро! – скомандовал я.

– Постой!

– Считаю до трех!

– Но…

– Раз!

– Не надо!

– Два!

– Я не закрепил колесо! – выпалил директор.

Не приближаясь к нему, я по широкой дуге обошел электромобиль и приказал:

– Продолжай!

– Убери пистолет!

– Мне сказать «три»? – Нетяжелый револьвер все сильнее оттягивал руку, она начинала мелко подрагивать, но выказывать собственную слабость я не собирался. – Быстро!

– Просто направь его в сторону!

Я перехватил револьвер двумя руками и с усилием взвел большим пальцем курок. Сухой щелчок подействовал куда лучше слов, и директор принялся затягивать болты запасного колеса.

– Брось! – скомандовал я, когда он распрямился с баллонным ключом в руке.

Железяка лязгнула об асфальт, директор без напоминания спустил домкрат, но потом вновь замешкался.

– Еще не поздно сдаться, – уверил он меня. – Просто отдай пистолет, и я сделаю все, чтобы тебя не судили как взрослого. Ты даже в колонию не попадешь! Большее, что тебе грозит, – это реабилитационный центр…

– Заткнись! – выдохнул я и медленно, удерживая его на прицеле, вернулся к распахнутой пассажирской двери. – Залазь!

Глава центра повиновался, но не преминул при этом заметить:

– Твой побег всего лишь административный поступок, а похищение человека – это уже серьезно.

Я уселся в соседнее кресло, положил руку с оружием на колени, так чтобы ствол смотрел водителю в живот, и распорядился:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});