Небесное Око - Дэвид Кек

— Не знаю. Ты когда-нибудь видел канатоходцев? Либо свалишься, либо — нет. Думаю, сейчас все уже решили, как будут голосовать, и я могу насчитать семерых, которые наверняка выступят за низложение государя.

— Семерых? — Дьюранд поднялся на ноги, направляясь к выходу из пещеры. Ему хотелось глотнуть свежего воздуха. — А всего сколько голосов?

— С момента утраты Гесперанда на Совете представлены четырнадцать герцогств.

Четырнадцать герцогств.

— Гермунд, а что если число голосов будет равным?

— Даже в такие тяжкие времена, как ныне, никто не осмелится сместить государя при равном числе голосов. Твой вопрос не худо бы задать священникам, если к голосованию не приложит руку Радомор.

Но Радомор ехал в Тернгир. Если бы заговорщики были уверены в смерти Радомора, они бы и носа не посмели показать на Великом Совете. Дьюранд привалился плечом к сероватому камню. Если бы мятежники допускали мысль о проигрыше, они бы прислали в замок лишь своих слуг. А если они чувствовали, что число голосов разделится поровну, значит, они что-то задумали. У них явно был план перевесить чашу весов на свою сторону. Дьюранд вспомнил Гоула и покрытый грязью тракт, тянущийся через Гелебор, вспомнил о праве маршала-победителя. Маршал мог потребовать все что угодно.

И маршалом назначили Морина.

Дьюранд посмотрел на свою руку, упиравшуюся в каменный барельеф, и чуть сдвинул пальцы в сторону. Перед глазами предстали две фигурки, две черные царапины: две птицы, которых, казалось, нарисовал ребенок. Дьюранд перевел взгляд на бушующее море и увидел пару черных клякс, летящих над волнами.

— Дьюранд, — позвал его скальд.

Дьюранд выскочил из пещеры в чем был. Птицы, издавая громкие крики, похожие на смех, кружили, метались из стороны в сторону, словно пьяные. Это были не чайки и не крачки. В сторону Тернгира летело два грача.

— Помоги мне сесть на лошадь, — проговорил Дьюранд.

Дьюранд со скоростью, на которую только был способен, устремился назад, в сторону утесов и лестницы, поднимающейся к Тернгиру. С небес падал дождь, вода смешивалась с кровью, бежавшей по рукам и ногам. Дьюранд не обращал внимания на боль, словно забыв о ней.

— Дьюранд, ради Бога, ты же погубишь себя! — закричал в отчаянии Гермунд. — Черт, да ты и меня погубишь.

Дьюранд крутил головой по сторонам. Ему нельзя слушать Гермунда. Если он пойдет медленней, то сдастся, не выдержит и в итоге повернет назад. Мысль о том, что ему придется предстать перед Ламориком и его воинами, вдавливала в землю, от нее становилось тесно в груди, перехватывало дыхание. Надо идти вперед во что бы то ни стало. У гордыни и стыда большая власть над душой и сердцем человека, но Дьюранд не собирался сидеть сложа руки. Он обязан нагнать отряд и рассказать всем то, что должен. Быть может, его слова заставят людей повернуть вспять.

Дьюранд выбрался на широкую дорогу, которая вроде бы шла на юг.

— Они ведь поехали по Эльдинорскому тракту? — оглядываясь, спросил он скальда.

— Ламорик с отрядом? Да, — ливень вбивал скальда в землю. — Черт возьми, Дьюранд, что ты задумал?

Дьюранд глянул на дорогу. С небес падал дождь, смывая все следы, поэтому было неясно, в каком направлении двинулся Ламорик и далеко ли он ушел. Ламорик мог или кружить вокруг Тернгира, или же ехать к Эльдинору. Дьюранд зажмурил глаза и, тронув поводья коня, поскакал на юг. Окажись он на месте Ламорика, ему бы захотелось поскорее уехать из Тернгира.

Дьюранд не мог сказать наверняка, сколько он ехал. Ливень промочил одежду насквозь, руки ходили ходуном. Он изо всех сил сжимал скользкие от воды поводья, но дрожь унять так и не удавалось.

— А тебя за какими чертями сюда занесло? — прорычал чей то голос.

На самой середине дороги стоял Бейден, который словно явился из детской сказки о троллях. Ярко-рыжие мокрые волосы облепили его голову, поэтому казалось, что с рыцаря сорвали скальп. В руках Бейден сжимал цеп.

— Я задал тебе вопрос и желаю услышать ответ, — прорычал Бейден. Цеп звякнул.

Из под навесов, сделанных из просмоленной парусины, стали подтягиваться изумленные люди. Показался Оуэн, который, увидев Дьюранда, застыл на месте.

— Ты едешь на юг, Дьюранд? — произнес капитан с полувопросительной, полуутвердительной интонацией.

— Нет, — язык еле ворочался, сердце учащенно билось. — Я приехал поговорить с его светлостью.

— Дьюранд, — с капитана ручьями лилась вода. — Говорить больше не о чем.

Однако Ламорик уже вышел на дорогу. Конзар попытался дать Дьюранду знак молчать, но не успел.

— Вы должны поехать назад, — зубы Дьюранда стучали от холода.

Ламорик озадаченно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Гермунда:

— Скальд, этот человек сошел с ума? Разве он не слышал, что сказал принц?

Гермунд, съежившийся в седле огромного гнедого коня, был похож на ребенка. Скальд молча покачал головой.

— Дьюранд, — промолвил Ламорик. — От свары, что ты затеял, проснулся сам принц. Он даже вышел из замка, чтобы выразить всем нам свое почтение. Тебе повезло, что он не приказал тебя вздернуть. И тебе чертовски повезло, что никто из наших не перерезал тебе горло.

— Вам надо вернуться, — выдавил из себя Дьюранд.

Ламорик внимательно посмотрел на него и покачал головой.

— Все кончено, — широким жестом руки он обвел окруживших его людей, — ты застал всех нас вместе лишь потому, что по мысу идет лишь один тракт. Красного Рыцаря больше нет. Возвращаться некому, — веко молодого лорда дернулось. — Отряд распущен. У Красного Рыцаря больше нет спутников. Дьюранд, пора спуститься с небес на землю. Я говорю тебе это лишь потому, что некогда ты служил мне верой и правдой. Все было кончено в тот момент, когда ты столкнул Вэира с обрыва.

Некоторые из людей двинулись к Дьюранду. Если бы он мог, то бы пустил лошадь вскачь. Дьюранд опустил голову, коснулся лица окоченевшими пальцами.

— В Тернгир едет Радомор, — сказал он, пытаясь набрать в грудь побольше воздуха. — Ему нужен Морин. Тогда в Совете будет перевес голосов. Если мы не остановим Радомора, начнется война.

— Остановим Радомора?

— Я все видел… Грачей-чернецов… Слышал, как Кассонель передавал ему послание от… — имена крутились в его голове, — от герцога Беоранского. Они хотели привлечь Радомора на свою сторону.

— Ты рехнулся, — Ламорик, побледнев, посмотрел на Конзара, словно ища поддержки. — Радомор муж моей сестры.

— Я был в Ферангоре, — просто ответил Дьюранд.

— Радомор ни за что не пойдет против короля. Он человек чести. Он вел королевское войско. Все это было лишь нынешним летом, — Ламорик переводил взгляд с одного рыцаря на другого. — Его ранили в Гейтане.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});