Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме? - Юрий Сенин

Тем не менее, российские эмигранты, выгнанные из России большевиками, прочно уверовали в версию Соколова. Племянник Александры Федоровны лорд Маунтбэттен позже обрисовал возникшую ситуацию при появлении этой версии на Западе: «Нам сообщили, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали, у нас не было оснований в этом сомневаться; доказательств могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во что еще могли мы верить, как не в самое худшее, что история и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?»

Как было сказано выше, самую первую «объективную» информацию о судьбе бывшего российского царя русские эмигранты получили из книги: Nicolas Sokoloff, juge destruction pres le tribunal d'Omsk, «Enquete judiclare sur l'assasinat de If Famille Imperiale Russe», изданной в Париже в 1924 г.

Издательство «Русский очаг» издало журнал «Русская летопись», в котором в статье «Убийство Царской семьи в Екатеринбурге» авторы создали версию, которую подхватила вся эмигрантская общественность. По сути, это было даже не изложение мнения Соколова, а создание на его базе нового мнения, основанного больше на эмоциях, чем на анализе следственных материалов.

В статье, например, утверждалось («Русская летопись», с. 194): «На основании данных, имеющихся в следственном деле, есть полное основание предполагать, что в заседании президиума 14 июля с тайного разрешения Москвы (т. е. Свердлова), которое привез Голощекин, было окончательно решено убиение Царской семьи и обсуждались подробности, как совершить это злодейство». Это было просто предположение. Но спустя десятки лет, после сотен газетных и журнальных публикаций оно превратилось в твердую уверенность.

Выше при рассмотрении обстоятельств появления версии Соколова было показано, как политическая направленность информации на тему о гибели Царской семьи в Екатеринбурге вытесняет фактическую.

Предположение, что может быть каким-то чудом кто-либо из членов Царской семьи мог остаться в живых, у людей, преданных Царю и любящих его, да еще и верящих в чудо, даже и не возникло.

Более того, Роберт Вильтон признавал: «… ДАЖЕ ЕСЛИ ЦАРЬ И ИМПЕРАТОРСКАЯ СЕМЬЯ ЖИВЫ, ТО НЕОБХОДИМО ГОВОРИТЬ, ЧТО ОНИ МЕРТВЫ». А те, кто говорил о спасшихся членах Царской семьи считались изменниками.

Таким образом, шансов выжить в среде бывших белогвардейцев и монархистов у второй версии не было. Ниже будет рассказано, как современное следствие попыталось установить «факт» расстрела Царской семьи.

Глава 23. Могила на дороге

Хорошо известно, что история повторяется дважды. Не избежала этого и история расследования исчезновения Царской семьи из дома Ипатьева в Екатеринбурге в июле 1918 года. Прошло более 90 лет после того, как следователь Соколов в последний раз побывал в Коптевском лесу. Общество и наука, в том числе и историческая, сделали гигантские шаги в своем развитии. В стране нет больше безграмотных, население имеет среднее, а многие высшее образование, в том числе и юридическое. Расширился доступ к зарубежным материалам, связанным с Екатеринбургской трагедией, всплыли из архивов воспоминания участников и очевидцев, были даже опубликованы материалы так называемого «Следствия Соколова»

Молодежь воспитывалась в духе уважения не только к живым, но и к мертвым. Так нет же. Люди с высшим образованием, получив доступ к так называемой «Записке Юровского», бросились в лес искать трупы Царской семьи. То, что гробокопательство всегда считалось у русского народа преступлением не только моральным, но и уголовно наказуемым, то, что они прекрасно знали, что работа археологов требует чрезвычайной тонкости, специальных знаний и огромной ответственности, которых у них, как у дилетантов, естественно не было, реальная возможность нарушить могилу и уничтожить следы для официальной экспертизы, а также невозможность восстановить первоначальное состояние могилы — все это их не остановило.

История повторилась.

Но если группа дилетантов-офицеров в 1918 году, перекопав лесную поляну и не найдя трупы, внесла в следствие только потерю времени и затруднила работу по горячим следам, то «новые шлиманы» все-таки обнаружили могилу и порылись в ней с любознательностью гориллы, в руки которой попал микроскоп.

Эхо от этой находки отозвалось по всему миру. 16 апреля 1989 года в газете «Московские новости» появилась статья «Земля выдала свою тайну», содержащая интервью с одним из организаторов этой «научной работы». Статья содержала фотографию черепа, вынутого из найденной могилы и подпись под ней: «Череп, найденный в окрестностях Свердловска Гелием Рябовым и идентифицированный им как череп Романова». Ни больше ни меньше. 16 апреля 1989 года. Двадцать лет назад.

Из беседы Рябова с обозревателем «МН»: «Рябов:…Но идентифицировать было нетрудно даже для меня; количество трупов, характер ранений, зубные протезы много раз описанные в зарубежных исследованиях. Наконец, остатки керамических банок от кислоты, разбитых над телами. Но кислота ушла в землю, и большая часть костей осталась цела.»

Рябова не смутило, что способ, к которому прибегнул Юровский для того, чтобы замаскировать могильник («Забросав землей и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали следов ямы и здесь не осталось»), требует проверки. Объем земли, вынутой из могилы для захоронения девяти трупов, должен был достигать нескольких кубометров, и такой могильный холмик вряд ли можно было бы сровнять до уровня дороги указанным способом. Да еще так, чтобы не только следователь Соколов, обследовавший это место через полгода, но и свидетель, пришедший к этому месту сразу же после того, как чекисты уехали, и поднявший доски, закрывающие могилу, ничего подозрительного не заметил. Ни разбросанной по обочине земли, ни вырытой под досками ямы, ни приподнятых над уровнем дороги шпал, ни следов большого костра, на котором были сожжены два трупа.

Рябова не смутило даже то, что Юровский в своей записке русским языком написал, что использовал кислоту для того, чтобы затруднить, или даже сделать невозможной идентификацию трупов. Для той же цели видимо были разбиты и лица (у черепа, вынутого из могильника Рябовым и идентифицированного им как череп Николая II, отсутствовала лицевая часть). Но Рябову, как и людям, перерывшим в 1918 году лесную поляну, но так и не нашедшим трупы, все было ясно.

И далее: «Рябов: Я готов предоставить найденное мною любой экспертизе. Соответственно могу показать и место… Но только в том случае, если будет получено разрешение на подобающее людям и христианам погребение казненных.»

Если в 1918 году любители детективной литературы, даже и не пытаясь выяснить, что же произошло в доме в ночь с 16 на 17 июля, сразу же бросились искать трупы, то спустя шестьдесят лет такие же любители не посчитали нужным не только разобраться, что же произошло с Царской семьей в действительности, но даже — чьи же трупы были откопаны в результате этой варварской операции. Главную задачу они видели в том, чтобы похоронить достойно. Но что больше всего вызывает возмущение, так это моральный аспект «открытия». Участники этой «научно мародерской» работы, по-видимому, даже и не заботились о том, что они нарушают не только моральные, но и уголовные законы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});