Попадают по-разному - Чистяков Юрьевич

   - Теперь это никому не нужно. Разве, историкам, что ещё не родились.

   - Так задача выполнена. Знаешь, какой народ или там храатство изучают тщательнее всего? Тех, кого хотят уничтожить. Что здесь и произошло. Они не особо интересовались, как и чем мы живём. А я вот даже ранги этих тушек вспомнить могу. Только их теперь нет. А я есть.

   - Ясно теперь почему тебя Верховный приблизила.

   - Я сюда мстить пришла. Только и всего. Дела мне до местных законов нет. Я просто хочу, чтобы их не было.

   - Потому их и не было - мы слишком быстро основные силы Меча этого снесли. Они же могут либо в набеги ходить, либо наёмниками у кого-либо служить. Что означает, по сути, те же набеги. Благо, спрос на рабов тут до недавних времён был постоянный.

   - Так совсем ничего, кроме грабежа, и не могут?

   - Слывут хорошими охотниками и рыбаками. Соль добывают.

   - Что-то не верится, будто у них хватит ума рассол качать.

   - Правильно, что не веришь, у них копи, не шахты, добыча открытая. Даже до нас отсюда розовая соль доходила.

   - Как же их вообще тут терпят?

   - А тут вроде как северное приморье до Кэрдин. только на суше. Наместники слабы, до столицы далеко.

   - От них был кое-кто.

   - Отказала?

   - Обещала подумать. Недолго.

   - Что предлагает?

   - На службу принять, признать за ними права на вечное владение междуречьем, жалованья тоже хочет, взамен обязуется границу от всех врагов защищать. В общем, они и Мечу примерно также служили. Когда у того деньги были - старались его земли не грабить. Мне такие соседи не нужны. Тем более, и границы-то здесь не будет.

   Пусть соль добывают да зверьё с птицей бьют кто-нибудь не столь буйные.

   - Откажешь.

   - Конечно. Главный страх в этих краях - они. Прижмём - все остальные сговорчивее будут.

   Карты и у меня, и у неё - одинаковые. Только если мне надо добраться из точки один в точку два, проведу прямую, найду кратчайший путь.

   Динка понятия "прямая дорога" не знает совершенно. Увидит что-то занятное - и сразу туда. Ум вывернутый, как и у меня, только в другую сторону, занятными кажутся разные вещи.

   * * *

   Лезет по лестнице, глаза навыкате, за оружие не схватился. С верхней ступени бью ногой в грудь. Валится. За ним! Почти не отбивается. Заношу кинжал, целя в глазницу.

   - Живой кто есть?

   - Сюда!

   Глазки влажно блестят.

   - Быстро ты оседлать его решила. Раньше бы сказала, покрасивее кого тебе бы нашла... Ну да, я же предлагала.

   Стоит среди побоища. Сияющая-сияющая, довольная-предовольная. Где-то понимаю. Раз! Два! Полусотни не существует, у нас же даже раненых нет.

   * * *

   - Не пересидим.

   - А?

   - Не пересидим, говорю. Это Белые Знамёна.

   - Что?

   Хватает мою трубу, хотя её мощнее. Кривя лицо, всматривается.

   - Похоже, они.

   - Разрешите обратиться.

   - Да.

   - Кто эти Знамёна? Не слышал про таких.

   - Зверьё из зверья. Убийцы из убийц. Дали клятву уничтожать врагов господа везде, где встретят. Дали обет безбрачия и целомудрия.

   - Цело... Извините, не понял.

   - Даже овец не ебут. Отличаются особым рвением в поиске и уничтожении колдуний и ведьм. Пользовались особым покровительством этой... Головы заспиртованной.

   - Что-то они на выручку к нему не торопились.

   - Это не они медленные, это мы - быстрые.

   - Как подойдут все, так и полезут.

   - Знаю! Мы когда должны были на месте быть?

   - Вчера.

   - Значит, раньше чем завтра не хватятся. И ещё дня три... Значит, не меньше пяти. Скорее, больше. Может, связываться не захотят?

   - Эти? Вряд ли. Им Устав предписывает убивать безбожников везде, где встретят. Тем более, мы их братьев побили.

   - Каких братьев? Ах да, братья в их вонючем божке.

   - Почему вонючем?

   - Так попы во внешности ему подражают. Значит, раз сами не моются и воняют, как свиньи, то и спаситель их таким же был. Так! Рондер! Иди, корзину найди. Голов у этих наруби и сюда принеси. И скажи, пусть быстрее стенку строят. Вторая пушка чем заряжена?

   - Ничем.

   - Зарядить ядром. Пересчитать, сколько гранат.

   Влезает на зубец. Алые латы, золотые рога. Слева два волнистых клинка, справа висит седельный меч. Когда успела? Она же таким никогда не пользуется... Смотрится! Держит в опущенной правой руке за бороду отрубленную голову.

   - Катись отсюда, пока цел. А ещё лучше - вон роща, иди и на суку повесься, овцелюб. Я потом вас, дохлых, всё равно там всех развешу! Деревьев хватит, я думаю. На, вот тебе, на дорожку!

   С размаху швыряет, попав прямо под ноги коня знаменосца.

   - Рондер, давай! - тот высыпает корзину.

   Поворачивают коней.

   - Пли!

   Стреляю. Гремит Динки дырокол, не разглядела, кому отдать успела. Конь под "послом" валится. Ай да я! Знаменосец сброшен на землю умирающим конём. Третий несётся, что есть сил.

   Уперев руки в бока, Маленькое Чудовище оглушительно хохочет.

   - Чего разлеглись? Встали, и ножками, ножками. Это вам для ускорения!

   Швыряет очередную голову, попав на это раз пониже спины бегущему послу.

   - Чего встали, перезаряжайте!

   Осеняет.

   - Дай свою карту.

   Сравниваю. Так и есть!

   - У тебя это место обозначено, у меня нет. Ты когда свою брала?

   Резко схватив обе, впивается глазами.

   - Понимаешь, что это значит?

   - Да! Кто-то скоро попрощается с яйцами. И другими частями тела.

   - Для этого надо сперва выбраться.

   - Как догадалась?

   - Тушь чуть другого оттенка. Присмотрись.

   - Точно... Значит, не карту подменили, а только это подрисовали...

   Я Маленькое Чудовище убью! Если жива сегодня останусь.

   - Будь у меня эта Молния - просто в воротах бы встала, да сожгла бы всех нахрен.

   - Только тех, кто пошёл бы прямо на ворота.

   - Дуй на свою стену, зануда!

   * * *

   - Старика! Старика бейте! - если кто и убьёт, точно не ты. Захлёбывается собственной кровью.

   Старик - это я. Из-за шлема кажусь выше. Маска - испещрённое морщинами лицо с усами и бородкой. Слишком мелькаю между зубцами. Слишком много уже пало от мой руки.

   Их словно не становится меньше.

   Сквозь грохот боя всё равно слышно, как командует Динка.

   * * *

   Сидим с Динкой спиной к спине посередине двора. Не слишком удобно, но сейчас плевать. Остальные сидят, привалившись к стенам. Псы и то умаялись, валяются кто где, вытянув лапы. Только один здоровую кость обгладывает. Подозреваю, недавно это чья-то нога была. Хотя, несколько упорных, правда, особо не напрягаясь, разбирают стенку. Ещё трое пошли седлать лошадей. Хотят ещё крови пустить напоследок. Только вот, если я что-то в кавалерийских боях понимаю, исход схватки за лесом уже предрешён. И стенку они разобрать не успеют.

   Динка фляжку протягивает.

   - Хошь? Дрянь их церковное вино. Кровь их бога, видите ли! Да нет ничего другого.

   Отпиваю. Вкус как вкус.

   - Ты красное просто не любишь.

   - Слышишь?

   Чуть поворачиваю голову. Динка относится к редкой породе людей, умеющих шевелить ушами. Связано это с её удивительным слухом или нет, не знаю. Гордится страшно, ибо из Еггтов больше так не умеет никто.

   - Да. Сбор трубят.

   - Погнали наши городских, как Рэдд выражаться любит.

   - Когда свадьба?

   - А по шее?

   - Уже получила.

   - Сильно?

   - Броню не пробили, и, вроде, ничего не сломали, но, чую, ниже шеи я вся синяя.

   - Ага, я слышала, как орали "Старика бейте!"

   - Про адского демона тоже что-то было.

   - Ну так. Я же знала, с кем иду воевать. Потому так... - замолкает.

   - Что-то случилось?

   - Пошли-ка на стену.

   Не охота, но надо.

   Наигранная весёлость куда-то делась. Динка сейчас до жути напоминает мать, жаль, это так редко бывает.

   - Эй, кому заняться нечем. Осмотрите этих. Ищите любое оружие с посеребрёнными клинками, - уже тише бросает мне, - демона по их вере, можно убить только серебром, ну или изгнать какими-то там молитвами. Если хоть что-то найдут. Понимаешь, что это значит?

   - В ставке есть лазутчик.

   - Во-во.

   - Но ведь демон не только ты.

   - Что хочешь сказать?

   - Если они все такие из себя борцы за веру, то посеребрённое оружие против демонов и так может быть.

   - Может быть. Но я задницей чую - они на одного определённого демона охотились. Ну точно! - поднимает посеребрённый обломок клинка. Рукоять украшена косыми крестами, или, как их называет тот же генерал Рэндэрд, свастиками.

   - Я и перерубила. И клинок. И хозяина. Вон валяется.

   Неопределённо машет рукой. Разрубленных на две и более частей вокруг предостаточно. Судя по ранам, кто-то очень лихо орудовал тут волнистыми мечами. У кавалеристов почти ни у кого таких нет.