Королева Бедлама - Роберт Маккаммон

Кирби перевел дыхание и продолжал:

— Как-то мне чуть не проломили голову возле таверны «Черный хвост». Меня подловила какая-то банда и забила бы до смерти, если бы при мне не было ножа. Вдруг все вернулось — движения руки, быстрота удара. И даже запах крови. Одному я располосовал рожу, другой получил рану в грудь. Остальные удрали, а на следующий день вечером меня нашел Слепой Малыш.

— Слепой Малыш?

— Лет тринадцати-четырнадцати. Тощий как жердь, но прекрасно одет. Темные очки, правильная речь. Трость. Действительно ли он был слеп? Не знаю, но лицо в страшных шрамах. Его привела к моему столу шлюха по имени Лапочка Джуди. Он сказал, что может выяснить интересующие меня вопросы, но мне это обойдется дорого. Сказал, что расскажет только один раз, и никаких вопросов с моей стороны. Сказал, чтобы я не пытался его разыскать снова, потому что это будет означать мою смерть. Я ему поверил.

— Разумное допущение, — согласился Мэтью.

— Половину я заплатил ему вперед, и тогда он меня спросил, что я хочу знать. С этими людьми очень важно точно выбирать слова. Я сказал: «Меня интересует контракт на Николаса Свенскотта. Как он был выполнен и кто это сделал?» Он сказал, что понятия не имеет, о чем я говорю, но наведет справки.

— И он дал вам информацию? — спросил Мэтью.

— Через два дня я возвращался к себе в номер, — ответил Кирби. — Уже под утро. Здорово набрался какой-то дряни. Вдруг рядом со мной возник человек — не крупный, но крепкий джентльмен с хорошими манерами. Он взял меня за локоть, не давая повернуться, и сказал на ухо: «Идемте. Без шума». Я решил, что меня убьют, но идти было недалеко. Несколько улиц и переулков. Меня втолкнули в комнатушку с желтыми обоями, там на тряпичном троне сидел Слепой Малыш, и он поманил меня к себе.

«Теперь слушайте, — сказал он. — Без вопросов. После этого мы друг друга не знаем. Если будете продолжать расспросы, умрете. Это понятно?»

Я сказал, что понятно. И услышал от него следующие слова: «Контракт оплатил человек по имени Деверик, прибывший из Нью-Йорка с проблемой, которую хотел решить. Проблема такая: как уничтожить соперника и отобрать у него предприятие, не оставив следов?»

Он сказал, что в ход был пущен яд. Приготовил яд какой-то доктор из Нью-Йорка, Годвин или Гудвин, он точно не знал. Что-то было в Лондоне на этого доктора, история с проституткой и мертвым ребенком. Имя проститутки — Сьюзен. Неудачный аборт. Местные умельцы для этой работы были предоставлены человеком по фамилии Осли. Две вороны, писарь и чемоданщик.

— Простите? — переспросил Мэтью.

— Двое караульных, специалист по подделке почерка и носильщик для материалов, — пояснил Кирби.

— А, понятно. — Мэтью кивнул — просто не ожидал знакомых уличных терминов. — Рассказывайте дальше.

— Пока вороны сторожили от констеблей, двое других открыли замок ключом, полученным от своего человека. Выбрали бочонок, открыли, влили яд. Запечатали бочонок киянкой. Писарь тут же на месте подделал инспекторскую печать красным воском — цвет им сообщил тот же свой человек. Бочонок вернули на место, сообщники ушли, снова заперли дверь. На все ушло несколько минут.

— И им было все равно, сколько людей погибнет?

Кирби даже не дал себе труд ответить.

— Слепой Малыш добавил, что в контракте осталась недоработка, которую волынка — юрисконсульт преступной группы, если хотите, — предложил пока не трогать. Недоработка связана с женой Свенскотта. Ее, сказал он, зовут Эмили.

Мэтью ждал.

— Слепой Малыш мне сказал, что, по мнению волынки, мистер Свенскотт на много лет попадет в тюрьму и, вероятно, там умрет. Но если его жена решит возродить его дело — в знак верности его памяти, например, — то очень быстро с ней произойдет несчастный случай. Если в контракте сказано «уничтожить дело», то оно будет уничтожено. Подписано, запечатано, исполнено.

— Весьма цивилизованно с их стороны.

Мэтью начинал понимать, почему Кирби так отчаянно хочет сохранить в тайне место пребывания матери.

— У них свой кодекс чести. — Кирби внимательно посмотрел на Мэтью, потом продолжил свой рассказ: — Слепой Малыш сказал, что не знает обо мне ничего — кроме того, что меня зовут Эндрю Кипперинг и что я птица высокого полета, летающая низко. И еще он сказал: «Я хотел бы дать вам совет, сэр. Возвращайтесь туда, где вам положено быть. Контракт подписан самим профессором, и ваш интерес к нему мне не нравится. А сейчас, если вы будете столь любезны расплатиться, вас проводят домой».

— Подписан самим профессором? — нахмурился Мэтью. — А зачем?

— Я не знал, о ком говорит Слепой. Спросил потом Лапочку Джуди, и она мне рассказала, что знала сама — не очень много. Там видели тень, тут видели тень. Черная карета в тумане. Слухи, шепот, очень сильный страх. Профессор Фелл — известна только фамилия, имя неизвестно. Возраст и описание внешности неизвестны. Но кем бы он ни был, он соучастник расправы над моим отцом. И больше всего я боялся, что если мать поправится… если к ней вернется здравый рассудок… ее кто-нибудь уговорит нанять управляющих и восстановить семейное дело под той же фамилией. Поэтому я прежде всего постарался, чтобы никто ее не нашел, и принял меры, чтобы персонал больницы не пытался установить ее личность. Не хотел, чтобы она привлекла ненужное внимание. — Кирби уставился в землю, и Мэтью видел, что он борется со стыдом, который съедал его душу. — Я не хотел, чтобы ей стало лучше, — тихо сказал он. — Не хотел, чтобы она очнулась. Наяву ее ждали бы только страдания.

— И не в последнюю очередь из-за того, что сын ее стал убийцей троих человек во имя справедливости. Я хотел бы спросить вас: вы говорили мистеру Примму о том, что выяснили?

— Нет. Вообще-то… я упоминал имя Пеннфорда Деверика. Я, кажется, сказал… что-то насчет того, что он был в Лондоне одним из самых яростных конкурентов отца, и о том, что у них не раз бывали публичные ссоры. Я сказал, что это странно: Пеннфорд Деверик теперь управляет тавернами Нью-Йорка всего в сотне миль отсюда — и эта очень подозрительная трагедия, убившая моего отца. Но Примм никаких сопоставлений не сделал, да и зачем? У меня все равно не было доказательств.

Мэтью вспомнилось заявление Примма: «Альфа и омега моей профессии — доказательство». С этим трудно спорить. Еще Мэтью вспомнил кое-какие слова Полларда.

— Вы советовали Примму продать дело вашего отца?

— Да, и чем скорее, тем лучше. Деньги могли пойти в фонд, который я создал для матери. И покупатель уже был заинтересован. До отъезда из Филадельфии я подписал бумаги.

— А кто был покупателем?

— Галли Айвз. Один из двух управляющих. Работал с отцом много лет. Мы получили только по шиллингу на фунт, но это меня устроило.

— Айвз, — повторил Мэтью.

Он вспомнил: Поллард говорил, что Деверик купил филадельфийскую оптовую фирму в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. На вопрос Мэтью он тогда ответил: «Это был человек по фамилии Айвз, который теперь работает на фирму Деверика в качестве управляющего в Филадельфии. И что это вам говорит?»

— Может быть, вы хотели бы знать — или не хотели бы, — сказал Мэтью, — что эти шиллинги на фунты мистер Айвз наверняка уплатил из кармана Пеннфорда Деверика. Не сомневаюсь, что мистер Айвз и был тем своим человеком в фирме.

Медленно и постепенно жуткая улыбка расползлась по лицу Кирби, и Мэтью показалось, что сейчас этот человек заорет. Но Кирби лишь сказал негромко:

— Победитель получает все, не правда ли? Видите, как я стал закален? Как — не боюсь этого слова — покорен судьбе?

— Более точным словом было бы «одержим». — Оба они друг друга стоят — котелок и чайник,[7] подумал Мэтью. Чтобы понять глубину этой одержимости, ему самому стоило вернуться на пару недель назад, когда он с ума сходил от мысли, что Эбен Осли избежал ответственности за преступления против своих воспитанников. Он отмахнулся от воспоминания. — И я полагаю, вам трудно было снова стать Тревором Кирби, почувствовав вкус жизни Эндрю Кипперинга? И вы решили найти себе здесь место, чтобы лучше было скрадывать дичь? И что же вы сделали? Вернулись в Лондон и купили паленые… извините, поддельные документы, чтобы представить себя птицей более низкого полета, чем были?

— Именно так, — был ответ. — Я приехал убить этих троих, и каждому из них шепнуть перед этим в ухо имя моего отца. Мне очень повезло получить место у Полларда. Пусть это была всего лишь малая доля тех денег и той работы, к которым я привык. Полларду нужен был в партнеры наглый слепень, быть может, слегка скучноватый. Это я увидел сразу — ему нужен был напарник для таверн. Больше показухи, чем работы, и я сложил рассказ о своих прошлых грехах, который его заинтриговал. Понимаете, Джоплину нужна помощь, хотя он хочет сам всеми лошадьми управлять. Но — поверенный Деверика и Осли! Мне так легко было проследить, когда и куда они ходят.