Одинокие боги - Луис Ламур

— Дон Федерико отправился в пустыню, — делая вид, будто не замечает этих грубостей, произнесла мисс Нессельрод. — Он преследует вашего внука, пытаясь его убить. Я хочу, чтобы вы это прекратили!

— Вы желаете это остановить? Да кто вы такая, чтобы сметь желать этого? Вон отсюда!

— Я попросила мисс Нессельрод остаться и хочу, чтобы ты все же выслушал ее, — вмешалась донна Елена.

Дон Исидро с внезапной живостью повернулся к сестре, пока та говорила. На какое-то мгновение он словно потерял дар речи, потом опомнился, свирепея все больше.

— Ты хочешь?! Да кто такая, чтобы что-то хотеть? Иди немедленно в свою комнату!

— Нет, братец, я останусь! Если кто-нибудь отсюда и уйдет, то это будешь ты! — Голос женщины был настойчив и тверд.

Он не сводил взгляда с донны Елены, вены на лбу старика вздулись, лицо побледнело.

— Елена! — крикнул он, выходя из себя. — Ты!.. Ты!..

У него не хватало слов.

В полной тишине, пока дон Исидро старался подобрать нужные слова, чтобы окончательно сразить сестру своим презрением, донна Елена тихо и спокойно произнесла:

— Нет, братец, ты не можешь приказать мне покинуть эту комнату, потому что она моя, и этот дом — тоже мой.

Дон Исидро попытался было встать с кресла, но без сил рухнул обратно, едва приподнявшись.

— Женщина! — рявкнул он. — Ты осмеливаешься говорить со мной в таком тоне? Твой дом? По какому праву?

— Да, мой дом, — твердо повторила донна Елена. — Ты все эти годы ничего не желал слышать о налогах и долгах, а я выплатила их! Этот дом теперь мой! Ранчо — тоже мое! Ты можешь, конечно, остаться здесь жить, при условии, если будешь себя вести, как подобает джентльмену.

— Что ты наделала? Какие налоги? Где взяла деньги? Где?

— Я получила их от своей матери, — спокойно объяснила донна Елена. — И вложила их в дело. В то время как ты жил все эти годы, снедаемый гордыней и ненавистью, я поступила так, как поступают все калифорнийцы. И поэтому земля эта теперь моя и дом тоже мой!.. А теперь слушай, брат. Ты пошлешь конного вестового к дону Федерико и прикажешь ему немедленно вернуться. Ты прикажешь ему, чтобы он не смел причинять никакого вреда твоему внуку Иоханнесу Верну.

— Я убью тебя! — воздевая кулаки к потолку, истошно закричал дон Исидро.

Рубашка на нем от обуревающих его эмоций расстегнулась, шейный платок развязался. Он являл собой вид растерзанный и неприятный. А донна Елена стояла возле него и гордо улыбалась. И мисс Нессельрод подумала, как в этот момент она была великолепна!

— Если ты это сделаешь, — ее голос зазвенел в возникшей вдруг тишине, — то Иоханнес Верн станет моим наследником. И тогда ты будешь жить в его доме! Есть его еду! Знай же, все, что у меня есть, я оставлю Иоханнесу. Мое завещание составлено по законам этой страны, и мои поверенные предупреждены.

— Ты не имеешь права делать этого! — пробормотал дон Исидро. — Здесь просто какой-то обман! А ты, сестра, безумна! Я буду рассказывать всем, что ты на старости лет лишилась рассудка!

— А кто тебе поверит? Скорее поверят мне, брат...

В дверях послышалась вдруг какая-то непонятная возня. На пороге появилась женщина, а позади нее трое мужчин; двое держали в руках ружья.

— Мадам, — спокойно сказал Келсо. — Я говорил вам, что не стоит приходить сюда. Вы, несомненно, все продумали, но...

Дон Исидро сидел, сжимая в руках трость. Потом одной рукой взял сигару, стряхнул пепел и поднес к свече, горевшей на столе возле кресла. Затянулся раз, другой. Рука, державшая сигару, дрожала.

— Итак, — сказал он, немного придя в себя, — сейчас кое-что изменилось. Если то, что ты сказала, сестра, правда, если это все уже твое, а Иоханнес Верн — твой наследник... Скажи, а кто будет его наследником? У него есть сын? — ехидно улыбнулся старик. — Нет! У него нет сына!.. Вот видишь... Поэтому в конце концов победителем окажусь я. Дон Федерико любезно избавит нас от Иоханнеса. Ты, сестра, уверен, недолго протянешь! И я... я стану наследником всего!

Дон Исидро, сверкнув глазами, махнул рукой тем, кто стоял в дверях.

— А этим... я заплачу, будьте уверены, щедро заплачу, как они того заслуживают... Как видишь, дорогая сестра, — он хитро взглянул на донну Елену, — победителем-то оказался я! Я пойду к людям, которые сидят по своим кабинетам... Ведь я буду просто убит горем... ха-ха-ха! Скажу им, что, мол, моя сестра, прихватив с собой двух лошадок, отправилась в пустыню на поиски Иоханнеса. И они поверят мне! Поверят!.. Особенно после того, как будут найдены ваши тела. Они скажут: «Ох, какие глупые есть на свете люди! Зачем они так далеко ехали?» А я буду улыбаться про себя и наконец-то все встанет на свои места.

Глава 54

В ночь, в пустыню, назад к длинным дням, когда солнце высушивает все силы, назад к молчанию и одиночеству...

Знаю, они будут преследовать меня до тех пор, пока в состоянии тащиться по моим следам.

Остановившись, я весь превратился в слух. Где-то далеко был слышен удалявшийся топот копыт, потом опять наступила тишина: очевидно, и мои враги слушали. Если они найдут меня, моя жизнь оборвется в считанные минуты после встречи с ними, а я не хотел умирать... Ведь в Лос-Анджелесе жила Мегги.

Осторожно ступая по плоским камням, бросив где-то по дороге свое ружье, я старался не задеть ни одного лишнего камешка, чтобы не насторожить моих врагов.

Но ведь все равно они уже знали, что моя лошадь мертва. Ружья, которым я мог поразить их на расстоянии, у меня уже не было. К тому же они наверняка понимали, что я далеко не в лучшей форме, и с наступлением дня им будет легко меня обнаружить, чтобы наконец разделаться со своим злейшим врагом, уже ничего не опасаясь.

Я остановился возле большого камня, присел на него. Бандитам некуда торопиться и ломать на камнях ноги: они наверняка будут ждать до рассвета. А я должен еще подумать... Они могли знать о моих друзьях индейцах, могли расставить посты по краю пустыни, где я должен был появиться. Я полагал, что дон Федерико, возможно, через Чато связан с кем-нибудь из главарей банды и нанял людей, которые уже принимают участие в охоте за мной. Вне всякого сомнения, они будут двигаться широкой цепью, как и в прошлый раз: кто первый заметит, подаст знак остальным, тем, кто ближе. Когда они окружат меня...

Противостоять им при моем теперешнем состоянии я не мог. Оставалось одно: попытаться надежно спрятаться.

Но где? Как?

Поднявшись, я пошел снова. Медленно продвигался вперед, пока не наткнулся на пересохший водоем. С трудом поднимая ноги, тем не менее я все время был озабочен тем, чтобы не оставлять на песке четких отпечатков своих ног. На востоке высились горы, об особенностях которых я ничего не мог припомнить, хотя немалое время провел среди индейцев и мы часто говорили о пустыне и конечно же об этих горах тоже. Горы неприступно высились и на севере, но мне нужно двигаться на юг, ближе к Сан-Джакинто.