Одинокие боги - Луис Ламур

Он не охранялся. Спешившись, я вылил старую воду, сполоснул флягу и налил в нее из источника свежей, чистой воды. Потом лег на землю и пил. По всей видимости, мою лошадь не сильно мучила жажда, потому что она попила совсем немного...

Они уже скоро могут прийти, их будет много, и я готов к схватке. К тому же они наверняка вскоре обнаружат раненого и будут осторожнее.

Долина Моронго. Десять миль до нее или больше?

Выстрел наверняка можно было услышать. В такую чистую и холодную ночь звуки разносятся на большое расстояние. Два выстрела.

К тому времени я уже проскакал около мили. Выпитый мной кофе вернул способность думать.

Они могут появиться из каньона Огненная Тропа и отрезать меня от Моронго. Зная о моем отце и об индейцах, они, конечно же, могут быть осведомлены и о моих отношениях с индейцами.

А если они отрежут меня от долины и опять загонят в пустыню?..

Нет, только не это! Пожалуйста... только не это!.. Приподнявшись на стременах, я поискал дорогу, заглядывая вперед через низкую гряду. И нашел ее. За грядой начиналась открытая местность и росло несколько деревьев джошуа. Вот тут-то я и услышал приближение бандитов.

Они скакали со стороны Огненной Тропы. Их было много, преследующих меня. Я направил свою лошадь в расщелину возле родника Медведь, надеясь успеть проехать перед ней и оказаться в Моронго раньше.

Внезапно раздался крик и звук выстрела. От родника Медведь навстречу мне скакали пять или шесть всадников. Я выстрелил раз, другой. Моя лошадь вздрогнула, споткнулась.

Что ж... Я поскакал в пустыню, и моя лошадь начала спотыкаться. Они выстрелили и ранили ее.

Пожалуйста, умолял я, ну, еще чуть-чуть вперед! Пожалуйста!

Лошадь продолжала двигаться вперед с какой-то отчаянной лихостью, потом вдруг вздрогнула и на полном ходу упала. Я выскочил из седла, перелетел через ее голову, но сумел приземлиться, как-то спружинив на ногах, и сразу бросился бежать.

Во время падения ружье выскользнуло из руки, сумки и фляга соскочили с плеча. В отчаянии я схватил их и, заметив вблизи валуны, побежал к ним — по тропинке между деревьями джошуа.

Прислушался: до меня доносился топот копыт. Конечно, они могли уже прискакать, найти подстреленную ими лошадь и начать поиски.

Только минуты... мне остались минуты...

Снова раздался топот копыт.

Глава 52

Мегги сидела возле костра, обняв руками колени, пристально глядя в огонь. Она боялась. Теперь-то она понимала, что была дурой, законченной дурой, и попалась в ловушку.

Напротив нее сидел Томадо, он занимался приготовлением еды и тоже оказался в ловушке. И все это по ее вине. А какой замечательный старик!.. Он тактично пытался отговорить ее от этой поездки еще там, в Лос-Анджелесе, старался объяснить, что невозможно отыскать человека на бескрайних просторах пустыни, берущей свое начало по ту сторону гор. Она не поверила ему тогда, а сейчас поздно об этом жалеть.

Уже на третий день путешествия она начала понимать невозможность выполнения задуманного, но самолюбие не позволяло ей повернуть назад. И все же она не могла поверить окончательно, что Иоханнеса найти не удастся, но она должна отыскать его. Должна!

С ними отправились еще два человека. Один из них, по имени Иглесиас, никогда не работал с Томадо и предложил свои услуги перед самым отъездом. С первых же минут знакомства она почувствовала себя скованно в его обществе, а он будто нарочно настойчиво скакал рядом и бросал на нее многозначительные, смелые взгляды.

Однажды, когда их лошади шли бок о бок, он кивнул на Томадо.

— Погляди на него! Он слишком стар и ничем, в случае чего, не сможет помочь тебе.

Эти слова почему-то встревожили девушку. К вечеру третьего дня к ним присоседились еще двое. Они не говорили ничего лишнего, но скакали вместе с ними: как оказалось, это были знакомые парни Иглесиаеа.

В какой-то момент Мегги поняла, что эта встреча задумана заранее. Оба незнакомца нагло смотрели на нее, будто раздевая глазами и оценивая ее тело, цинично при этом улыбаясь друг другу.

Потом один из них многозначительно кивнул в сторону Мегги.

— Скоро! — промолвил он. — Теперь — скоро!..

Ей захотелось повернуть назад, но она боялась, что этим лишь ускорит события. Может быть, если она подождет предпринимать что-то решительное, все еще изменится к лучшему.

Мегги отчаянно боялась. Боялась все время, но понимала, что не должна это никому показывать. Она взяла с собой в дорогу небольшой пистолет, который дал ей когда-то отец, и спрятала его. Никто не знал о нем.

Теперь их стало трое — тех, которые, она чувствовала, были заодно. Мегги никогда прежде не стреляла в человека и всегда думала, что не сможет этого сделать. Теперь она знала, что в случае чего — сможет. Если обстоятельства сложатся неблагоприятно для нее.

Сейчас Мегги не думала об Иоханнесе, ее мысли были заняты только тем, что происходило в настоящую минуту. Томадо смотрел на нее без слов и видел, что девушка все давно поняла и готова ко всему.

— Иоханнес должен быть где-то поблизости, я чувствую, — внезапно сказала она, когда все собрались ужинать. — Он не мог уйти дальше этих мест.

Говоря это, Мегги надеялась, что парни, может быть, поверят ей, хотя сама понимала, что ее попытки тщетны.

Возле костра старый Томадо распрямил больную спину.

— Конечно, — подтвердил он ее слова. — Верн может появиться в любой момент.

Трое мужчин промолчали. Юноша, которого нанимал Томадо и который работал вместе с ним, сидел очень тихо и был напуган, как и Мегги.

— Ты молод, — говорил вполголоса ему один из тройки наглецов. — Но тоже можешь принять участие. Старик слишком стар, чтобы помешать нам.

Второй по имени Бискал презрительно взглянул на Мегги.

— Нам известно, где он сейчас: в пустыне, в бегах, и они преследуют его. Может быть, в данный момент он уже стал пищей для койотов...

— Да не придет он! — нахально улыбнулся Бискал. — И никто другой сюда не придет. Мы здесь одни.

— Капитан Лаурел — жестокий человек, — неожиданно подал голос Томадо. — Он обладает влиянием повсюду — и здесь, и в Мексике.

— Ха! Лаурел далеко в море! Кто знает, когда он вернется? Барышня могла уйти в горы, и в его отсутствие ее задрал медведь! — Бискал на глазах наглел.

Наконец-то было сказано все, расставлены все точки над "i".

— Ты не знаешь моих слуг, — робко, все еще на что-то надеясь, говорила Мегги. — И моих друзей. Если меня кто-нибудь обидит, они не успокоятся до тех пор, пока не найдут обидчиков и не вздернут их на виселице.

Бискал продолжал нагло улыбаться.

— Ты не первая, а меня все еще не повесили! Ты, пожалуй, интереснее других и очень хорошенькая! Если бы я не обещал тебя им, то оставил бы только для себя.