Дорога Короля - Мартин Гринберг

Весь покрытый какой-то мерзкой слизью.

Марли только глянул на перепачканного Рафферти и тут же с визгом бросился по лестнице наверх. Он заперся у себя в ванной и принялся яростно отскребать несуществующую грязь.

И я отнюдь не уверен, что он успел до этого хотя бы раздеться.

Зато мы, то есть все остальные, бросились к Рафферти — точнее, к тому месту у порога, где он и рухнул, ввалившись в гостиницу.

Рафферти мурлыкал какую-то песенку и источал совершенно немыслимые алкогольные ароматы. Лишь порой с его уст срывались отдельные членораздельные слова — что-то насчет грибных колец и тех, кто среди этих колец танцует.

Мы совершенно ничего не понимали. В итоге Дандо велел Молли сварить тот почти черный напиток, который делают из перемолотых в порошок маленьких темно-коричневых бобов, и они почти насильно влили Рафферти в глотку несколько галлонов этого питья. Вскоре перед нами предстал вполне бодрый, хотя все еще сильно пьяный лепрекон, который орал во все горло нечто непристойное:

Когда танцуют феиПорою без штанишек…

— Ты подсматривал! — пронзительно вскрикнула Фиц и, сокрушенно качая головой, повернулась к Тинвир: — Он подсматривал!

Тинвир тоже была вне себя от гнева. Презрительно вздернув носик, она тут же поспешила отойти от пьяного лепрекона, забрав с собой и влажное полотенце, которое до того заботливо прикладывала ему ко лбу.

— Идем, Фиц, — бросила она через плечо. — Этот низкий тип не заслуживает нашего участия!

И обе, страшно возмущенные, удалились.

Ну и конечно, когда Рафферти чуточку протрезвел, именно мне пришлось выяснять у него, где находятся те магические грибные кольца.

Марли вернулся вниз как раз в тот момент, когда Рафферти начало выворачивать наизнанку, так что несчастному гному пришлось снова с визгом мчаться в ванную комнату, и нам еще долго были слышны его стоны и рыдания, плеск воды и скрип мочалки по дочиста отмытой коже.

Потом Рафферти тоже застонал и… отключился.

— Черт бы его побрал! — воскликнул Дандо. — Ну что ж, давайте вымоем его и уложим на диван. Пусть очухается.

Так мы и поступили. Слегка обмыли Рафферти, уложили на удобный диван и укрыли одеялом.

Лишь к вечеру Рафферти наконец пришел в себя, и мы наконец сумели выяснить, где он был и что с ним стряслось.

Жаль, что я в тот момент не был далеко-далеко от «Дома гоблинов»!

Но увы! Все мы сгрудились вокруг Рафферти: я, Фиц, Тинвир с Руфусом и гном Марли, который был чист и свеж, как утренняя заря. Да и цвет у него был вполне подходящий — своим мытьем он довел себя до того, что все его тело казалось красным и воспаленным. Вы, наверное, видели, какими распухшими, будто обваренными, бывают руки у посудомоек? Так вот Марли с ног до головы был таким.

Дандо с Молли, разумеется, тоже присутствовали на этом собрании.

Самое главное произошло в тот момент, когда Руфус в очередной раз искоса глянул в мою сторону и, словно уже пробуя меня на вкус, облизнулся, а Тинвир опять шлепнула его по морде и заставила отвернуться. И тут Рафферти вдруг сел, со стоном схватился за голову и с диким видом огляделся. Увидев перед собой Дандо, он громко воскликнул:

— Я их нашел! — и поморщился от собственного вопля. Потом помолчал, словно осознавая, что это он сам так орет, и сказал уже гораздо тише: — Я их нашел. Обоих. Типа и Перри. Я знаю, где они.

Дандо схватил Рафферти за плечи и принялся трясти его, мотая из стороны в сторону.

— Где они, Рафферти? Где?

Но Рафферти лишь стонал, сжимая руками раскалывавшуюся от боли голову.

Молли отшвырнула Дандо в сторону.

— Где они? — пронзительно крикнула она прямо в ухо лепрекону.

Потом тоже принялась было трясти его, но вдруг, точно сраженная наповал, рухнула без чувств.

Обнаружив, что наконец обрел свободу, Рафферти, несмотря на раскалывавшуюся от боли голову, перевалился через спинку дивана, словно отгородившись им от Дандо и Молли.

— Слушай, парень, — обратился он к хозяину гостиницы, — ты просто поверь мне и все. — Несчастный варроу как раз поднимался с пола, явно собираясь снова наброситься на Рафферти. — И перестань вытряхивать из меня последние мозги! Я тебе и так все скажу. Все. Ты, главное, меня не трогай.

Дандо помог Молли добраться до дивана, и она прилегла, а он заботливо положил ей на лоб одно из влажных полотенец, которые до того прикладывали к голове Рафферти. Потом, взяв себя в руки, он повернулся к лепрекону:

— Ну, говори же!

Рафферти осторожно обогнул диван и остановился у его дальнего конца, только тут обнаружив, что на нем абсолютно ничего нет. Пронзительно вскрикнув: «Боже, я ведь гол как сокол!», — он схватил одеяло и быстро завернулся в него, стараясь не смотреть на Фиц и Тинвир, которые изо всех сил сдерживали смех, зажимая рот руками. И тут Рафферти тоже хлопнул себя по губам и пробормотал:

— Ой, вспомнил!

Защищенный от нескромных взглядов одеялом, он явно почувствовал себя увереннее, сел и заговорил своим обычным тоном:

— Значит так, ребята. Ты, Дандо, когда спешил удрать от черного всадника, похоже, умудрился таким образом колечко свое повернуть, что мы снова попали туда, откуда недавно бежали, спасаясь от дракона. То самое место, точно тебе говорю! Именно здесь Тип с Перри и пропали.

Кольцо! Так вот что заставляет эту гостиницу летать! Дандо просто поворачивает кольцо на пальце и… То самое кольцо, которое в данную минуту он пытается спрятать, сунув руки в карманы! Так вот что у него в кармане — волшебное кольцо!

— В общем, — продолжал Рафферти, — по дури ты нас сюда загнал или по памяти, да только мы снова здесь. В том самом проклятом мире. В том самом распроклятом городе. В ловушке! И все замки заперты!

Молли тихо ахнула. Дандо скрипнул зубами, но промолчал. А Рафферти продолжал свой рассказ:

— Их держат где-то в своем логове курильщики опиума. Логово называется «Желтый мак». Имя владельца — Хассан. Он, похоже, еще и работорговец. И такой гнусный тип, каких белый свет не видывал! Во всяком случае, я это слышал собственными ушами, а я своим ушам верю. Говорят, что и охрана в заведении жутко злобная. Эти типы держат в страхе всю округу. А поскольку я верю собственным ушам, то среди прислужников Хассана есть и такие, кто тебя повсюду выследит — и под землей, и в небесах!

Ну, а Типа и Перри, по словам тех, с кем я беседовал, Хассан захватил для того, чтобы продать в рабство. И по весьма высокой цене. Он такой «товар» называет «особым»: говорит, у них глаза уж больно хорошо светятся. И еще, как мне сказали, в этом городе сотни ловцов удачи, которые прочесывают леса, рыщут по дорогам и тропам, роются в канавах и пещерах — повсюду, где надеются поймать кого-нибудь с такими же ясными глазами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});