Казино изнутри. Игорный бизнес Москвы. От расцвета до заката. 1991-2009 - Аарон Бирман

На следующий день после переезда Чарли пришел на работу грустный-прегрустный. Он, на правах «старшего», работал исключительно в утреннюю смену. Ночной коллега поинтересовался о причинах вселенской печали, читающейся в его глазах:

— Что, Чарли, наконец-то ушатала тебя твоя официантка?

(Встретив девушку, все свои несбыточные фантазии Чарли стал адресовать ей. Каждый раз, делясь переживаниями со своими менеджерами, он очень рассчитывал на взаимность, несмотря на то что знал про наличие живого конкурента в лице ее молодого человека.)

Чарли грустно улыбнулся и рассказал следующую историю.

После работы он, как обычно, поехал в центр, чтобы, поужинав, пропустить пару-тройку пинт пива, заодно пообщаться с кем-нибудь из друзей-иностранцев и собрать все последние новости. Выполнив задуманное, поздно вечером вернулся в съемную квартиру. Приготовив кровать ко сну и совершив вечерний туалет, постарался найти выключатель, чтобы погасить спускающуюся с потолка на проводе лампочку Ильича. Но, обыскав всю комнату, он его так и не обнаружил. Поэтому ему пришлось залезть с головой под одеяло и так промучиться всю ночь! К соседям, которые не разговаривают по-английски, Чарли обращаться за помощью не рискнул. Поэтому сейчас он абсолютно разбит и страшно хочет спать!

— Что ж ты не выкрутил ее? — поинтересовался ночной менеджер.

— А я как-то не додумался, — искренне ответил Чарли.

— Эту ночь тоже будешь с головой под одеялом спать? — съехидничал менеджер.

— Мне уже показали выключатель. Он, оказывается, находится в коридоре, перед дверью в комнату.

За первые две недели нового года обозначились и проявились проблемы, так тщательно скрываемые хозяевами и побудившие предыдущую команду поскорее сбежать в полном составе с палубы тонущих «Афин». Ими были минимальное количество игроков и полное отсутствие денег. Когда достигался положительный результат, то моментально приезжал кто-то из друзей и родственников и, пользуясь правом хозяина, просто изымал выигрыш из кассы. Поэтому, когда встал вопрос об авансе, выплачиваемом в двадцатых числах, последовал лаконичный ответ: «Дэнэг нэт». Как выяснилось позже, это была стандартная ситуация, повторяющаяся из раза в раз. Если перед Новым годом ее еще как-то удалось разрулить за счет «залетных» гостей, то во время и после праздничных каникул жизнь замерла.

Первыми взбунтовалось видеонаблюдение. Долг перед ними составлял уже две месячные зарплаты, и менеджер Олег, тоже имевший опыт работы в «Старом Свете», снял своих людей, закрыв на ключ вход в мониторную. Дальше последовали протесты дилеров, пообещавших в случае невыполнения денежных обязательств до 1 февраля не выйти на смену. Понимая всю свою беспомощность и незащищенность перед произволом хозяев, Чарли по совету соратников предлагает организовать собрание с хозяевами для обсуждения сложившейся ситуации. Поскольку протесты выражаются все сильнее и сильнее, а работа казино может быть парализована, сам Гоча летит в Москву с мешком денег.

Но то ли ветер был встречный, или погода нелетная, ТамаГоча так и остался, по словам его друзей, над Москвой, описывая в небе круги, ожидая разрешения на посадку. В его отсутствие смысл собрания терялся. Команда менеджеров во главе с Чарли постаралась донести основные требования, заключающиеся в скорейшем погашении задолженности перед персоналом. Родственники же выступили со встречным предложением: погасить долг перед «чернорабочими», а потом уже — перед менеджментом. К тому времени у Чарли появился еще один единомышленник — высокая блондинка Елена, превосходно знающая английский язык. Когда собрание закончилось и все разъехались, Елена осталась работать в ночь. Во время ее смены к ней приехали двое из наиболее значимых родственников ТамаГочи и поинтересовались ее видением ситуации. Поскольку она только влилась в коллектив, то полностью поддерживала «линию партии», определяемую Чарли. На что услышала, что есть необходимость минимизировать затраты и требуется сократить число «дармоедов». А под ними подразумевались менеджеры. Судьбу Чарли уже решили, а вот кому еще остаться под ее предводительством — решать ей, сделав выбор между Альбертом и ее другом, пригласившим ее сюда. Лене ничего не оставалось, как сохранить друга. Объявить решение о прекращении сотрудничества с Чарли и Альбертом вызвались сами родственники. Для генерального менеджера они пошли на уступку, пригласив того на разговор. С Альбертом церемониться не стали и поведали ему об этом по телефону. На резонный вопрос о деньгах клятвенно пообещали все заплатить. А в подтверждение своих намерений оставили Чарли номера всех своих мобильных телефонов, обозначив контрольной дату 10 февраля.

Время шло, но волшебный ТамаГоча в голубом вертолете по-прежнему кружил над Москвой. В указанный день, 10 февраля, вся команда родственников традиционно праздновала наступление времени обеда в ресторане «Афин». Тут к ним зашла Лена и сказала, что звонит Альберт и интересуется судьбой своей зарплаты. Пока она произносила это, телефоны сидящих за столом начали по очереди трезвонить, вибрируя по поверхности стола.

— А, вот и Чарли! — сказал один из присутствующих. — Он мне сегодня уже двадцать раз звонил!

— А мне — двадцать пять! — вторил другой.

— А мне — тридцать два раза, — резюмировал главный. — Так за что им платить? Что они для нас сдэлали?

— Как за что платить? — удивилась Лена. — Они же работали, и хорошо работали!

— Если бы харашо работали, то вопрос о дэньгах сэйчас бы нэ стоял. Нэ за что платить, так им и пэрэдай.

Телефоны продолжали воспроизводить мелодии звонков, но никто из собравшихся так и не набрался смелости сказать Чарли, что его элементарно кинули.

Альберт, узнав об увольнении, ни разу не удивился. Все, что он сказал в разговоре с Леной, так это то, что у него хранится дилерский чай за январь. И он его оставит себе в качестве компенсации. (Дело в том, что по правилам, установленным в «Афинах», ночной менеджер забирал себе дилерский чай за сутки, а потом отдавал генеральному менеджеру. Таким образом, у Альберта была половина всех чаевых, вторая же находилась у другого менеджера, также работавшего в ночь.)

— Пусть забэрет! Это жэ нэ наши дэньги! — последовал ответ главного.

А Чарли так и не смог дозвониться. Он каждый день бомбардировал телефоны, но разговаривать с ним никто не хотел.

Оставался вопрос с дилерским составом. Комната видеонаблюдения в «Афинах» уже давно пустовала, а вот крупье все еще ждали и надеялись. Но и их терпению пришел конец. Они выдвинули ультиматум: нет денег — не будет и работы.

Чтобы как-то выкрутиться и продлить агонию, Лена со своим другом придумали неплохой компромисс: люди выходят на смену, а менеджер в ее конце выплачивает им зарплату за эти сутки, получая деньги из кассы. Три дня с пятницы по воскресенье эта схема успешно работала, потому что о ее существовании хозяева не знали: в выходные дни они отдыхали, занимаясь своими делами и давая возможность казино немножко обрасти тонким слоем жирка, чтобы было что «снимать». Когда же в понедельник, приехав за денежным оброком, они, посмотрев отчет кассира, поняли, как Лене удалось сохранять волков сытыми, а овец — целыми, возмутились и наложили свое вето. Но ночью все началось сначала: дилеры без менеджерского обещания об оплате выходить в зал отказывались, хозяева же платить деньги не собирались. Когда до начала смены оставалось не более двух минут, ночной менеджер все-таки добился согласия на повторение придуманной процедуры с iv (ай-ви — так в казино обозначаются суммы денег, взятые в виде аванса из кассы на дополнительные нужды). Но понедельник — день тяжелый. Он не принес с собой притока гостей, как это случалось на уик-энды. И, узнав, что текущий результат не превышает 1000 долларов, а время уже близится к трем утра и ждать «подмогу» неоткуда, главный в разговоре с менеджером запрещает выплачивать персоналу iv.

— Я же дал им слово! Лично пообещал! Что я им теперь скажу?

— Ты — мэнэджэр, вот и гавари чэго хочэшь. Дэнег я тэбэ нэ даю.

Положив трубку, менеджер позвонил Лене и, разбудив, рассказал ей о состоявшемся разговоре. После этого вызвал к себе пит-босса и велел той в конце смены извиниться перед людьми. Сказал, что не будет принимать дальнейшего участия в этом балагане, что дорожит своим словом, а не имея возможности сдержать обещанное по независящим от него причинам, больше не будет работать на непорядочных владельцев. И прямо со смены уехал домой.

Когда он, в свою очередь, поинтересовался причитающимися ему деньгами, то услышал, как Лена, подражая интонации главного, которого она, предвосхищая события, уже озадачила этим вопросом, произнесла: «А за что тэбэ платить?» Таким образом, и вторая половина дилерского чая пошла на компенсацию.