Казино изнутри. Игорный бизнес Москвы. От расцвета до заката. 1991-2009 - Аарон Бирман

А что же Чарли? Неужели он последовал за Фрэнком, со словами «Карету мне, карету!»? Как бы не так. Чарли понимал, что на исторической родине, в Англии, ему ничего не светит. В силу возраста — а на тот момент ему было за шестьдесят — и в силу наличия лицензии, позволяющей работать исключительно… инспектором! Это только в Москве он считался великим и ужасным, в Англии же мог только скромно сидеть на стульчике в жилетке с бабочкой на шее, слепо повинуясь приказаниям более градуированных соотечественников. Поэтому возвращаться домой он решил исключительно в крайнем случае.

Пятилетнее отсутствие наложило на него свой отпечаток. Никто не знает, где он был и что делал все эти долгие пять лет разлуки с Москвой. Время никого не щадит, вот и Чарли сильно изменился: пропали его лоск и холеность. У нас нет информации о его личной жизни. Но если прежде стрелки на его брюках были безупречны, а рубашки — накрахмалены, стоявший воротничок напоминал гордо поднятый флаг, то теперь свежесть манишки вызывала сомнения, галстук по ширине узла и цвету больше напоминал удавку, а коричневые грязноватые ботинки резко контрастировали с черным костюмом, выглядевшим так, будто его надели на вешалку. Редкие светло-седые волосики топорщились в разные стороны, очки на длинном, мясистом, с красными прожилками носу (верный признак пристрастия к алкоголю) больше напоминали седло, надетое на известное парнокопытное рогатое домашнее животное. На фоне лощеного и довольного всем и вся, несмотря ни на что, Фрэнка он был всего лишь жалким подобием того Чарли, при появлении которого вся игорная Москва вставала по стойке «смирно». Единственное, что осталось неизменным, — это голосовые интонации, выражающие степень крайнего недовольства и раздраженности. Вместо коронной фразы «Are you in charge?» он стал чаще прибегать к вопросу: «Who told you to do it?» (Кто велел тебе это делать?), выражая полное несогласие и максимальное неудовольствие.

Конец 2005-го — начало 2006 года — это удивительное время в истории игорного бизнеса Москвы, когда наряду с настоящими дворцами для игры существовали пережитки прошлого — маленькие «козявочки» на основе бара-ресторана. Большинство их располагалось за пределами МКАД, в новых спальных районах Митино, Жулебино, Южное Бутово. Но и в Москве при сильном желании можно было отыскать нечто подобное.

Оставшись без работы, но получив полный расчет, Чарли отправляется по прежним местам боевой славы — туда, где собираются работающие в Москве иностранцы. До сих пор эти островки иностранной культуры существуют, только в них больше нельзя встретить знакомых лиц из казиношной среды. Вот Чарли и пошел на традиционное место сбора этой ставшей немногочисленной иностранной тусовки.

Каким образом и от кого он услышал информацию, что маленькому казино «Афины» на Преображенской площади требуется новый генеральный менеджер, мы не знаем. Но так оно и было. Срочно требовался новый генеральный менеджер со своей командой! Чарли мертвой хваткой ухватился за эту идею и уже рано утром следующего дня договорился о встрече с тем самым старшим пит-боссом, уволенным из «Мистера Шанса», и Альбертом, своим давнишним знакомым, взрослым мужчиной в возрасте примерно сорока пяти лет, хорошо известным в определенных кругах, связанных с казино. Альберт даже возглавлял небольшие заведеньица уровня «Афин», поэтому его опыт в данном контексте был абсолютно нелишним.

Встретившись с ними, Чарли рассказал, что есть, оказывается, в Москве казино «Афины», расположившееся на первом этаже жилого дома. Им срочно нужна команда специалистов, и он, Чарли, готов выставить свою кандидатуру на соискание вакансии генерального менеджера, а их обоих назначить своими ассистентами-менеджерами.

Вопросы, заданные после этого радужного выступления, не поставили Чарли в тупик. Когда Альберт поинтересовался наличием «конкурентов», то последовал ответ, что таковых нет.

На вопрос же о том, кто сейчас работает там и по какой причине люди собрались уходить, Чарли предложил подъехать и самим взглянуть на казино, а заодно пообщаться с его менеджерским руководством. Сказано — сделано. И вот предновогодним вечером Чарли и двое его «ангелов» буквально летят, чтобы проведать обстановку, а если все условия их устроят, то сразу же и подписать договор.

Казино «Афины» действительно располагалось на первом этаже жилого дома и принадлежало уроженцу Грузии по имени Гоча. Его там, правда, никто в глаза не видел, а управление и контроль над заведением осуществляли многочисленные московские родственники и друзья, мало что смыслившие в игорном бизнесе. Для них очевидными были только два понятия: «есть дэньги» и «нэт дэнэг», которыми они и оперировали. По словам Анатолия, менеджера, встретившего великолепное трио, задолженность по зарплате у персонала отсутствовала. Причиной же, побудившей их в полном составе покинуть заведение, стало новое предложение, более выгодное и интересное. То, что Анатолий беззастенчиво врал, стало понятно сразу. Альберт, уже больше года как оставшийся без работы, постоянно мониторил рынок казино и про новые проекты, готовые к открытию, знал все от и до. Даже если допустить, что кому-то сделали интересное предложение, то оно распространяется исключительно на одно лицо, тогда почему уходят остальные? Но Анатолий сказал то, что сказал, и больше распространяться на эту тему не собирался. Поскольку другой альтернативы не было, то Чарли и К° подписывают договор. Анатолий же радостно выдыхает и уже постфактум констатирует, что условием хозяев, по которому они соглашаются отпустить работающую в «Афине» менеджерскую команду и выплатить им причитающиеся деньги, являлся привод на их место замены. При этом качество и уровень новых людей не обговаривался.

Чарли, как лидер, милостиво согласился в течение месяца совмещать позиции генерального менеджера и менеджера смены, получая зарплату за одну и другую работы. Этот срок ему понадобился для поиска еще одного кандидата на менеджерскую должность, на самом же деле, поступая как истинный гастарбайтер, Чарли старался минимизировать свои расходы, максимально заполняя работой свободное время, и увеличивать доходы, посвящая себя тому, ради чего и приехал, — работе.

После увольнения из «Мистера Шанса» для него актуальным стал вопрос жилья. Ведь ту огромную двухкомнатную квартиру в районе метро «Октябрьская» оплачивала фирма. Теперь же он предоставлен самому себе, а сумасшедшая арендная плата, превышающая 3000 долларов, больно била по бюджету. Поэтому он вынужденно съехал в трехзвездочную гостиницу на Тверской. Но стоимость номера порядка 100 долларов в сутки его тоже не устроила. И он озадачил своих подельников-менеджеров поисками приемлемого жилья.

Как раз в это время одна знакомая бывшего старшего пит-босса искала жильца в комнату в коммунальной квартире, где раньше проживал ее отец. Тот встретил «новую любовь» и вместе с ней поехал в деревню в Новгородскую губернию, чтобы на свежем воздухе предаваться земледелию, животноводству, самогоноварению, а заодно и плотским утехам подальше от городской суеты и бывшей супруги, изжившей его в коммуналку и продолжающей всеми доступными ее скудному уму средствами осложнять жизнь, постоянно капая на мозги и препятствуя общению со взрослыми детьми. Комнату он доверил средней дочери, которая, решив немного подзаработать, попыталась сдать ее внаем. А тут вот тебе, подарок судьбы в лице Чарли. Главным «но» являлся район местонахождения квартиры — метро «Выхино», правда, его близость — пятнадцать минут неспешной ходьбы — стала серьезным плюсом. Цена за комнату была адекватная — 8000 рублей в месяц, по тому курсу — чуть больше 260 долларов.

Когда Чарли узнал об этом, то моментально загорелся. Ведь квартира ему была нужна только для ночлега. Поэтому, волнуясь и беспокоясь, что «горячий пирожок» улетит, он попросил тут же свести его с этой девушкой. Оказалось, это была его давнишняя знакомая. Когда Чарли призвали реанимировать «Альтаир», она работала там официанткой. А он ей беззастенчиво строил глазки, несмотря на разницу в возрасте порядка сорока лет. Посмотрев будущие условия проживания и обговорив цену, оставил деньги за месяц вперед… и поинтересовался, есть ли у девушки молодой человек.

На следующий день после переезда Чарли пришел на работу грустный-прегрустный. Он, на правах «старшего», работал исключительно в утреннюю смену. Ночной коллега поинтересовался о причинах вселенской печали, читающейся в его глазах:

— Что, Чарли, наконец-то ушатала тебя твоя официантка?

(Встретив девушку, все свои несбыточные фантазии Чарли стал адресовать ей. Каждый раз, делясь переживаниями со своими менеджерами, он очень рассчитывал на взаимность, несмотря на то что знал про наличие живого конкурента в лице ее молодого человека.)