Лесная обитель - Мэрион Брэдли

– Его взяли в плен, – прорычал Бендейджид. – Его намеревались отправить в Рим, чтобы развлекать императора, но он сбежал, убив стражу.

– Где он сейчас? – с тревогой спросила Эйлан. Если римляне схватят Синрика, ему останется лишь молиться о скорой смерти.

– Не знаю, – уклончиво ответил друид. – Но на севере страны нарастает волна гнева, дочь моя. Римляне уходят из тех краев. Не все Вороны погибли в той битве; они скоро оправятся от ран. Если Великая Богиня не призовет народ к борьбе против римлян, это сделает Синрик, уверяю тебя.

– Но ведь меня слышат только те, кто приходит на Девичий Холм во время праздника, – с беспокойством в голосе отозвалась Эйлан. – Это в основном корновы и ордовики, кое-кто из деметов и силуров, ну и еще несколько представителей менее цивилизованных племен, живущих в горах. Какое отношение все это имеет к Каледонии?

– Я не верю, чтобы ты не понимала силу своего влияния. – Друид взглянул дочери прямо в лицо. – Римляне захватили наши земли, развратили наших вождей, запретили почти все религиозные обряды. Оракул Вернеметона – это едва ли не единственное, что у нас осталось, и, если ты полагаешь, что слова Великой Богини не могут докатиться до дальних уголков Британии, значит, ты просто дура!

«Он не знает, что Арданос подсказывает Оракулу, – размышляла Эйлан, – но подозревает». Пока ей удается делать вид, что она пребывает в неведении, Бендейджид не может открыто просить ее призвать народ к восстанию. Но ведь рано или поздно положение достигнет критической точки, и она уже не сможет оставаться в стороне.

– Я веду очень уединенный образ жизни… – тихо начала Эйлан. – Но к Священному источнику приходят паломники. Пусть те, кому есть что сообщить, являются испить священной воды каждый месяц в новолуние, и, если они увидят там укутанную в покрывало жрицу, которая заведет разговор о воронах, передай им, пусть они расскажут ей о своих чаяниях.

– О, дочь моя! Я знал, что ты не предашь свою кровь! – воскликнул Бендейджид; глаза его загорелись. – Я передам Синрику…

– Скажи ему, что я ничего не обещаю, – прервала отца Эйлан, – но, если ты хочешь, чтобы я молила Великую Богиню о помощи, я должна знать, о чем просить Ее! Но как и что Она ответит – тут никаких гарантий я дать не могу…

Бендейджид должен быть доволен тем, чего ему удалось добиться. После его ухода Эйлан долго сидела в раздумье. Было ясно, что Синрик пытается поднять восстание и без ее поддержки у него, очевидно, ничего не получится.

Но Бендейджид, должно быть, понял и то, что она уже взрослая женщина и способна самостоятельно принимать решения. Ради этой минуты, когда она разговаривала с отцом с позиции владычицы, стоило страдать. Однако, приняв в свои руки власть, нельзя было избежать и ответственности. Ведь может случиться так, что настанет день, когда ее отец и молочный брат выйдут сражаться на поле битвы против отца ее сына.

«И если это произойдет, что мне тогда делать?» Эйлан закрыла глаза, терзаемая душевной мукой. «Что же мне тогда делать, Великая Богиня?»

Дочка Юлии подрастала. Все в доме называли ее Селлой. Она была такой крошечной, что называть ее длинным именем было просто смешно и нелепо. Гай ждал, что в нем вот-вот проснется ощущение тесной связи с дочкой, которое он испытал, когда впервые увидел на руках у Эйлан своего сына, но то была тщетная надежда. Или такая связь возможна только между мужчиной и его первым сыном? А может, виной тому отсутствие душевной привязанности к матери ребенка?

Юлия, по крайней мере, не удивлялась, что Гай мало внимания уделяет дочке. Селла была спокойным ребенком и вскоре обещала стать прелестной малышкой. Лициний в ней души не чаял. Юлия постоянно возилась с девочкой, наряжала ее в красивые с изумительной вышивкой платьица и сорочки. Правда, Гай считал, что это бесполезное занятие. К тому времени, когда Селле исполнился год, Юлия опять забеременела. На этот раз она была убеждена, что у нее родится долгожданный сын. Так, во всяком случае, пообещал прорицатель, к которому обратились за советом по просьбе Юлии, но Гай не разделял уверенности жены.

Как бы то ни было, вторую беременность Юлия переносила без поддержки мужа. Военная кампания в Дакии складывалась неудачно. У Гая заныла душа, когда он услышал, что с севера отозвали II легион, а крепость, которую там выстроили, – разрушили. Очевидно, в правительственных кругах пришли к выводу, что для удержания позиций в северных районах Британии требуется гораздо больше людей и материальных средств, чем может выделить империя. Сколько жизней было бы спасено, мрачно размышлял Гай, если бы об этом подумали тремя годами раньше!

Все свободное время он проводил в военном гарнизоне, чтобы быть в курсе событий. По приказу императора новый наместник Британии Саллюстий Лукулл распорядился, чтобы легионеры покинули все расположенные в северных районах страны крепости. Стены укреплений нужно было разобрать, а деревянные постройки сжечь – ничто не должно достаться врагу. Солдаты XX легиона вернулись в Глев на свои прежние квартиры, но никто не знал, как долго они там пробудут.

Но приказ передислоцироваться из Девы в Данию получил 11 легион. Мацеллий, объявив, что он уже слишком стар таскаться по империи, решил подать в отставку и перебраться жить в Деву, где намеревался выстроить для себя дом. Новый командующий легионом предложил Гаю отправиться в поход в составе его штаба. Приглашение для Гая было неожиданным, но он принял его и вместе с легионерами отплыл в Дакию. Однако в неменьшей степени Гай был удивлен тем, что Лициний не стал возражать, когда он намекнул тестю, что собирается уехать из Лондиния.

– Нам тебя будет недоставать, юноша, – сказал ему прокуратор, – но семья у тебя теперь есть, пора подумать и о карьере. Не зря же я расхваливал тебя по всему Лондинию! Жаль, конечно, что ребенок родится в твое отсутствие, но этого и следовало ожидать. О Юлии не беспокойся – о ней позабочусь я. А ты доблестно исполняй свой долг и возвращайся, увенчанный славой!

Глава 22

Дида вернулась в Лесную обитель в середине мая, пробыв в Эриу чуть более четырех лет. День наконец-то выдался солнечный, и Эйлан решила принять свою бывшую подругу в саду, надеясь, что в неофициальной обстановке встреча пройдет менее напряженно, однако она все же попросила Кейлин присутствовать во время их разговора. Увидев входящую в налитку сада Диду, она приосанилась, сидя на скамье; вуаль соскользнула на плечи. Кейлин поспешила навстречу гостье.

– Дида, дитя мое, как хорошо, что ты снова с нами. Столько лет прошло… – Они церемонно обнялись, коснувшись друг друга щеками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});