Гарри Поттер и Принц-полукровка. - Джоан Роулинг.

И Гарри, сидя под палящим солнцем, ясно осознал, что все те, кто заботился о нем, закрывали его собой один за другим: мама, папа, крестный и, наконец, Дамблдор - все они решили защитить его. Но больше этого не произойдет. Он больше никому не позволит встать между ним и Волдемортом. Он должен навсегда избавиться от надежды, от которой должен был избавиться еще шестнадцать лет назад - будто под защитой родительских рук ему ничего не угрожает. От этого кошмара не было пробуждения, никто не шепнет ему в темноте, что все хорошо, что это все ему просто приснилось. Последний и величайший его защитник умер, и никогда ранее не был он так одинок.

Маленький человечек в черном закончил речь и вернулся на свое место. Гарри думал, что поднимется кто-то другой: он ожидал к речей, возможно, министр что-нибудь скажет, но никто не шевельнулся.

Несколько человек вскрикнуло. Яркое белое пламя взметнулось вокруг тела Дамблдора и плиты, на которой оно лежало. Языки взвивались все выше и выше, поглощая тело. В воздух поднялся столб белого дыма, принявший странные очертания: Гарри с замиранием сердца подумал, что в синеву неба радостно устремился феникс, но в следующий миг пламя исчезло. На его месте появилась белая мраморная гробница, заключившая тело Дамблдора и плиту, на которую его возложили.

Раздалось еще несколько пораженных вскриков: воздух наполнился градом стрел, но ни одна из них не долетела до сидевших. Так, Гарри понял, кентавры отдали дань уважения. Он увидел, как они развернулись и скрылись в прохладе деревьев. Русалки и русалы также медленно опустились в зеленые воды и пропали из виду.

Гарри взглянул на Джинни, Рона и Гермиону. Рон щурился, будто его слепило солнце. Лицо Гермионы было мокрым от слез, но Джинни уже не плакала. Она ответила ему таким же твердым горящим взглядом, как и в тот день, когда команда Гриффиндора завоевала кубок по квиддичу и она обняла его. И Гарри почувствовал, что они полностью поняли друг друга и если он расскажет ей о том, что собрался делать, то она не воскликнет: «Будь осторожен!» или «Не делай этого!». Она примет его решение, потому что не ждет от него ничего другого. Благодаря этому он собрался с духом сказать ей то, что должен был сказать сразу же после смерти Дамблдора.

- Джинни, послушай… - тихо позвал он ее. Люди вокруг начали вставать, и гул голосов становился все громче. - Я больше не могу быть с тобой. Нам надо прекратить встречаться. Мы не можем быть вместе.

Она ответила со странной кривой улыбкой:

- По какой-то дурацкой благородной причине, да?

- Эти последние недели с тобой были словно… словно из чужой жизни, - проговорил Гарри. - Но я не могу… Мы не можем… Есть вещи, которые я должен сделать сам.

Она не расплакалась - просто взглянула на него.

- Волдеморт манипулирует близкими его врагам людями. Однажды он уже использовал тебя как приманку только потому, что ты сестра моего лучшего друга. Подумай, в какой опасности ты окажешься, если мы не расстанемся. Он узнает. Он попытается добраться до меня посредством тебя.

- А если мне все равно? - горячо спросила Джинни.

- А мне нет, - ответил Гарри. - Думаешь, как бы я себя чувствовал, если бы это были твои похороны… И все из-за меня…

Джинни посмотрела в другую сторону на озеро.

- Я никогда не переставала верить, что мы будем вместе, - сказала она. - Правда. Я всегда надеялась… Гермиона посоветовала мне выбросить из головы, возможно, начать встречаться с кем-нибудь другим, перестать постоянно думать о тебе, ведь я ни слова сказать при тебе не могла, помнишь? И ей показалось, что ты меня заметишь, если я просто буду… собой.

- Умная эта Гермиона, - попытался улыбнуться Гарри. - Жаль, что я не стал встречаться с тобой раньше. У нас была бы вечность… месяцы… может быть, годы…

- Но ты был слишком занят, спасая мир волшебников, - почти смеясь, возразила Джинни. - Что же, не могу сказать, будто удивлена. Я знала, что, в конце концов, так и произойдет. Знала, что ты не найдешь покоя, пока не настигнешь Волдеморта. Наверное, поэтому ты мне так и нравишься.

Гарри больше не мог это слушать. Тем более ему показалось, что если он так и будет сидеть рядом с ней, то его решимость пошатнется. Он видел, как Рон обнимал Гермиону и гладил ее по голове: она плакала у него на плече, да и у того с длинного носа капали слезы. Уныло махнув рукой, Гарри поднялся, повернулся спиной к Джинни и гробнице Дамблдора и пошел прочь вдоль озера. Идти было намного легче, чем сидеть, не двигаясь: точно так же отправиться на поиски хоркруксов и попытаться убить Волдеморта будет лучше, чем ждать, когда же ты начнешь…

- Гарри!

Он обернулся. Опираясь на трость, к нему по берегу озера быстро хромал Руфус Скримджер.

- Я надеялся поговорить с тобой… Не возражаешь, если мы немного пройдемся вместе?

- Нет, - равнодушно ответил Гарри и продолжил свой путь.

- Гарри, это ужасное несчастье, - тихо сказал Скримджер. - Не могу передать, насколько я был потрясен, узнав об этом. Дамблдор был великим волшебником. Наши точки зрения не всегда совпадали, как ты знаешь, но никто не понимает лучше меня…

- Что вам нужно? - безо всякого выражения прервал его Гарри.

На лице Скримджера промелькнуло раздражение, но, как и в прошлый раз, оно быстро сменилось сочувствующим пониманием.

- Ты, конечно же, убит горем, - проговорил Скримджер. - Я знаю, ты был очень близок Дамблдору. Полагаю, из всех своих учеников он любил тебя больше всех. Ваши отношения…

- Что вам нужно? - остановившись, повторил Гарри.

Скримджер тоже стал, оперся на трость и с проницательным выражением лица впился взглядом в Гарри.

- Есть свидетельство, что ты был вместе с ним, когда он покинул школу в ночь своей смерти,.

- Чье свидетельство?

- Кто-то обездвижил пожирателя смерти на вершине башни после смерти Дамблдора. Кроме того, там было две метлы. В Министерстве могут сложить два и два, Гарри.

- Рад слышать, - ответил Гарри. - Что же, куда я ходил с Дамблдором и что мы там делали, наше дело. Он не хотел, чтобы другие знали.

- Такая преданность, конечно же, достойна восхищения, - произнес Скримджер, уже с трудом сдерживая раздражение, - но Дамблдора с нами больше нет. Он нас покинул.

- Он только тогда покинет школу, когда здесь не останется никого преданного ему, - возразил Гарри, улыбнувшись вопреки себе.

- Дорогой мой… Даже Дамблдор не может воскреснуть из…

- А я и не говорю, что может. Вам не понять. Но мне нечего вам сказать.

Скримджер замешкался, а потом проговорил голосом, исполненным, как ему казалось, такта:

- Министерство может полностью защитить тебя, Гарри, ты же знаешь. Я был бы рад предоставить к твоим услугам одного-двух авроров…

Гарри рассмеялся.

- Волдеморт хочет убить меня своими руками, и авроры его не остановят. Так что спасибо за предложение, но не надо.

- Таким образом, - холодно процедил Скримджер, - просьба, с которой я обратился к тебе на Рождество…

- Какая просьба? Ах, да… Что я поведаю всему миру, какую замечательную работу вы проделываете, чтобы…

- …чтобы поднять моральный дух в обществе! - рявкнул Скримджер.

Гарри в задумчивости посмотрел на него.

- Стэна Шанпайка-то освободили?

Лицо Скримджера стало противно багровым, совсем как у дяди Вернона.

- Вижу, ты…

- Человек Дамблдора до мозга костей, - подтвердил Гарри. - Верно.

Скримджер яростно взглянул на него, повернулся и похромал прочь, не проронив более ни слова. Гарри увидел, что Перси и остальные чиновники из министерской делегации дожидались его, нервно поглядывая на Хагрида и Гропа, которые все еще сидели и плакали. К Гарри спешили Рон и Гермиона; они пробежали мимо Скримджера, шедшего им навстречу. Гарри развернулся и медленно побрел к замку, друзья догнали у березы, под сенью которой они сидели в более счастливую пору.

- Что было нужно Скримджеру? - прошептала Гермиона.

- То же, что и на Рождество, - пожал плечами Гарри. - Чтобы я выдал ему, чем занимался Дамблдор, и чтобы стал новым лицом Министерства.

Мгновение поколебавшись, Рон громко обратился к Гермионе:

- Послушай, давай я вернусь и врежу Перси!

- Нет, - твердо ответила та, крепко схватив его за руку.

- Мне станет легче!

Гарри засмеялся. Даже Гермиона слабо улыбнулась, но при взгляде на замок улыбка тотчас сошла с ее лица.

- Мне просто невыносима мысль, что мы можем сюда больше никогда не вернуться, - тихо сказала Гермиона. - Неужели Хогвартс закроют?

- Может, и нет, - ответил Рон. - Здесь так же безопасно, как и дома, верно? Везде теперь одинаково. Я бы даже сказал, что в Хогвартсе безопаснее: здесь больше волшебников, которые станут обороняться в случае нападения. А ты как думаешь, Гарри?

- Я не вернусь, даже если он и откроется, - отозвался Гарри.

Рон изумленно уставился на него, Гермиона же грустно проговорила:

- Я знала, что ты так скажешь. Но что же ты будешь делать?