Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - Александр Анатольевич Васькин

1668 году. В уложении говорится: “И зело потеха сия полевая утешает сердца печальныя и забавляет весельем радостным и веселит охотников сия птичья добыча. Угодительна же и потешна дремливая перелазка и добыча. Красносмотрителен же и радостен высокова сокола лет. По сих доброутешна и приветлива правленных ястребов и челигов ястребьих ловля, к водам рыщение, ко птицам же доступание”.

Соколиная охота была более известна под именем летней царской потехи, потому что производилась исключительно летом. Штат Сокольничьего пути состоял из одного сокольничего, двух подсокольничих и около ста человек сокольников. Сюда же причислялись: верховный подьячий и казначей Сокольничьего пути. Низший чин – сокольники жаловались деньгами, платьем и пили и ели все царское. Обязанность сокольников, которые жили особенными слободами, состояла в том, что они должны были ходить за птицами, править (учить) их и во всякое время года, днем и ночью дежурить на Потешном дворе человек по двадцать. За хорошую службу рядовые сокольники повышались в начальные. Это повышение сопровождалось особой церемонией в присутствии самого царя. Служба по ведомству соколиной охоты считалась придворной. Главного сокольничего и подсокольничих называли свичем, начальных сокольников полным именем, без свича, а рядовых полуименами: Мишка, Ларька, Федька и так далее.

В Москве, на Кречетном дворе, и в подмосковных селах Семеновском и Коломенском, где были построены Потешные дворы, содержалось более трех тысяч соколов, кречетов и других ловчих птиц. Корм птицам, говядина и баранина, шел с царского двора, для их же корма содержалось более ста тысяч голубей. Ловчие птицы разделялись на статьи, каждая из птиц имела свое имя, и царь, как попечительный хозяин, знал каждую птицу по имени, которое сам и назначал: Крысалко, Друг, Сирин, Смиренная, Соловый, Булат, Лихач, Солтан и пр. Опытный в деле соколиной охоты, царь строго наблюдал за правильным уходом и обучением ловчих птиц и нередко помогал в таких случаях своими советами.

Люди, занимавшиеся ловлей птиц, назывались помытчиками. Они избирались из людей всех сословий и за труды избавлялись от всех других повинностей, но от них требовалось, “чтобы кречатья ловля была им за обычай”. Для досмотра за помытчиками во время ловли ими птиц посылались “добрые боярские дети”, которым такая ловля “была за обычай”. Изловленные птицы “для кормли и береженья” отправлялись в Москву с самими помытчиками, “кто сколько птиц помкнет”. Доставка птиц производилась по особым правилам. Помытчикам давались подробные наставления о сбережении птиц во время пути, и определялось даже, по скольку их сажать на одну подводу. Птиц привозили в Москву ежегодно по зимнему пути штук по двести в возках или санях, обитых войлоком. За плохое смотренье за птицами помытчики строго наказывались. Меры строгости царю казались необходимыми как по сильной его страсти к охоте, так и потому, что ловчие птицы имели большую ценность – до тысячи рублей, а по тогдашнему времени это была громадная сумма. Самыми лучшими птицами считались красные, подкрасные и цветные; серых же и крапленых посылать в Москву было не велено.

Охотился царь большей частью под Москвой: на Девичьем поле, в селах Коломенском, Покровском, Семеновском, Преображенском, Хорошове, Ростокине, Тайнинском, Голенищеве (Троицком) и в других. Выезд царя на охоту назывался походом на потехи. Иногда царь выезжал со своим семейством. Выезды эти были необыкновенно пышны и торжественны.

Со вступлением на престол Петра посылка кречетов к царскому двору была прекращена, а вместе с тем начала приходить в упадок и соколиная охота: не птичья забава была на уме у великого преобразователя России. При Петре один только знаменитый князь-кесарь Ромодановский не оставлял соколиной охоты и совершал ее с прежней торжественностью. По описанию современников, происходило это так: в осеннее время, когда хлеб был убран с полей, князь отправлялся из Москвы, чтобы в ее окрестностях и в рощах, прилегающих к селам Коломенскому, Измайлову и другим, потешиться соколиной охотой, которую он любил до страсти. В день, назначенный для охоты, множество ловчих, сокольничих, подсокольничих и поддатней, в зеленых чекменях с золотыми или серебряными нашивками, опушенных иногда соболями, в красных шароварах и желтых сапогах, в длинных, по локоть, лосиных рукавицах и горностаевых шапках, с перевязями через плечо – одна из серебряной тесьмы, к которой привешана была обитая бархатом лядунка, и другая – из золотой тесьмы, на которой висел серебряный рог, – опоясанные ремнями, кои увешаны были кольцами, ждали у ворот появления князя-кесаря. По данному знаку, при звуках рогов выезжали они на горских лошадях в поле: одни вели за собой на смычках своры собак, другие на прикрепленных к пальцам стальных кляпышках (палочки, на которых держат охотники соколов и кречетов), обвитых серебряной или золотой проволокой, несли сибирских кречетов с подвешенными к ним бубенчиками, под бархатными клобучками, шитыми серебром, золотом или разноцветными шелками. Князь-кесарь приглашал обыкновенно многих вельмож для участия в этой забаве. Он сам выезжал на арабском жеребце; свита его, простиравшаяся иногда до 500 человек, вся посажена была на лошадей из его конюшен. Большой обоз со съестными припасами и напитками ехал вслед. Во время охоты подсокольники подавали князю и гостям его кляпыши с кречетами. Собаки напускались для отыскания добычи; едва она подымалась, державшие на руках кречетов снимали с них клобучки, и громкие крики одобрения сопровождали этих верных охотников, когда, пустившись стрелой на добычу и поразив ее, они по свисту сокольничего возвращались к своим господам. Охота оканчивалась сытным обедом. Те из простых ловчих или сокольничих, которые имели случай отличиться, удостаивались чести разделять трапезу».

Легенда гласит, что соколов для охоты держали на Водовзводной башне, прозванной также Соколиной. Башня (1670-е годы) содержала внутри уникальный водоподъемный механизм работы Богдана Пучина – мастера «по водовзводному делу» из Оружейной палаты. Башня сохранилась до наших дней.

Интересная достопримечательность возникла в Коломенском при Алексее Михайловиче. Как гласит предание, царь повелел установить перед своим дворцом специальный ящик для челобитных, что можно рассматривать как зарождение в нашей стране ростков суверенной демократии. Окна царской спальни выходили на этот ящик. И когда самодержец просыпался после своего державного сна, о чем извещали царские слуги, то собравшиеся челобитчики подходили к ящику и, отдав земной поклон, опускали в него свои жалобы на неправедный суд. После чего ящик несли к царю, лично читавшему каждое послание. По всей Руси пошел слух о волшебном ящике, благодаря которому простой человек добивался справедливости, а обидчик получал заслуженное наказание. А вера в доброго царя, единственного защитника и кормильца, крепла в веках.

Занятно, что