Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - Александр Анатольевич Васькин

то, что должно было случиться. Петр, против обыкновения, не остался в Коломенском, где он жил тогда, а выехал в Москву на богослужение. Софья и Петр не просто встретились, а столкнулись во время крестного хода в Казанский собор на Красной площади. Вот как рассказывает об этом Алексей Толстой в своем романе «Петр I», избрав местом действия описываемого эпизода Успенский собор Кремля.

«На царском месте под алым шатром стояла Софья. По правую руку ее – царь Иван, – полуприкрыл веки, скулы его горели на больном лице. Налево стоял долговязый Петр, – будто на святках одели мужика в царское платье не по росту. Бояре, поднося ко рту платочек, с усмешкой поглядывали на него: несуразный вьюноша, и стоять не может, топчется, как гусь, косолапо, шею не держит… Софья по крайней мере понимает державный чин. Под ногами, чтобы выше быть, скамеечка. Лик покойный, ладони сложены на груди, и руки, и грудь, плечи, уши, венец жарко пылают камнями. Будто – сама владычица Казанская стоит под шатром… А у этого, у кукуйского кутилки, желваки выпячены с углов рта, будто так сейчас и укусит, да – кусачка слаба… Глаз злой, гордый… И – видно всем – и в мыслях нет благочестия…

Обедня отошла. Засуетились церковные служки. Заколебались хоругви, слюдяные фонари, кресты и иконы, поднятые на руках. Сквозь раздавшихся бояр и дворян двинулся крестный ход. Патриарх, поддерживаемый дьяконами, поклонился царям, прося их взять, по обычаю, образ Казанской владычицы и идти на Красную площадь к Казанскому собору. Московский митрополит поднес образ Ивану. Царь ущипнул редкую бородку, оглянулся на Софью. Она, не шевелясь, как истукан, глядела на луч в слюдяном окошечке…

– Не донесу я, – сказал Иван кротко, – уроню…

Тогда митрополит мимо Петра поднес образ Софье. Руки ее, тяжелые от перстней, разнялись и взяли образ плотно, хищно. Не переставая глядеть на луч, она сошла со скамеечки. Василий Васильевич, Федор Шакловитый, Иван Милославский, – все в собольих шубах, – тотчас придвинулись к правительнице. В соборе стало тихо.

– Отдай… (Все услышали, – сказал кто-то невнятно и глухо.) Отдай… (Уже громче, ненавистнее.) – И, когда стали глядеть на Петра, поняли, что – он… Лицо – багровое, взором крутит, как филин, схватился за витой золотой столбик шатра, и шатер ходил ходуном…

Но Софья лишь чуть приостановилась, не оборачиваясь, не тревожась. На весь собор, отрывисто, по-подлому, Петр проговорил:

– Иван не идет, я пойду… Ты иди к себе… Отдай икону… Это – не женское дело… Я не позволю…

Подняв глаза, сладко, будто не от мира сего, Софья молвила:

– Певчие, пойте великий выход…

И, спустясь, медленно пошла вдоль рядов бояр, низенькая и пышная. Петр глядел ей вслед, длинно вытянув шею. (Бояре – в платочек: смех и грех.) Иван, осторожно сходя вслед сестре, прошептал:

– Полно, Петруша, помирись ты с ней… Что ссоритесь, что делите…»

Кто бы мог подумать, что обладавшая на тот момент огромной властью Софья, не поделившая с Петром икону, вскоре потеряет не только право носить ее, но и свободу, оказавшись в заточении в Новодевичьем монастыре.

По-своему толковал это событие Михаил Ломоносов: «Когда крестный ход вышел из церкви, царевна Софья захотела идти рядом с обоими государями. Царь Петр заметил ей, что ее поступок нарушает обычай и что ей совсем не следовало участвовать в этом обряде. Царевна, несмотря на указание Петра Первого, осталась на занятом ею месте. Царь, возмущенный ее гордостью и высокомерием, направился в Архангельский собор, а оттуда удалился в село Коломенское. Этот знак неуважения страшно оскорбил царевну и заставил ее ускорить исполнение своего замысла. В тот же самый день Шакловитый совещался со стрелецкими начальниками и другими недовольными о том, как убить Петра Первого, царицу-мать, патриарха, бояр и самых богатых купцов и разграбить их дома, после чего возвести на престол царевну Софью».

Неудивительно ли, что именно из Коломенского дворца своего отца приехал Петр в тот день в Москву и туда же стремительно вернулся в состоянии крайнего негодования, охваченный поселившимся в его душе желанием как можно быстрее избавиться от сестры-правительницы. Как она могла так унизить его, да еще прилюдно, в присутствии всей этой придворной камарильи! 20 июля он вызвал к себе князя Василия Голицына, первейшего фаворита и сердечного друга Софьи. Сурово пенял ему молодой царь за неудачные Крымские походы 1687 и 1689 годов, не приведшие к ожидаемым большим победам. Но самой главной виной Голицына были его близкие отношения с Софьей.

25 июля Петр выехал в Преображенское, откуда 7 августа он в чем мать родила ускакал в Троице-Сергиеву лавру. Развязка событий, завязавшихся в памятный июльский день в Успенском соборе, наступила скоро. К концу августа к Троице подошли вызванные Петром полки, продемонстрировав тем самым свою верность царю и пренебрежение к Софье. А 7 октября Петр въехал в Москву победителем, уже не опасаясь встретиться с изолированной к тому времени в Новодевичьем монастыре под именем монахини Сусанны Софьей. В Успенском соборе Кремля его встречал старший брат Иван, больной и убогий человек, никоим образом не претендовавший на власть и лишь формально остававшийся соцарем до своей смерти в 1696 году.

Одним из первых важных дел, в которых Петр должен был принять участие, стали выборы нового патриарха вместо почившего в 1690 году Иоакима. Но царю было не до этого. Военные да морские потехи более всего захватывали его. И потому в первые годы его единовластного царствования многие вопросы решались помимо него. Обиженный на такое невнимание, Петр решил избрать своего «патриарха». 1 января 1692 года в Преображенском «всея Яузы и всего Кокуя патриахом» избрали не кого иного, как коломенского учителя Никиту Зотова. Не забыл Петр занятия под дубом.

Наведывался он и в Коломенское. В 1694 году царь готовился здесь к знаменитым Кожуховским военным маневрам, названным так по деревне Кожухово, лежащей по пути из царского села в Москву (ныне район Южнопортовый. – А.В.). В 1695–1696 годах в Коломенском по пути в Азовский поход останавливались русские полки, и там же квартировали они, возвращаясь обратно. В 1696 году Петр сделал здесь остановку перед победоносным въездом в Москву, где к его приезду впервые поставили триумфальные ворота.

Первые победы царя под Азовом убедили его в необходимости дальнейшей модернизации не только армии, но и всего государства, с этой