Неугасимый огонь - Биверли Бирн

Софья даже рот раскрыла от изумления. Она стала догадываться о том, кем были эти люди. Ей не было о них известно ровным счетом ничего, она не видела и не знала их окружения, но Софья внезапно поняла, что этот де Майя нес ответственность за тот кровавый пожар, бушевавший в Испании, свидетелем которого она была.

– Очень много людей погибло, сеньор, а на севере гибнут и сегодня. Они защищают свою страну. Тупыми они мне не кажутся.

Де Майя повернулся к ней.

– Я восхищен их храбростью, сеньорита, так же, как и вашей. Но это не значит, что я готов разделить те идеалы, за которые они сражаются и ту программу, которую они выдвигают.

– Вы признаете лишь ваши идеалы и вашу собственную программу, – в словах Роберта звучала ирония.

Де Майя пожал плечами.

– Вероятно. Ничего удивительного в этом нет. Такова натура человека, не так ли, дон Роберт? Но сейчас другая сторона выигрывает. Есть влиятельные, облеченные властью люди, и Вы – не исключение, которые знают мою истинную роль в этом деле. Настоятель монастыря полагает, что оставаться там мне было бы неразумно. Из-за меня монастырская община подвергается риску. Я пришел к своей жене потому, что мне некуда больше деться. К счастью, она готова принять меня.

Мария и де Майя посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Роберт не мог не заметить особой доверительной манеры общения, существовавшей между ними. Это не походило на традиционные узы, которые связывали заурядных мужчин и женщин.

– А для чего вы мне все это рассказали? – спросил он.

– Мы нуждаемся в вашей помощи, – просто, без всяких уверток ответила Мария. – И кое-что предложим вам взамен.

– Я мало чем могу вам помочь. – Роберт взглянул на Софью.

Ему показалось, что услышанные ею эти откровения, поразили ее. Из всех присутствующих здесь людей, она была единственным настоящим патриотом, действительно подвергавшим риску собственную жизнь. Неудивительно, что все эти хитросплетения и интриги были глубоко чужды ее натуре. Роберт поднялся, взял со стола графин, ободряюще улыбнувшись ей, наполнил ее бокал, который она судорожно сжала в своей руке. Затем он подлил хереса Марии и де Майя и снова сел на свое место.

– Как ты уже поняла, Мария, здесь больше, кроме былого величия, ничего нет. Дом Мендоза в Испании мертв и у меня достаточно оснований предполагать, что такая же участь постигла и наш английский дом. Чем я могу помочь вам?

– Англия – это ключ ко всему, – тихо сказал де Майя. – И какими бы ни были ваши финансовые дела, у вас есть связи в Лондоне.

– Ах, вот оно что, понимаю, – сказал Роберт. – Вы хотите поехать в Англию, а от меня получить рекомендательные письма?

– Да, и кое-что еще, – откровенно заявила Мария. – Рикардо, скажи ему все.

– Это «все» – не очень длинная история, – начал экс-монах. – Первое. В Испании нет сейчас централизованной власти, отсутствует правительство в общепринятом смысле слова. В каждой провинции существует своя власть. Они вводят свои собственные денежные единицы, заводят свои армии. Кстати, дон Роберт, вы дали возможность Фароле и другим герцогам в Севилье функционировать без вас слишком долго. Они подминают под себя все, лелея надежду на то, что они приберут к рукам массу ценностей до того, как очнется спящий лев Мендоза и возьмет их за шиворот. Но мы отклонились от темы, разве что мне хотелось добавить, что Севильская шайка желает заполучить еще и мою голову. Прежде чем продолжить, он отхлебнул вина. – Другая часть этой истории – наши колонии в Америке. Четыре столетия подряд их грабили короли. Люди в Америке не собираются сидеть сложа руки и позволять себя грабить и дальше, но уже новым любителям легкой наживы. Рио де ла Плата фактически для нас потеряна, в Буэнос-Айресе издают собственные законы и собирают свои налоги.

Де Майя наклонился вперед, вперив в него взгляд своих темных глаз.

– Я обещаю вам, что то же самое произойдет в Венесуэле, Колумбии, Перу. Занимается заря нового века, Роберт. В связи с этим открываются новые возможности для людей, которые умеют сочетать богатство со справедливостью.

Это выражение глаз Роберт уже встречал тогда, в монастыре, когда они впервые встретились. Однажды он уже потерял все, поддавшись их чарам и встав на сторону этого монаха. Неужели он собирается повторить свою ошибку? Но существует ли иной путь для человека, желавшего большего, чем выжить? И вдруг здесь, в этом салоне Роберт внезапно и неожиданно для себя понял одну неоспоримую истину, несмотря на все то, что он прошел: «просто выжить» – его удовлетворить не могло. Его натура еще хранила в себе тлеющее пламя прежнего огня. Он желал власти и богатства, но уже не для себя, а для Рафаэля. Ему было необходимо время для того, того, чтобы суметь оценить ситуацию и эту пару, гипнотизирующую его открывавшимися возможностям.

– Я заметил, что вы не упомянули Филиппины и Вест-Индию. Вы считаете, что и они поднимутся?

– О Филиппинах мне ничего не известно. У меня никогда не было там надежных источников информации. Что же касается Вест-Индии, то я думаю так: может быть Куба и Пуэрто-Рико и останутся под испанским владычеством, но Гаити – уже часть Франции. Там еще и Ямайка, – нехотя добавил он. – Ямайка находится под британским владычеством начиная с 1655 года.

У Роберта свалилась гора с плеч. Теперь он понял, в чем дело. Он знал, что задумал этот монах-революционер. Роберт постарался не выдать охватившего его чувства превосходства.

– Именно этим объясняется готовность британского правительства вливать миллионы фунтов в попытки Веллингтона освободить Испанию от Наполеона. Речь идет о праве беспрепятственно торговать в Вест-Индии.

– Вот именно, – согласился де Майя и снова откинулся в кресле, довольный тем, что его аргументы убеждали оппонента.

Мария тактично откашлялась.

– Роберт, – сказала она. – Ты лишился своего права на колониальное золото и проиграл. Без постоянного поступления золота и серебра ваш дом-банкрот, несмотря на ваши обширные владения в Испании. Но если бы ты и твой брат в Англии сумели бы приспособиться к новым тенденциям… – Она сделала паузу. – Там же остались и золото, и серебро и драгоценные камни. Остались и люди, желающие получать европейские предметы роскоши. Ведь Америка не победнела, меняются лишь люди…

Роберт не торопился с ответом.

– А в ответ на это? – спросил он. – Что ты и твой муж можете сделать для меня?

– Мы будем вашими агентами, – ответил де Майя. – Вы снабдите нас бумагами, дающими нам соответствующие полномочия. Может сейчас эти документы не больше, чем лист бумаги, но на них будет стоять имя Мендозы, в колониях это имя кое-что значит. А когда придет независимость, мы станем вашими постоянными агентами и предполагаемая власть станет уже реальностью.