Ранние кинотексты, 2000–2006 - Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

«Коктебелем» — главным конкурентом), но и без откровений, достойна быть признана лучшей.

В 1980 году уже пожилой испанец Хоакин возвращается в те места, где больше сорока лет назад во время гражданской войны спас от гибели молодого человека. Однажды он видит на улице нищего и понимает, кого ему посчастливилось встретить. Бродяга ничего не помнит и не говорит, но Хоакин пытается установить личность этого человека и постепенно приходит к догадке, что много лет назад спас жизнь, возможно, самому Федерико Гарсии Лорке.

В этом «возможно» и заключается вся нехитрая прелесть картины. Комедия по своей сути, она с ненавязчивым юмором пытается убедить зрителя, что персонаж действительно является Лоркой, и потому финальные сцены оказываются особенно трогательными: однозначного ответа не дается, но все понимают, что, скорее всего, старец в лохмотьях — это просто какой-то нищий, который впервые за долгое время встретил понимание со стороны другого человека. Пусть даже другой, сохранивший детскую наивность и увлеченность, остается уверен, что заботится о великом поэте.

На позапрошлом ММКФ одним из немногих фильмов, которые удалось посмотреть, был «В июле» Фатиха Акина — романтическая комедия о том, как Мориц Бляйбтрой ищет по всей Европе свою девушку, а находит настоящую любовь в лице эксцентричной попутчицы. Новый фильм «Солино» охватывает больше двадцати лет из жизни итальянской семьи, которая решила переехать в Германию из маленького городка. Главные герои — два брата, которые с детства соперничают из-за успеха в работе и успеха у девушек. Один безгранично предан главной любви — кинематографу, старший же изображает сильного и уверенного в себе, но из зависти к успехам брата подстраивает тому подлые козни. Вновь снявшийся у режиссёра Мориц Бляйбтрой особенно хорош в роли старшего брата: ему удается сделать персонажа не откровенным негодяем, а создать оттенки непростого, мятущегося человеческого характера, успехи которого построены на лжи и предательстве, и недолговечны. Очень симпатичная картина снята режиссёром в теплых тонах, со множеством остроумных жизненных наблюдений. Она не открывает новых горизонтов — эту почву давно уже исходил взад-вперед тот же Джузеппе Торнаторе в «Кинотеатре „Парадизо“». Однако, «Солино» хочется пересматривать: не с целью найти что-то новое, а чтобы снова прожить эти годы вместе с полюбившимися персонажами и почувствовать удивительное ощущение гармонии с собой и окружающим миром. Возможно, со временем привязанность к этой ленте пройдет, но сейчас она стала идеальным утешением под конец более чем неровного фестиваля.

30 июня. Полночь

Черновики перечитаны. Вот только чем будет заканчиваться будущая статья, пока не знаю. Что-то не хочется делать выводов, искать «пути выхода из кризиса», выстраивать обобщения и переживать, что ММКФ вряд ли можно причислить к ведущим мировым кинофестивалям… Ладно, потом придумаю — времени еще много. А пока опять хочется спать. Уснуть и видеть сны. О том, как Питер Гринэуэй перестал снимать формалистические эксперименты и вернулся в кинематограф. О том, как некоторые кинокритики перестали разговаривать во время пресс-показов и обнаружили кнопку выключения звука на своих телефонах, догадавшись, что именно ее нужно нажимать перед началом сеанса. О том, когда Борис Хлебников и Алексей Попогребский снимут свой второй фильм. О том, что на XXVI Московском Международном Кинофестивале будет много хороших картин.

Два с лишним месяца спустя.

Только что позвонила Света Галаган. Через несколько дней надо сдавать материал, а у меня кроме разрозненных черновых записей ничего нет. Надо, наконец, заставить себя собраться и написать цивилизованную статью. Думаю, начну с того, что проблема клонирования в этот раз отпала сама собой.

~

Благодаря Трошину, который был главным редактором журнала «Киноведческие записки», я имел возможность опубликовать в этом журнале рецензию на документальный фильм о поздних годах Чарли Чаплина.

Портрет клоуна в старости

В 1980 году известные документалисты и одни из лучших знатоков немого кино Кевин Браунлоу и Дэвид Гилл сняли фильм «Неизвестный Чаплин». Это почти безупречное исследование творчества знаменитого комика включало в себя анализ методов и техники чаплинской режиссуры, секреты трюков, неудачные дубли, долгое время считавшиеся утерянными эпизоды из классических лент, репетиции на съемочных площадках. Как и во многих последующих своих фильмах, Браунлоу и Гиллу удалось объединить тщательную работу по поиску редких архивных кадров (многие из них были взяты из фильмотеки Чаплина, которую сам комик завещал уничтожить) и найти истинно киноведческий подход, отличающийся аналитическим проникновением в материал. «Неизвестный Чаплин» до сих пор считается одной из лучших документальных картин об истории кино и способен не только пробудить интерес у зрителей, которые не знакомы с фильмами Чаплина, но и оказаться весьма полезным даже для профессиональных исследователей творчества этого актёра.

Фильм Феличе Дзенони с похожим и не менее многообещающим названием «Чаплин: забытые годы» раскрывает тему в другом ключе. Если Браунлоу и Гилл рассказывали о раннем этапе творчества Чаплина, то Дзенони практически полностью отсекает из своего повествования все, что происходило с актёром до 1952 года. В данном случае действие охватывает период, начиная с отплытия семьи Чаплина из США в 1952-м (когда актёра преследовали спецслужбы по подозрению в пособничестве коммунистам), до начала 1978-го, когда через несколько месяцев после смерти комика на городском кладбище произошло вторжение похитителей тел, вскрывших могилу и потребовавших выкуп за гроб. Внимание к подобным фактам — второе основное отличие режиссёрского взгляда Дзенони от работы именитых предшественников. «Забытые годы» — это не кинематографическое исследование, а фильм о личной жизни.

Он не пытается раскрыть творческую личность во всей ее полноте и не предназначен для первого знакомства с Чаплином, подразумевая некоторую осведомленность зрителя в области предыдущих этапов биографии актёра. Казалось бы, строго ограничив себя временными рамками, авторы могли углубиться в изучение того, изменился ли в Европе подход Чаплина к режиссуре, рассмотреть те немногие ленты, что он поставил в эти годы, подробнее остановиться на неосуществленных планах. Но «Король в Нью-Йорке» и «Графиня из Гонконга» интересуют авторов лишь постольку, поскольку они связаны с некоторыми случаями, происшедшими с артистом. К примеру, из фильма 1957 года Дзенони берет эпизод с появлением на экране сына Чаплина и сцену в кинотеатре, когда персонажи обсуждают шум в зале. Последняя, оказывается, была своего рода возмущенным ответом режиссёра на стрельбу вокруг его швейцарского особняка, в котором он мечтал обрести тихое и спокойное существование.

Подобные «горячие» факты проходят стройной вереницей через все повествование. Примечательно, что ленту сняли швейцарские кинематографисты: объем архивной информации, имеющейся в стране, где провел последние годы Чаплин, действительно велик. Но, похоже, что Дзенони забыл о такой