Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева

но специализируюсь на спине, позвоночнике.

Здесь он явно переигрывал, если бы Егерю или Лексу требовалась помощь остеопата, вряд ли бы они пришли на прием вдвоем.

– Мы по делу. По уголовному, – сухо уточнил Егор, продемонстрировал корочку. Мастер массажа и вправления костного аппарата едва на нее взглянул и продемонстрировал еще большую заинтересованность.

Егор по очереди, пристально всматриваясь в реакцию врача, выложил на стол фотографии убитых женщин. Фаины, Алины и Натальи. Затем мужчин.

Лекс тоже не сводил взгляда с Карского. Тот слегка дернулся, мотнул головой. Отрицание. Испуг. Реакцию вполне можно списать на ужас, испытанный им при взгляде на мертвых людей.

– Они же мертвы? Все? Боже! – он всплеснул руками. Какой кошмар! Совсем молодые! И таким странным способом.

Карский лепетал быстро-быстро, не то действительно был впечатлен, не то старался скрыть активный мыслительный процесс.

На лбу у него выступили капельки пота, хотя в кабинете остервенело работал кондиционер в отличие от всей остальной квартиры, и по коже то и дело пробегали зябкие мурашки. Доктор нетрадиционной медицины перебирал фотографии. Несколько раз просмотрел каждую.

– Все девушки являются вашими пациентками, – обронил Егерь.

– Я даже растерялся, – Карский мелко замотал головой, – Не рассмотрел лиц, такие странные позы и смерть… С детства боюсь трупов…

– Вы работали в морге, – спокойно напомнил Лекс.

– Старался справиться со страхом, – не растерялся остеопат. – Не получилось.

– А вы рассмотрите лица, – посоветовал Егерь. – Внимательно. Не торопясь.

– У меня достаточно большой поток пациентов, и в основном я вижу их со спины, – доктор еще раз посмотрел фотографии. Но Лекс сразу заметил, взгляд его едва скользнул по карточкам. Доктор уже все разглядел и знал, кого видит на фото.

– Да. Вот эту девочку я помню, Наталья, фамилию надо уточнить. Она дочь врачей. На нее есть полная история болезни и все координаты, здесь я точно смогу вам помочь.

Вот эту девушку тоже припоминаю, но не уверен. Могу поручить Сане перебрать картотеку, если она действительно была моей пациенткой, то помощница ее найдет.

– Была? Вы хотите сказать, что у вас она давно не была? – уточнил Егерь выжидающе. – Девушку убили более полугода назад.

– Я хочу сказать, что вижу, что она мертва и теперь уже точно «была». Не только моей пациенткой, но и вообще на этом свете, – не поддался на провокацию Уелович. – А вот это Фаина. Ко мне она приходила очень, очень давно. Кажется, она вообще уехала из города. Я запомнил, поскольку очень интересный случай. Ей явно была остро необходима моя помощь, но она ею так и не воспользовалась.

– То есть?

– Она верила в таблетки и физическую активность. Точнее, физическое убийство организма. Ей жизненно был необходим массаж, вправление позвоночника, но она неконтролируемыми дозами, коробками пила противовоспалительные, миорелаксанты и обезболивающие. И самое ужасное – нагружала и нагружала себя все большими физическими экзерсисами. Балеринам подобное свойственно. Понимаете, они очень хорошо переносят боль. Привыкают с детства. Поэтому заставить их лежать в постели или на вытяжке, хорошо зафиксированной, и терпеливо давать полное расслабление организму сложно. Поэтому в фазу инвалидности они переходят сразу из фазы активности без периода лечения.

– А Фаина усугубила свое состояние, перейдя из балерин в стриптизерши. Так сказать, сменила пуанты на каблуки. Вместо заслуженной пенсии, которую балерины получают достаточно рано. Вместо покоя. Вам это не нравилось?

– Не мое дело оценивать действия пациента с точки зрения нравственности – Карский поджал губы. – Но танцевать на каблуках? Ходить. Ходить! Губительно для позвоночника. А уж танцевать! Это убийство для ног и позвоночника.

Карский разволновался. Покраснел. У него изменилась речь. Каждая согласная давалась с каким-то запинанием.

Он поправил штаны. Лекс сдержал поплывшие вверх брови. Не может быть! Говоря о танцовщицах на каблуках, он несколько раз поправил ширинку на штанах. У него встал! Вот тебе и номер.

Лекс посмотрел на Егеря, не смог определить заметил тот или нет. Рубаха на груди Карского распахнулась и продемонстрировала неопрятную висящую грудь с редкими толстыми седыми волосками и татуировкой. Какое-то бесформенное пятно, наподобие кляксы или паука.

– Где вы находились пятнадцатого июня с семи до девяти вечера? – спросил Егерь.

– Вы шутите? Вы подозреваете меня в убийстве девушки? – слюни брызнули в разные стороны.

– Пока нет, – процедил Егерь. – Пока интересуюсь вашим алиби.

Возмущенно дыша, Карский полистал настольный планер:

– Это пятница. Я был в фитнес-клубе, – он смотрел на гостей с видом оскорблённого праведника. Ноздри раздувались, губы сжались в узкую полоску. – Это премиальный фитнес-клуб. Вход по картам гостя, выход тоже. Мое посещение подтвердит их компьютер.

– Вы жестко планируете свое время? – Егерь разговаривал спокойно, никоим образом, не показывая, что возмущение остеопата производят на него какое-то впечатление.

– Да, я аккуратен. Даже педантичен. У меня очень плотный рабочий график. Поэтому я постоянно все планирую и очень редко отступаю от своих планов.

– Великолепно, – мягко и вкрадчиво восхитился Егерь. – Тогда уточните свое местоположение восьмого ноября прошлого года.

Карский тряхнул головой, выказывая свое максимальное возмущение. Чеканя шаг, прошел к ящику стеллажа и вынул оттуда толстую книжечку в переплете из искусственной кожи. Нервно полистал ее и сообщил:

– Это тоже пятница, и я был в фитнес-клубе. В том же «Дим фит». Будьте добры проверить. Я являюсь его постоянным клиентом уже в течение четырех лет. Хожу стабильно четыре раза в неделю.

– Непременно проверим, – дружелюбно согласился Егор. – У меня осталось буквально пара вопросов.

– Да уж. Поторопитесь. Вы и так отняли большое количество моего времени. У меня идет прием пациента и его релаксирующий сеанс заканчивается, мне надо вернуться в кабинет.

– Скажите, вы практикуете шибари? – Егерь смотрел в упор.

– Нет, – быстро ответил Карский, не задумавшись ни на секунду, будто ждал этого вопроса.

– То есть, вы знаете, что это?

– Знаю. У меня широкий кругозор. И нет, не практикую. Все мое время уходит на медицинское образование, на освоение новых методик. Я занятой человек, на ерунду время не трачу.

На пороге комнаты Егерь и Лекс переглянулись. Впрочем, они больше почувствовали взгляды друг друга в коридоре, погруженном в полумрак.

Словно привидение, рядом с ними стояла Сана и терпеливо ждала, когда сможет проводить их к выходу.

– Я могу попросить у вас воды? – неожиданно спросил Лекс, и женщина повела их снова в кухню.

– Николай Уелович много работает? Вам, наверное, тяжело постоянно встречать его пациентов? Еще и по дому ему помогаете, раз он ведет прием на дому? – посочувствовал Лекс, наблюдая, как женщина спокойно и монотонно открыла кухонный шкаф, достала стакан и налила в него воды из маленького краника на раковине. Очистительный фильтр стоял под раковиной.