Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон - Роберт Лейси

«Они оба, Ренье и Грейс, держат себя так, будто они и впрямь настоящие монархи, — как-то раз презрительно фыркнул отец Ренье, князь Пьер, обычно настроенный довольно дружелюбно, в разговоре с Гором Видалом. — Но они вовсе не королевская чета. Гримальди — всего лишь князья».

Старые друзья Грейс отказывались понимать, как обыкновенная американская девушка способна бесстрастно взирать на то, как люди раскланиваются, и расшаркиваются перед ней, и обращаются к ней со словами «Ваше Высочество». Девушка, которая так и не удостоилась приглашения в филадельфийскую Ассамблею, не только дала свое имя презентации дебютанток для бала Маленьких Белых Лилий (Bai des petits lys Blanc), но и лично помогла с организацией этого дорогостоящего торжества, позволявшего «выйти в свет» дочерям местных нуворишей. Однако Грейс уже давно подумывала о чем-то подобном. Это была ее заветная мечта, и теперь она чувствовала, что обязана претворить ее в жизнь.

«Грейс даже специально изучала этот вопрос, — говорит Рита Гам. — Она пошла в библиотеку и взяла книги про эпоху королевы Виктории. Она изучала привычки английских монархов. Особенно ее заинтересовали прически — внушительные прически, с шиньонами и всем таким прочим. Если ты самый высокий, то ты и самый знатный. От Грейс не скрылось это обстоятельство. Она изучила иллюстрации, чтобы следовать их примеру».

Ее старая голливудская соседка по квартире отметила для себя, какое удовольствие получала Грейс от затянувшегося конфликта с МГМ в течение нескольких месяцев, предшествовавших награждению ее «Оскаром». Теперь, будучи княгиней, Грейс располагала еще большей силой и могуществом, и было совершенно очевидно, что ей доставляло огромное удовольствие та несколько сомнительная роль, которую Ренье играет на мировой арене, вращаясь среди сильных мира сего. Всегда готовые по первому зову броситься в Белый дом или Ватикан, чтобы затем это фото обошло весь мир, Их Высочества были также гостями иранского шаха в Персеполе, и даже удостоились приглашения от дома Виндзоров на скачки в Аскот (английская королева решила, что безупречные манеры и очарование Грейс достойны того, чтобы, в конечном итоге, водить дружбу с «этими Гримальди»).

Грейс от счастья пребывала на седьмом небе. Она держалась с поистине царским апломбом, и неудивительно, что будучи лишь «оплачиваемым» членом избранного общества, тем не менее чувствовала себя в этой среде как рыба в воде. Ее старые друзья, которым не посчастливилось жить во дворцах, с трудом переносили ее консерватизм. Любительница поболтать по душам с приятелем Фрэнка Синатры Спиро Агню, Грейс тем не менее оставалась ревностной защитницей Ричарда Никсона даже тогда, когда на свет выплыли грязные подробности «уотергейтского» дела. Грейс совершенно искренне недоумевала, как люди могут возмущаться поступком президента.

— Грейс, это просто замечательная вещь для всех нас, — заметила как-то раз Рита Гам, ей ужасно хотелось поговорить о новых идеях, появившихся в начале семидесятых на волне феминистского движения.

— По-моему, эти женщины просто отвратительны, — отрезала Грейс.

Рите было известно, что Грейс отдает достаточно внимания и сил решению некоторых женских проблем. Княгиня собственным именем поддержала деятельность La Leche Legue (Лиги молока) и произносила речи, призывая женщин к кормлению грудью. Поэтому Рита снова попробовала затронуть ту же тему, пытаясь на этот раз подойти к ней с другой стороны.

— Не кажется ли тебе, что они молодцы, — спросила она, — что рискнули назвать своими именами те вещи, от которых мы страдаем?

— Страдаем? От чего? — переспросила Грейс, не понимая, в чем дело, или же не желая понимать.

«Она просто никак не могла уразуметь, о чем я толкую, — говорит Рита. — Она сама была одной из первых по-настоящему независимых женщин в Америке. Она ушла из дому, сама стала зарабатывала себе на жизнь, сама решала, с кем ей спать… Однако вместе с титулом она попала в западню..».

Грейс умела закрывать глаза на многие неприятные вещи, притворяясь, что их для нее просто не существует, однако временами произносила речи в духе «старой аристократии» Монте-Карло. «Возьмем, к примеру, такие вещи, как порнография и эротические журналы, которые продаются на каждом шагу, — жаловалась она Родрику Манну из «Санди Экспресс» в сентябре 1974 года. — Как, по-вашему, может пройти мимо них юная девушка и не заметить их? И что с ней станет потом? Она либо превратиться в сексуальную маньячку, либо на всю жизнь останется фригидной».

Для Грейс это изначально была пара взаимоисключающих вещей. Ее собственные взгляды постоянно перемещались от одного полюса к другому. «Когда я прохожу мимо киосков, где торгуют подобными журналами, — заявила она Манну, — я иду к торговцу и говорю ему… В общем, говорю все, что об этом думаю..».

В этом было даже нечто комичное. Представьте себе владельца газетного киоска, который радостно приветствует у себя чопорную княгиню, а в ответ получает оплеуху. Джуди Кантер однажды вечером стала свидетельницей подобного противоречия на обеде у Руперта Аллена. Тот вместе со своим приятелем Фрэнком Маккарти снимал виллу в Голливуд-Хиллз, и они частенько, когда Грейс прилетала в Лос-Анджелес, приглашали к себе десяток старых и новых друзей. Когда Джуди Кантер — ныне, в третьем замужестве, более известная как миссис Дон Куин — случайно обмолвилась о новом фильме, который ей бы хотелось поставить, Грейс своей вспышкой гнева заставила гостей буквально остолбенеть. Джуди рассказала, что ей хочется снять историю о том, как Иисус вернулся на землю уже в наше время и пытается проповедовать свои идеи через такие средства массовой информации, как телевидение, выступая в роли ведущего телепрограмм.

— С чего это тебе пришло в голову снять такую картину? — обрушилась Грейс на старую подругу. — Разве у нас не хватает других проблем, чтобы к ним еще прибавлять святотатство на киноэкране?

Поскольку Куины взяли на себя труд заранее представить сценарий для одобрения Ватикану и получили высочайшее позволение сделать в Италии по нему фильм (который в конце концов так и не был снят), эта вспышка сделала Грейс святее самого Папы. Однако примерно через час произошло воистину из ряда вон выходящее событие. Грейс пришла на эту вечеринку вместе со своей хорошенькой крестницей Мери Ли, дочерью Пегги (той, что вышла замуж за Джона Поля Бинди Джоунза IV, с которым вскоре развелась). Так вот, к концу вечера эта юная особа прошествовала в сад в обществе Райана О'Нила. Руперт Аллен заметил, что парочка не торопиться возвращаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});