Пылающая комната - Артем Литвинов

— Красивая байка, — задумчиво заметил Крис. — выходит, ты его потомок.

— Я? Нет, это невозможно, у меня не было в роду греков.

Он придвинулся ко мне, так что я почувствовал, как мое собственное тело нагревается от этого соприкосновения.

— Ты горишь, — прошептал я, — как мученики на костре.

Крис не ответил, он уже целовал меня, мне доставляла огромное наслаждение мысль о том, что мы оба испытываем одно и то же крепнущее и вытесняющее все остальные ощущения желание. Я подумал о Джимми и о том, что сказал Харди в ванной.

— Ты трахал его? — спросил я.

— Да, — ответил Крис, не уточняя, о ком идет речь, и меня поразило то, насколько должен был быть общим поток нашего сознания.

— И как?

— Нормально, — коротко ответил он, — занудно немного.

— А если мне попробовать? — я намеренно задал этот вопрос, даже и представлять не собираясь, как можно нарушить нейтралитет в отношении Джимми.

Крис остановился и покачал головой:

— Лучше девку, Тэн, меньше проблем на задницу.

— Не хочу от тебя отставать, — довольно язвительно возразил я.

— Я его позову, — предложил он с такой серьезностью в голосе, что я не сомневался, что он это сделает, продолжай я настаивать, — сразу прибежит, он на тебя глазеет, это у него после того, как он насмотрелся на нас в гримерке.

— На тебя, — уточнил я, — но не на меня.

Харди прижал меня к себе и прошептал мне в самое ухо:

— На тебя, Тэн, ты дашь мне вставить…

Я ничего не ответил, тогда он стал меня раздевать, медленно, со вкусом к самоистязанию, прорывавшимся в нем время от времени с пугающей настойчивостью.

Затем он подошел к куртке, которую, придя, бросил на кресло.

— Что это? — спросил я, приглядываясь в темноте к тому что он держал в руках.

— Наручники, — ответил он коротко и таким тоном, что я содрогнулся.

— Зачем?

— Я всегда хотел это попробовать, ты же не против, — он бросил на постель две пары наручников, поблескивавших в темноте холодным стальным светом. Крис разделся и лег на постель рядом со мной.

— Вытяни руки, — попросил он, я колебался, меня тревожило то, что я прекрасно знал, что мой любовник в состоянии аффекта способен сделать все, что угодно.

— Не заставляй меня дважды просить, — напомнил он мне строки моего собственного текста.

Я вытянул руки. Крис защелкнул кольцо наручников на моем левом запястье, а затем, продев их сквозь резную спинку кровати, защелкнул на правом. Я лег на живот и подумал, о том, что я плохо на самом представлял себе всю глубину его сумасшествия. Харди защелкнул тем временем кольцо на своем запястье.

— Откуда ты их взял, — поинтересовался я, когда он лег сверху, и я почувствовал, как меня всего пронизывает волнение, граничащее с болевым шоком по своей интенсивности.

— Одолжил у наших копов, — отозвался он, и свободной рукой раздвинув мои ягодицы, вошел резко, преодолевая мое невольное сопротивление, — давай, Стэн, теперь пристегни, — он вложил запястье в кольцо и я сделал то, о чем он просил. Мы оба оказались прикованными к кровати и друг к другу. Это не просто возбуждало, каждое его движение вызывало попытку освободить руки, и в ответ на нее еще больший напор, никогда еще безвыходность не превращалась для меня в столь жестокое удовольствие.

— Остановиться? — спросил Крис, когда я уже не мог больше молчать.

— Продолжай, — ответил я.

Но продолжения не последовало, он кончил, я выгнулся под ним, чтобы не дать ему выйти прежде, чем в меня не изольется все семя… Крис выругался и, затем смеясь, сообщил мне:

— Я уронил ключ.

— Ключ? — переспросил я, не сразу поняв, что произошло.

— Ну, да, от наручников.

Он перевернулся, и вытянулся на кровати. Я задал себе резонный вопрос, что же будет дальше.

— Может попробовать достать? — предложил я.

— Не выйдет, — возразил Харди, — провалился.

— Мы не можем здесь сидеть вечно, — возмутился я.

— Я могу вставлять тебе и без рук, — ответил он весело.

— Ты бы лучше поучился зубами замки открывать.

Ситуация была нелепая и забавная одновременно, почище, чем с бильярдными киями.

— Черт, и телефон на столе не достанешь, — сожалел Харди

— Кому ты звонить собрался, — спросил я не без иронии, — в службу спасения что ли?

— Джимми, он бы ключ достал.

— Нет, этого не будет.

— Да, конечно не будет, чего спорить-то. Выломаем, Тэн, эту хреновину.

— Придется.

Мы приготовились и с общими усилиями рванули на себя наручники, зацепленные за резьбу кровати, дерево не поддавалось, мы дернули снова. Безрезультатно.

— Вот дерьмо, — задумчиво произнес Харди.

Дорогая мебель порою создает неудобства.

— Джимми придет после того, как принесут завтрак, — заметил я.

— Хрен с ним с завтраком, если этот придурок вообще не придет…

— Придет в одиннадцать.

Мы оба заснули мертвым сном, не смотря на все трудности нашего положения. В 10 часов постучали с завтраком, Крис тоскливо посмотрел на дверь. Оба мы были довольно голодны. Что на него нашло вчера ночью, не знаю, но большего позора, чем лежать вдвоем на постели, укрывшись покрывалом, с прикованными к изголовью руками, я себе представить не мог. Крис крикнул ему, чтобы он взял запасной ключ. Джимми оказался более, чем понятлив, он выполнил просьбу немедленно и ввалился к номер. Увидев нас, он ужасно смутился и хотел выйти, но Крис продолжал командовать таким тоном, что ослушаться его несчастный, видимо, не посмел.

— Найди там ключ, ну, что ты встал как отмороженный, оглох что ли?

Джимми начал шарить под кроватью и нащупав ключ, сообщил нам:

— Нашел.

— Открывай давай, — потребовал Крис, кивнув на руки.

Джимми, страшно волнуясь, открыл замок сначала мой, затем Харди.

— Свобода, Тэн. Джим заходи попозже, часа через два — сказал Крис, освобожденный и явно не комплексующий по поводу нелепости происходящего. Грэмм понимающе покачал головой и поспешил нас оставить в покое.

— Чего ты его стесняешься, — спросил Харди, быстро собираясь, — он такой же кризанутый, только по-своему.

— Я не его, я себя стесняюсь, — пояснил я.

Крис усмехнулся и бросил мне джинсы.

— Пару раз выйдешь со мной на сцену, и все пройдет.

30 ноября 2001

Завтра возвращаемся домой. Всех охватила настоящая эйфория по случаю нашего неожиданного и так легко давшегося успеха. Джимми был вне себя, Крис сразу потащил всех, включая и Микки, отпиравшегося из последних сил, в самое бредовое место на белом свете, даже упоминать о нем не хочу. Сказалась его детская привычка к самым диким выходкам. Можно было только сказать спасибо Айрону. Холливуд досконально изучил копию документа, и покачав головой заметил, что не видит в нем никакого смысла, но с законодательной точки зрения в нем все абсолютно правильно. Мне и до сих пор дьявольски интересно узнать, что это за махинация с торговой маркой и почему все так закончилось. Если им вовсе не нужно было содрать с нас эти деньги, то зачем они так настоятельно требовали разбирательства, если же нужно, — то почему вдруг без всяких условий, а я их не вижу нигде, и никто их не видит, — они вот так просто отказались от своих требований. Во всем этом есть немалая доля абсурда. Джимми весело заметил по этому поводу, что возможно Говарду просто хотелось познакомиться с рок-звездой и посмотреть на ее избранника (то есть на меня). Не думаю, что человека такого уровня, как господин Говард, могут интересовать подробности личной жизни Криса Харди. Надо подумать и над другим фактом — быть может, своей удачей мы обязаны откровенно антимонопольной политике корпорации?