Девятый Замок - Хаген Альварсон

Нет.

Точно барсук — в горло змеи.

— Эх, щас он их… — приговаривал Тидрек, — молниями по жопам…

— Или бранденскугелем, — добавил Дарин.

— Каким ещё скугелем? — нахмурился Эльри.

— Огненным шаром, — со знанием дела объяснил Дарин. — Чтобы сразу в пепел. Я в книжке одной читал, что…

— Тихо! — крикнул Борин. — Глядите!

Кирлинги застыли, сжав кольцо вокруг Корда, готовые к броску. Вожди смотрели на чужака не отрывая глаз, затаив дыхание. Старуха перебирала чётки, висевшие на шее. Корд'аэн запустил руку под плащ. Несколько мгновений искал там что-то, улыбаясь в жадные глаза цвергов. И те мгновения были такими долгими, что Дэор, обмирая сердцем, опустил Рольфа наземь и взял на прицел цверга, стоявшего позади Корда.

А волшебник вынул наконец руку из-под плаща… и вслед за ней показалось ожерелье, сверкнувшее в ночи звёздной нитью! С восхищением любовались кирлинги переливами огней в стеклянным шариках, нанизанных один за другим. Такие ожерелья изготовлялись десятками в стекольных мастерских сольфов и мануфактурах южных городов. Корд'аэн протянул сокровище старейшинам, но в последний миг рывком забрал и приподнял над головой. Вожди подались вперед, а один даже подпрыгнул, точно пёс за куском требухи…

И — видели боги! — немалых усилий стоило чародею не рассмеяться. Презрительно, надменно, холодными брызгами орошая холм…

Все же он отдал ожерелье старейшинам, и те оживленно защёлкали и засвистели на своём языке. Потом один из них кивнул Корду, и он махнул спутникам — проходите, мол, сюда. Тидрек, Асклинг и Дарин взвалили Рольфа на плечи и понесли, спотыкаясь от усталости. Дэор, Эльри и Борин шли перед ними, взяв оружие наизготовку.

Встречать их вывалил весь посёлок. Взрослые и подростки обоих полов потрясали корявыми палками — поди пойми, копьё или дубина. Дети галдели и носились вокруг удивительных пришельцев. Эльри корчил им жуткие рожи и рычал, а те пугались и потешались: знали, что дядя совсем не страшный.

Откуда им было знать, что Эльри в своё время прозвали Убийцей Щенков…

Стариков же почти не было видно.

Подойдя ближе, Дарин промолвил:

— Ну, что я говорил? Они! Вчерашние разбойники!

"Разбойники" были одеты в шкуры и полотняные тряпки, на которых явно виднелся папоротник. Несколько женщин носили одежды с узором из кустов, однако на их телах и лицах виднелись следы побоев, и держались они робко, а в их глазах мутилось от страха.

— Рабыни, — объяснил Эльри. — Будут рожать им ублюдков. А ну, кыш! — он грозно топнул на осмелевшего детёныша. Ребятёнок испугался и с воплем кинулся прочь, к маме.

— Да ты суров! — неодобрительно покосился на него Борин.

— Каков есть, — отвечал Эльри. — Жалко, Корд их не поджарил чуток.

Корд'аэн поморщился:

— Это всегда успеется, господа. Кстати, я настоятельно прошу вас убрать оружие. Не скажут хорошо о том, кто ходит в гости с железом наголо.

— А они давеча явились в тот овраг с оружием, не так ли? — горько ухмыльнулся Дарин.

— Но железа-то у них не было, — отвечал волшебник. — А эти их деревяшки очень схожи с твоей тростью, сын Фундина.

Эльри, Борин и Дэор переглянулись, и разящая сталь исчезла.

— Что ты им наплёл про это ожерелье? — спросил ювелир, когда они вошли в деревню.

Корд'аэн улыбнулся:

— Правду. Я сказал им, что это легендарный Бриссингамен, изготовленный их, цвергов, далекими предками в дар богам. Боги решили вернуть Ожерелье Всевидения им, кирлингам, и мы с вами идём от Золотого Престола аж сюда только для того, чтобы исполнить волю богов. Чувствуете, господа, сколь мы благородны?

— Я думал — альвы не лгут, — мрачно проронил Дэор.

— А он и не солгал, — заявил Борин. — Он начал сказание. А я постараюсь продолжить. Только… эта старая кэрлинг… Меньше мне нравится её взгляд, чем стоило ожидать.

— Я понял тебя, Борин-скальд, — кивнул заклинатель, улыбаясь.

* * *

— …не дура, не так ли!? — спросил Корд'аэн у старухи, войдя в её землянку. Та оторвалась от сушёных грибов, трав и кореньев и бросила на пришельца угрюмый взор.

— Тебе нужен алый корень. Ты обманул вождей.

— Я не обманывал, — возразил с улыбкой друид.

— Ты верно сказал — я не дура. Я всё вижу и всё знаю.

— Если ты не дура, — прошипел гадюкой чародей, пристально глядя на травницу стеклянными немигающими глазами, — то должно быть тебе ведомо, что я сделал одолжение твоему роду. Ибо мог бы не платить вообще ничего. А взял бы всё силой.

— Ты не такой, — засмеялась было ведьма, но смех стал колом в горле и вышел сухим саднящим кашлем.

— Откуда тебе знать, каков я на самом деле? — оскалился Корд'аэн, и женщина отпрянула в страхе, заметалась взором в поисках укрытия…

Ибо перед ней стоял уже не молодой жрец Великого Древа, что превыше всего ценит жизнь. О нет! Теперь это был хладнокровный палач, убийца, Медный Судья, как звали его когда-то… Сейчас перед старухой стоял, опираясь на посох, одетый в тысячелетия, древний седой мертвец, водивший некогда многосотенные рати на приступ Тар Бранна, Башни Ворона. В его глазах строились копейщики в зелёных плащах, и пылали останки крепости Братства Золотой Ветви…

И крики, громкие крики казнимых пленников звучали в безмолвии хижины.

— Мне ничего не стоит испепелить всё село огненными черепами, — устало говорил Корд'аэн в глаза старухе, — а тебя пытать до безумия, знахарка. Но я милостив. Потому ищи корень, и давай готовить зелье.

— Я понимаю, господин, — склонилась травница.

Нечто незнакомое проклюнулось в её голосе, подобно родничку в толще скальной породы…

* * *

Селение кирлингов было огорожено валом и стеной из камней, стволов и веток, а также ороговевших останков исполинских грибов. Тут даже наблюдалось некое подобие дозорной вышки. И стражи, вооруженной кривыми палками.

— Почти как у нас в Норгарде, — усмехнулся Эльри, и никто не понял, шутит он или нет.

Кирлинги жили в землянках с дощатым полом и стенами, а над головами смыкались ветви карликовых деревьев, прутья и сухая лоза. Кое-где на эти крыши были натянуты шкуры — там обитали наиболее богатые и знатные семейства. Как раз в такой землянке и остановились путники, сдав Рольфа на попечение Корда и мудрой знахарки.

Оказалось, это жилище одного из толстых старейшин. По стенам развешаны шкуры убитых врагов, меха и вышитые куски полотна. На полках с посудой Борин заметил много черепов с залепленными глиной глазами. Деревянный пол был застелен шерстяными вязаными ковриками, а в углу угрюмо и величественно смотрела на гостей единственным своим глазом каменная печь. Её разверстая пасть плотоядно облизывалась языками пламени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});