Король русалочьего моря - Т. К. Лоурелл

вокруг него били длинными белесыми хвостами, верещали, хватали его за руки.

Ничего. Не утопится же он со страху, а если русалки перепугались еще и за него – пусть!

Решившись, она шагнула в воду. Это было неудачно, так как ее сапожки тонкой кожи промокли тут же, но сейчас это было неважно – важно было дойти до Ксандера. Шаг. Еще один. Что-то хлестнуло ее по ноге, но не смогло сбить с ног. Исабель сделала широкий мах рукой, как в танце.

– Пошли вон!

Русалки шарахнулись прочь от огня, и ее затопило боевое упоение, как на экзамене.

– Вон!

Она не знала, понимают ли они ее язык. Но, с другой стороны, что тут понимать?

Бледная рука взметнулась из воды, целясь ей в горло, но Исабель успела ее перехватить. В уши ей ударил резкий крик, полный боли, запахло паленой чешуей, и рука выскользнула из ее пылающих пальцев как рыба. Остальные русалки снова откатились назад, очевидно, они быстро учились. На море уже опускались густые сумерки, но огонь разгонял темноту, и ярче ее огня, на наруче тревожно горел ребис.

«Забери свое, испепели своих врагов! – огонь на ее ладони, в ее крови то шептал, то взлетал ввысь, как пение боевого рога. – Никто не сможет остановить тебя! Выпусти меня, и мы будем вместе, навсегда!»

Разумный голос намекнул, что теперь, когда она их порядком напугала, можно бы считать уже, что они квиты, и вернуться на берег, тем более что русалки продолжали отплывать все дальше в глубину, а вот Ксандер вдруг остановился, глядя на них все еще расширенными до черной слепоты зрачками. Неужели наконец видит их такими, какие они есть?

И тут он рванулся к Исабели, бегом, поднимая вокруг себя тучу брызг.

Она замерла, чувствуя, как победная сила стремительно из нее утекает, оставляя за собой холодок. «Да, надо возвращаться, точно», – подумала она и сделала шаг, и тут же поскользнулась на подводном камне. Упасть она не упала, но Ксандер вдруг нырнул под воду, а русалки, издав скрежещущий клич, тоже развернулись к берегу.

– Сеньора, быстро из воды! – услышала она крик Анны. – Он с ума сошел!

Но предупреждение запоздало: Исабель почувствовала, как холодные сильные руки обхватили ее колени, дернули вниз, подмяли под себя, и единственное, что она успела – это судорожно вдохнуть полные легкие спасительного воздуха. Была ли вода холодной, она не знала, огонь все еще был с ней, руки пылали до локтей, и когда рядом с ней из темноты выплыло оскаленное… лицо? нет, все-таки морда – она отмахнулась, чувствуя себя нелепо, но тварь отшатнулась, обожженная.

Огонь ей не изменил!

В восторге от этого открытия, Исабель стала отбиваться уже прицельно, хватая все, что тянулось к ней, пока ее не успели ухватить так, чтобы лишить маневренности. Наконец, ей удалось ошпарить последнюю из вцепившихся в ее ноги русалок, и оттолкнувшись от дна, вынырнуть, отдышиваясь.

«Ну и где наш герой? Ох, и получит он у меня на берегу!»

Ксандер вынырнул рядом с ней внезапно, резко – и вдруг сильно толкнул ее в грудь, снова роняя в воду и обхватив ее шею сильными пальцами, топя, не давая всплыть и глотнуть воздуха.

Самое подлое было то, что при падении она все-таки выдохнула, и теперь воздуха в легких было критически мало. Она вцепилась в его запястья, с отчаянием чувствуя, что его кожа по сравнению с ее холодна, как русалочий хвост. По идее, боль должна была его хоть сколько-то отрезвить, но кто ж его знает? Когда пела Одиль, его отрезвило… о нет, он опомнился, только когда Одиль же его умыла, а здесь, где этих чертовых сирен целый выводок?!

Она забилась, прибегнув к самому простому и очень детскому способу – стала царапаться, как дикая кошка, целясь по возможности в лицо, и победно увидела, как у его щеки появилась кровь. И сработало, сработало! Глаза Ксандера вдруг прояснились, он отпустил ее горло и, более того, потянул ее вверх, выталкивая на поверхность.

Она никогда не думала, как же это прекрасно – дышать. Воздух был горьким и царапал легкие, как песок, но он был сладок, как весь мед Минайрос, и прекрасен, как свет ее камня. Она наслаждалась каждым вдохом, закрыв глаза, и тут воздух прекратился!

В гибельном ужасе она распахнула глаза и первое мгновение отчаянно пыталась сообразить, что происходит, а сообразив, даже оцепенела от целого шквала эмоций.

Этот сумасшедший, вообще без головы фламандец ее целует! Вокруг плавают кругами хищные твари, у нее пылают руки, и она, вообще-то, его сеньора, а он ее целует!

Ее ладони зачесались вовсе не огнем, а простым человеческим желанием закатить ему оплеуху, но она почему-то подумала, что еще больше вреда его лицу лучше не причинять, и поэтому просто попыталась его оттолкнуть, а когда это ей удалось на секунду, прохрипела:

– Ты, псих, приди в себя!

Ксандер отстранился, нахмурился и уже чуть более осмысленно поглядел на нее.

– Sе… Señora?

Кровь с разодранной щеки смешивалась с морской водой и капала в воду. Зло, угрожающе заскрежетали русалки. Фламандец прикоснулся к своей щеке, посмотрел на кровь на своих пальцах, а потом на темную воду и кишащих в ней русалок.

– De geur van bloed… Ze zijn roofdieren.

Из этого Исабель поняла только слово «кровь», что было как-то очевидно даже, но тут безумный фламандец сделал новую странность – подхватил ее на руки и ринулся бегом из воды на берег. Впрочем, эту странность она одобряла, тем более что огонь в ней утих, и силы ушли тоже, поэтому она не стала трепыхаться, пока он не добрел до берега и не опустил ее на гальку, сам устало сев рядом. Анна метнулась к ним, и уже на нее он вскинул глаза так, будто впервые видел.

– Anna, waarom ben je hier? И откуда тут сеньора Исабель?

Наконец-то иберийский, с облегчением подумала Исабель, осторожно откидываясь на спину и глядя в небо. Руки болели, голова раскалывалась, ее начал колотить озноб, и горло немилосердно саднило, так что говорить не хотелось совсем. Но было надо.

– Это я приказала.

– Сеньора попросила, – поправила Анна, укрывая Исабель и пледом, и снятой с себя шалью. – Ксандер! Мы говорили тебе, что это опасно!

– Но как Исабель оказалась в воде? Что случилось?

– Ох, Ксандер…

Исабель чувствовала, что они оба смотрят на нее, особенно на шею, которая наверняка уже начала наливаться синяками, но смотреть на них в ответ ей совершенно не хотелось. Смотреть хотелось на звезды.