Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

— Еще только один день, — сказал он.

— Люди не смогут выдержать такого напряжения даже еще один день. Кони станут падать замертво.

— Завтра мы сбавим скорость. — Услышав, что Эдер с облегчением вздохнул, он повернулся к нему. — Но сбавим ненамного. Мы должны добраться до нужного места вовремя, чтобы найти там принца Линана.

— С Прадо может стать совсем плохо. А Линан, возможно, направляется совсем в другое место.

— А куда же еще он может направляться? Он находится вне закона во всем королевстве. У него есть надежда только на то, что ему удастся скрыться в Океанах Травы.

— Может быть, он движется прямо на север, в Хаксус, — предположил Эдер.

— Нет. Там может укрыться кто угодно, только не сын Элинда. Во время войны Хаксус был основной базой армий работорговцев.

Эдер опустился на землю.

— А как будет сладко передать его королю Салокану.

Эта мысль, высказанная вслух, заставила его улыбнуться.

Гудон спал, а Линан, лежа на спине, вглядывался в ночное небо. Он знал единственную звезду, которая называлась Леуртас, и теперь он видел эту звезду прямо над горизонтом на юге. «Там Кендра», — подумал он, ожидая, что сейчас испытает жестокую тоску по родному дому. Однако вместо этого он ощутил некую отчужденность. Неужели Кендра перестала быть для него домом? Подумав так, он попытался разобраться в своих чувствах по отношению к прежней жизни, которая для него так внезапно закончилась. Тотчас же ему вспомнилось ощущение надежности и безопасности, размеренность жизни изо дня в день. Тогда он мысленно задал себе вопрос об отношениях с людьми и о друзьях — и тут же понял, что сейчас хотел бы увидеть снова лишь Олио и Пайрема. Но теперь Олио был самым близким человеком для его злейшего врага, для сестры Аривы, — а Пайрем погиб, спасая его жизнь. А все его друзья, которых он обрел в целом свете, сейчас были где-то далеко — может быть, искали его, а может быть, пытались найти надежное укрытие. Может быть, их даже не было в живых. Сейчас он отдал бы что угодно, лишь бы услышать грубоватое ворчание Камаля, или предложение Эйджера померяться ловкостью в бою на коротких мечах, или даже стать жертвой какой-нибудь насмешливой реплики Дженрозы.

Он закрыл глаза и принялся думать о Дженрозе. Когда-то он испытал мгновенную тягу к этой девушке, а теперь не мог понять, какие чувства испытывает к ней сейчас; она была его другом, его спутником, но больше ничего в его душе не встрепенулось. От этого он тоже почувствовал разочарование. Может быть, той ночью в харчевне ему следовало проводить ее в ее комнату — по крайней мере, в таком случае Прадо со своими бандитами не смог бы похитить его.

Гудон пошевелился во сне и пробормотал что-то на непонятном для Линана языке. «Вот он я, — подумал Линан, — в самом центре проклятых гор, вместе с изувеченным четтом и усталым конем. Мне надо было бы в своем отчаянии заползти под камень и не двигаться». Однако вместо отчаяния он испытывал сейчас что-то совсем другое… он не мог подобрать нужного слова, но в конце концов понял, что самым верным определением было бы «удовлетворение», и это немало его удивило. Ничего подобного он не ожидал. Однако, поразмыслив еще немного, юноша понял, в чем заключались причины такого ощущения. Он все еще был жив, он находился в двух днях пути от какого-то неизвестного убежища, а если его могущественные недруги вообще думали о нем, то именно как о возможной угрозе для их благополучия.

Он снова нашел в небе Леуртас и посмотрел на него так сердито, будто эта ни в чем не повинная звезда представляла все те силы на юге, которые желали, чтобы он погиб, пропал, и сама память о нем стерлась бы. В сердце Линана вспыхнуло холодное пламя ярости, и чувство удовлетворения обострилось.

«Я буду жить, — мысленно пообещал он далекой звезде. — Я непременно вернусь, чтобы получить то, что принадлежит мне, кто бы ни пытался мне в этом помешать. Я принц Линан Розетем, сын королевы Ашарны и Элинда Чизела, и я владею Ключом Силы».

ГЛАВА 25

Наступил момент, когда Линана и Гудона обступили чахлые деревца и кустарник, их ноги и копыта коня заскользили на каменистой осыпи, а спустя еще несколько мгновений, едва не упав, они оказались на ровной поверхности. Над ними возвышались подобные каменным великанам серые и мрачные склоны гор Уферо. Впервые за два дня Линан увидел цветущие растения и услышал пение птиц. Птиц ему, правда, увидеть не удалось — но они подавали голос где-то над его головой. Откуда-то слышался и плеск воды.

— Это и есть ущелье Алгонка?

— Это его южная сторона. Видите ту дальнюю полосу деревьев в нескольких сотнях шагов отсюда? За ними идет дорога вдоль берега реки.

Они позволили себе недолгий отдых после тяжелого спуска, Линан снова смазал хэту колено Гудона и собственный шрам. При этом он был вынужден признать, что мазь и в самом деле оказывала целебное действие; из раны Гудона уже не торчала кость, сама рана постепенно затягивалась плотью и кожей, оставляя уродливый шрам. Рубец на лице Линана стал более гладким на ощупь, а невыносимая боль исчезла, будто ее и не было никогда.

— Похоже на то, что я буду хромать, — почти весело произнес Гудон, похлопывая себя по ноге.

— Вряд ли стоит так сильно радоваться этому.

— Ну, если представить, что я мог вообще потерять ногу, хромота покажется замечательным результатом. Между прочим, мы, четты, всю жизнь проводим в седле. Ну, если не все, то большинство. Меня испортила моя жизнь на реке.

Алгонка в самом деле оказалась мелкой речкой, и хотя вода в ней была просто ледяной, Линан с Гудоном без труда перешли ее и остановились на берегу за деревьями неподалеку от дороги. По дороге неспешно шел огромный караван, голова которого терялась в легкой дымке где-то на западе, а хвост невозможно было увидеть далеко на востоке. В огромные повозки было запряжено по доброму десятку лошадей, а тяжелые колеса самых невероятных размеров громыхали так, будто по дороге катились чередой груды камней. Над караваном коричневой пеленой висели тучи пыли. Линан увидел людей, ехавших верхом на лохматых пони и мулах; эти люди ревниво посматривали на свою собственность и время от времени хлестали тяговых лошадей, пытаясь заставить их двигаться быстрее. Юноше никогда не приходилось видеть ничего подобного. В Кендру почти все товары доставлялись морским путем.

— Караван Слабеющего Солнца, — сказал Гудон. — Я очень надеялся, что нам удастся смешаться с ним.

— Слабеющего Солнца?

— Последний великий караван перед началом зимы идет сейчас и делает дорогу непроезжей. Все торговцы Хьюма и даже Чандры, у кого только находится товар на продажу, идут с этим караваном. Они везут металл и вино, оружие и инструменты — а обратно гонят тысячные стада скота и лошадей. Между прочим, на запад идти намного легче, чем на восток, уж можете мне поверить. Не слишком-то большое удовольствие путешествовать с таким количеством животных. Мне когда-то довелось пройти этот путь с таким стадом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});