Сердце Абзалета - Ойзин Макганн

Микрин схватил жену за руку и бросился вслед за рудокопами. Быстроногие мьюнане легко обходили неуклюжих выходцев из Сестиньи, но тут прямо перед ними оглушительно затрещали подпорки и обрушился потолок. В клубах пыли и грохоте булыжников послышался и почти тут же оборвался крик попавшего под обвал шахтера.

— Назад, назад! — закричал бригадир. — Отходите поглубже в туннель!

Все одновременно повернули назад и побежали обратно, кашляя и задыхаясь от пыли.

Сзади обрушилась еще одна секция перекрытий, похоронив под завалом сразу двух человек. Грохот был такой, что казалось, раскалывается земля. Подталкивая вперед жену, Микрин перебегал взглядом с одной бревенчатой подпорки на другую, пытаясь в свете мелькавших шахтерских фонарей определить, какая из них может рухнуть.

Новый грохот расколол пространство. В отчаянном рывке Микрин толкнул жену вперед, а сам оказался зажатым в ловушке между покосившимися бревнами. Последнее, что он успел сделать, прежде чем исчезнуть под завалом, это сконцентрироваться, чтобы расслабить мышцы и не почувствовать боли…

* * *

Как только подземные толчки прекратились, рудокопы начали разбирать завалы. Найяллу попросили не вмешиваться — не женское это дело. Женщина рыдала; только что на ее глазах обрушившаяся горная порода погребла под собой любимого мужа. Кроме Микрина, под завалом исчезли еще трое шахтеров. Их товарищи работали ожесточенно, еще надеясь, что кого-нибудь удастся спасти.

Свет фонарей и лампочек на шлемах едва пробивался сквозь густую пелену пыли, повисшей в воздухе. Чтобы пыль не забивала рот и нос, рудокопы обернули лица платками. То же самое сделала Найялла.

Бригадиру и Нугану удалось сдвинуть в сторону громадный валун. Сунув голову в образовавшуюся брешь, бригадир позвал:

— Эй, кто-нибудь! Если вы меня слышите, отзовитесь!

Ответа не последовало.

От отчаяния у Найяллы подкосились ноги, и она села на землю.

— Эй, кто-нибудь! — снова крикнул Джузек дрогнувшим голосом. — Кто-нибудь может ответить?

Перестав кричать, он прислушался.

— Кажется, что-то слышно, — немного погодя промолвил он. — Как будто кто-то дышит… Помогите еще немного сдвинуть этот камень!

Нуган бросился помогать, и они еще чуть-чуть расширили брешь. Найялла ахнула. Она увидела торчащие из-под завала пальцы и узнала руку мужа.

— Микрин!

— Ему уже не поможешь, — вздохнул пожилой бригадир, с ненавистью глядя на огромный валун, который придавил беднягу мьюнанина.

— Послушай, Джузек, — воскликнул Нуган, — кажется, он дышит!

— Нужно соорудить рычаг и сдвинуть камень, — предложил рудокоп по имени Далджин. — Если мы не приподнимем валун, долго он не протянет.

* * *

Сознание начало возвращаться к Микрину. Он попытался открыть глаза, но не смог. Попробовал пошевелиться — и тоже не смог. Дышать удавалось лишь мелкими глоточками — так, словно его легкие были сдавлены и сплющены. Постепенно он вспомнил, что произошло: его завалило в туннеле. Если он остался жив, то лишь потому, что его тело не было таким уязвимым, как тело обыкновенного человека. Дело в том, что между камнями было достаточно места, чтобы пластичное тело мьюнанина растеклось, словно тесто, заполнив пустоты, но при этом мозг, сердце, легкие и другие органы серьезно не пострадали.

Но вместе с памятью пришла боль.

Все его тело находилось под страшным прессом. Микрин чувствовал, что его расплющило буквально в блин, что острые края громадного валуна местами пронзили его насквозь. Он попытался сконцентрироваться и подавить боль усилием воли, но не смог даже как следует вздохнуть.

Мьюнане могли обходиться без воздуха довольно долго — но только, конечно, не в подобной ситуации, когда сверху навалилась целая скала. Вероятно, Найялла находилась где-то поблизости и ее постигла та же участь. Помощи ждать было неоткуда. Микрин попытался крикнуть, но силы покинули его, и он снова провалился во тьму.

* * *

Отыскав обломок бревна, рудокопы подсунули его под камень в качестве рычага и что было сил уперлись в него спинами. С огромным трудом им удалось чуть-чуть приподнять валун. Но этого оказалось достаточно, чтобы Найялла смогла проползти на четвереньках в образовавшуюся полость и с величайшей осторожностью высвободить и вытащить мужа из-под завала. Лица рудокопов побагровели от натуги. Убедившись, что муж в безопасности, Найялла кивнула рабочим, и те снова опустили камень.

Глядя на изуродованное до неузнаваемости тело мьюнанина, рудокопы лишь печально качали головами. Сплющенная, немыслимо растянутая, местами разорванная плоть была сплошь в кровоподтеках и синяках.

— Слишком поздно, — дрожащим от волнения голосом произнес Нуган, присаживаясь рядом на корточках.

Найялла тихо гладила волосы на расплющенной голове мужа.

— Микрин! Любовь моя, ты меня слышишь? Теперь ты в безопасности. Я знаю, ты жив. Прошу тебя, Микрин, ответь мне, если ты меня слышишь!

Неожиданно раздался слабый хрип, и пальцы правой руки едва заметно пошевелились.

Онемев от изумления, рудокопы наблюдали, как тело мьюнанина ожило, стало сокращаться, стягиваться и мало-помалу начало приобретать нормальный вид.

Первыми восстановились голова и грудная клетка. Мьюнанин охнул, застонал, приоткрыл губы и жадно вдохнул. Чтобы восстановить остальные части тела, понадобилось довольно много времени. Это и неудивительно: эластичность мышц, поврежденных обломками скалы, была серьезно нарушена.

Найялла стояла на коленях около мужа и, пытаясь хоть немного подбодрить, шептала ему ласковые слова.

Придя в себя, рудокопы снова взялись за кирки и лопаты и продолжили разбирать завал. К сожалению, за мелкими обломками они наткнулись на громадные каменные глыбы, которые невозможно было сдвинуть без специальной техники, и были вынуждены прекратить работу. Оставалось надеяться, что снаружи вовремя подоспеют спасатели. Нуган и Далджин уселись около Микрина. Глядя, как мьюнанин возвращается к жизни, они горевали о товарищах, погибших под завалом.

Старый бригадир взял фонарь и отправился осматривать туннель, а заодно поразмыслить о ситуации, в которой они оказались.

Масла в фонарях было достаточно, чтобы кое-как протянуть ночь. Примерно на столько же хватит масла, питающего лампочки на шлемах. Пройдя несколько десятков шагов и оказавшись перед другим завалом, бригадир остановился и сокрушенно покачал головой. Тележка с другими инструментами и снаряжением была погребена где-то под грудой камней. Бригадир присел на корточки, стащил с лица платок и, прокашлявшись, сплюнул на землю. Затем принялся ожесточенно сморкаться, прочищая забитый пылью нос.

Первая проблема — воздух. Если начало туннеля забито наглухо, то воздуха хватит не больше чем на пару дней. Потом они просто задохнутся… Если им повезло и приток свежего воздуха сохранился, другой проблемой будет отсутствие воды. Туннель засыпало не меньше чем на тридцать-сорок метров от входа, следовательно, спасатели будут пробиваться к ним несколько дней. Даже если будут трудиться не покладая рук. К несчастью, жажда даст знать о себе гораздо раньше.

И все-таки главная проблема заключалась совсем в другом. За свою жизнь видавшему виды бригадиру случалось попадать в подобные передряги не раз и не два, и он прекрасно понимал, что такое землетрясения.

Подземные толчки, как правило, не бывают случайными и единичными. Там, где тряхнуло один раз, тряхнет другой и третий. А это значит, что смертельной опасности подвергаются не только те, кто оказался в ловушке под землей, но и спасатели, которые попытаются прийти им на помощь.

С другой стороны, землетрясения происходят лишь в определенных районах. Если до сих пор здешние места не считались сейсмически опасными, то сегодняшние толчки кардинально меняют ситуацию. А именно, если в данной области началась сейсмическая активность, следующая серия подземных толчков вполне может обрушить на них эту проклятую гору…

В любом случае, никакие обвалы в шахте не проходят бесследно. Образуются новые пустоты. Структура горных пород теряет устойчивость, и обрушения следуют одно за другим. Шахта превращается в западню. Котч-Бомен тоже прекрасно это понимает. Взвесив все за и против, наместник скорее всего вообще решит прекратить работы на этой убыточной шахте. Распорядится замуровать вход в туннель, а вместе с ним и тех, кто остался под землей.

Сплюнув, бригадир поднялся на ноги и принялся разминать затекшие плечи и спину. Единственная реальная надежда на спасение появится только в том случае, если им удастся отыскать и откопать тележку с инструментами и снаряжением. Некоторое время бригадир стоял в глубокой задумчивости. Потом встрепенулся. Ему почудился какой-то странный запах. Или сквознячок. Подняв фонарь, он снова принялся обходить туннель.