Блатной романс - Семен Майданный

– Это что ж, еще одна машина? «Опель»? «Мазда»? Я ее тогда на дочку запишу.

– Нет, Иваныч, ошибаешься. Это не еще одна машина. Это катер. Прямо напротив твоей крепости пришвартован. – Гость отодвинул от себя подальше тарелку с угощением. И неудивительно – на столе царил самый настоящий срач. Шкурки от позавчерашней колбасы, очищенная надкушенная луковица, крошки и рыбья чешуя.

Теперь уже прохиндейская рожа майора расплылась, точно как брикет коровьего масла на солнышке:

– Как тот с каютой в «Катерах и яхтах»[3]?

– Именно как тот, который ты слюной закапал.

ПОНЕДЕЛЬНИК (следующий день) 10.18

Дверь отворилась без стука, и в кабинет ввалился низенький толстый ментяра, похожий на колобка. С аж майорскими погонами на обсыпанных перхотью плечах.

– Есть кто живой? – спросил ментяра по-вертухайски зычно, в упор не замечая сидящего за голым столом Шрамова.

– Ух ты! – вежливо поднялся из директорского кресла Шрам, типа хотел протянуть посетителю руку. Да что руку? Наверное, хотел обнять дорогого гостя, к груди прижать, только вроде как стол помешал. – Дядька Макар! – кликнул Сергей Шрамов секретаря. – Вы знаете, кто к нам пришел?! Вы не знаете, кто к нам пришел! К нам пожаловал сам городской глава по милицейской линии города Вирши Иван Иванович Удовиченко.

– Осведомлен. – Образина прожженного мента расплылась в хитрой улыбке. – Уважаю. – Майор плюхнулся в гостевое кресло без приглашения, небрежно бросил на стол за саленную фуражку и пальцами пригладил потные волосы. – Да и мы не лыком шиты. Мы про тебя, Срамов, тьфу, то есть Храмов, тоже понаслышаны.

– Кофе? – пропустив тонкий намек на толстые обстоятельства мимо ушей, предложил Сергей.

– А есть что покрепче? – как у себя дома расстегнул пуговицу под галстуком майор. И заозирался: новенькая мебель, задвинутый в угол армейский ящик со странным барахлом – свернутые кумачовые транспаранты, краски и кисти.

– Дядька Макар, – кивнул Сергей Шрамов маячащему в дверях пожилому секретарю, – для нашего дорогого гостя двойной кофе…

Майор заржал, дескать, уважаю юмор.

– …И бутылочку твоего бальзама, – дополнил, выдержав театральную паузу, Шрамов. – Он у меня такие бальзамы варганит – закачаешься!

– Ну ладно, – по-хозяйски навалился на стол всей тушей гражданин ментовский начальник. – Шутки в сторону. Рассказывай, Храмов, чистосердечно и как на духу, из какой стороны тебя в наш городок к бережку прибило и какую золотую рыбку ты в нашей мутной воде выловить мечтаешь?

– Да тут не до жиру, – сделал наивные честные глаза Сергей. – В соответствии с буквой закона собрался я заняться юридическими услугами.

В сверкающих свежим лаком дверях объявился дядька Макар, но уже не с пустыми руками. А на расписном подносе, кроме двух чашек с расплавленным в смолу кофе, бутылочка зеленого стекла и две чарочки. Майор сам снял с подноса угощение. Сам, не дожидаясь приглашения хозяина кабинета, в два выверенных булька наполнил чарочки, и свою тут же принял на грудь.

– Юридические услуги – это правильно. Только для такого сервиса документики соответствующие требуются. Есть у тебя соответствующие документики?

– Имеются, – важно сообщил Шрамов и уже сам, на правах хозяина, наполнил рюмаху для дорогого гостя. Тоже точно в один бульк.

– Ладно хорохориться! – вдруг зло вцепился ногтями в край стола майор, будто хотел стол опрокинуть. И поскольку от такого обхождения бальзамчик чуть не выплеснулся, то прежде чем продолжить разнос, Иваныч опять приговорил рюмку. Вот теперь ничто не мешало вести процесс. – Хорош мне глазки строить и кильку шкурить, блатная морда! Отвечай на вопросы, падло! Где остановился?! Имеется ли прописка?! Кто тебя сюда послал?!

Шрамов призывно посмотрел за спину как-то чересчур быстро поймавшего алкогольный приход всего от двух мензурок Иваныча. Откуда-то из-за увенчанного большой колючей звездой плеча майора выплыл радушный дядька Макар и опять наполнил майорскую чарку.

– Не трэба так турбуватыся, гражданин начальник, – за Шрамова повел речь дядька. – Есть у нас документики на уси случаи життя. Может, щэ кофе? А насчет документиков я вам такую прытчу розповим…

ВОСКРЕСЕНЬЕ 17.52

– И за что же мне такая милость? – вспомнив присказку про бесплатный сыр, словно через силу спросил майор. Его пятерня жадно сжимала ключики от катера, будто боялась отпустить.

– За то, Иваныч, что все у тебя построено правильно. За то, что всюду порядок образцовый, – ответил так и не притронувшийся к щам гость. – Ведь всюду образцовый порядок?

Интонация, с которой гость озвучил последнюю фразу, проколола даже толстую шкуру майора, и Иваныч осторожно, как неродные, положил ключики перед собой. Может, придется возвращать обратно. Телеса Иваныча под несвежей майкой заходили обиженными волнами.

– Виталий Ефремович, ежели чем недовольны, так вы так и скажите. Я ведь человек с пониманием, зачем же ходить вокруг да около?

– Да не ерепенься, Иваныч. Это у меня личные заморочки. Извини, не сдержался, – ловя луч камнем на золотом перстне и как бы любуясь игрой света, глухо объяснил свой выбрык Виталий Ефремович. Все у него было в тему: и шмотки, и речь интеллигентная, и прочие финты. А вот нет-нет да и выглядывал из капустной одежки бычара бычарой. Не смыть натуру дорогими шампунями.

– А… Ну если так, то я не в обиде. – Майор лридвинуй пузырь и натренированно ловко свернул золоченую головку. – А что за заморочки? Может, я чем подсоблю? – Всего с двух бульков он ловко наполнил обе рюмки под завязку.

– Не бери в голову, лучше ответь, как там наш лесник поживает?

– В порядке лесник. В белоснежном гипсе с головы до пяток. В больнице мордой в стенку уткнулся, ни с кем не разговаривает.

– А в протокол какие показания дал?

– А никаких. «Не надо, – говорит, – протокола. Сам упал», – говорит. – Иваныч между делом попытался поверх массивного плеча гостя выглянуть в окно. Очень уж его перло побыстрее узреть пригнанный катер.

– Жаль. Выходит, обиду затаил. Выходит, отыграться надеется и властям не верит.

– Так это ж лучше. Без протокола-то. А то столько у меня висяков на шее, что в Управлении боюсь показываться. Скубут меня там, как плюгавого воробья в стае. Шутишь – первое сзади место по области?

– Ты потерпи, Иваныч, еще месяц-другой. Дело с комбинатом уже на мази. Кстати, а немцы экскурсией довольны остались?

– Еще как довольны. Машка Манекенщица одного развела на «вернувшегося из командировки мужа». А второму показательную драку в кабаке устроили, на два зуба сократили. Фрицы таксеру, чтоб из города ночью увез, пятьсот марок отмаксали. Это гансы-то прижимистые!

– Ну а в городском масштабе, Иваныч, как?

– Да все пучком. В городе четыре кодлы. То одни других загасят, то другие первых. Ночь без шума не обходится. Первое место по области держим, и плачут горючими слезами мои подполковничьи погоны. Вот давеча магазин у черных сгорел.

– Вот то-то. Магазин у черных сгорел… – подхватил гость без восторга. Он сидел на шатком стуле, держа спину, будто лом проглотил. И очень боялся испачкать понтовый наряд.

– Да ты ж!… Извиняюсь, Виталий Ефремович, да вы ж сами требовали, чтобы больше шуму! Чтобы угоны и поджоги! Чтобы шпана распоясавшаяся ночью никому на улицу выйти не позволяла!

– Шпана, да не любая! – ударил Виталий Ефремович кулаком по столу так, что нетронутые и остывшие щи из тарелки на бывшую белую скатерть выплеснулись. Так ударил, что скатилась со стола надкушенная луковица. – А знаешь ли ты, старый сморчок, что у тебя уже десять торговых точек в городе без крыш стоят?!

– Как без крыш? Кому же они платят?

– А никому. Нашелся тут один герой, такую мазу потянул, что прежние крыши к ядрене фене отвалили. А сам бабки не берет, говорит, когда что-нибудь попрошу, тогда и отблагодарите.

– А что ж он, кроме бабок, может попросить?

– Тем и опасен, что темная лошадка. – Гость старался совсем уж внагляк не демонстрировать, что не ставит майора ни в хрен. Гость решил сегодня подавить на Ивана Ивановича по одной простой причине. Пора было и майору побегать по городку, гузку растрясти. Чтоб кипеша стало еще больше. Да и ваще слишком хило вкалывает майор на дядю. Хочет и рыбку съесть, и на подполковника сесть.

– Ну ежели нашелся герой, так на всякого героя найдется свой геморрой. Я подчиненным подмигну, они ему мигом рога поот-шибают.

ПОНЕДЕЛЬНИК 11.21

Макар сделал свое дело, Макар может уходить. Шрам глазами указал дядьке Макару на дверь, и тот на цирлах испарился.

Майор покоился в кресле оплывшей грушей. Попа вдвое шире плеч, руки безвольно по швам, потные потеки на висках. Глаза у майора были как одуванчики: широкие, желтые и без всякого осмысленного просвета. Большую ошибку сделал майор, явившись сюда «сам-бля без ансам-бля». Привык, понимаешь, что он в Виршах царь и бог!