Водораздел - Анна Пылаева

— Да ничего особенного, — пожал плечами тот, — захватили порт под предлогом ускоренного банкротства по иску Чавии, приняли Каначика, допросили его так энергично, что тот помер, обычное дело.

— Ты мне не пересказывай того, что я и так знаю, — оборвал его вице–спикер, — ты лучше скажи, много ли Каначик успел рассказать, пока не помер, и что вообще с ним произошло.

Вице–спикер слегка опасался начальника своей службы безопасности. Ярыгин в прошлом служил в спецназе внутренних войск и дослужился до подполковника. Волынин внимательно изучил его биографию, прежде чем взять того на работу, и знал, что у того немалый боевой опыт в таких горячих точках как Карабах, Фергана, Ош, Ингушетия и наконец, первая чеченская кампания. Знал вице–спикер и то, что Ярыгин лично проливал кровь и даже расстреливал арабских наемников в Чечне и как всякий человек, не совершивший ни одного убийства своими руками, инстинктивно побаивался своего подчиненного, хотя и старался всячески это скрывать. Вот и сейчас глядя в глаза Ярыгину, он инстинктивно почувствовал холодную сталь возле своего горла и липкий подсознательный страх.

Ярыгин оглядел по сторонам, а потом спокойным тоном произнес:

— Его сразу после задержания доставили в РУБОП и там сильно избили. Потом с ним провел беседу лично Мордашев. Насколько мне известно, он предложил Каначику дать показания на вас, Резо и Сабурова в обмен на улучшение условий содержания под стражей и последующее освобождение. Понятно, что показания на вас его интересовали в первую очередь.

— Так, так, — произнес вице–спикер, нервно теребя галстук и покусывая губы, — дальше, что было?

— Ну, Каначик естественно как правильный пацан послал его куда подальше. После этого его попытались подвергнуть пытке, вставив ему в задницу электрический провод под напряжением, правда, не очень высоким, чтобы не помер. Ну а как только вставили, так сразу и помер. Судмедэкспертиза констатировала обширный инфаркт. Сердечко–то негодное никуда оказалось.

— То есть, сказать он ничего не успел? — слегка успокоившись спросил Волынин.

— Абсолютно ничего, — подтвердил Ярыгин.

— А ты–то откуда знаешь все эти подробности? — поинтересовался Волынин.

Ярыгин подумал пару секунд, потом объяснил:

— У меня есть надежные источники в РУБОПе. Информация из первых рук, от очевидцев.

— Так, так, — сказал вице–спикер, потирая руки и пытаясь изобразить улыбку, которая все равно выходила нервной, — а скажи–ка, уж не твои ли источники помогли ему отправиться на тот свет?

Ярыгин пожал плечами и спокойно улыбнулся.

— Меня там не было, — сказал он, — и поэтому утверждать это со стопроцентной уверенностью я не могу. Но я дал соответствующее распоряжение сделать так, чтобы Каначик не смог ничего рассказать.

— Вот значит как! — уже совсем расслабившись заявил вице–спикер, — ну уж раз так все обернулось, скажи, сколько стоят услуги твоих информаторов?

— Все финансируется в плановом порядке из средств бюджета группы компаний, выделенных на организацию спецмероприятий по обеспечению безопасности, — ответил Ярыгин, — но ребята не отказались бы от премии, если, конечно, бюджет позволяет ее выплатить.

— Отчего ж не позволяет, все позволяет, — весело сказал Волынин, после чего открыл служебный сейф, вытащил оттуда конверт и вручил его Ярыгину. Тот в ответ кивнул.

— Я думаю, ребята будут благодарны, — сказал он.

Волынин откинулся на спинку кресла и продолжил расспросы:

— Ну а дальше как ситуация развивается?

— Пока никак, — ответил Ярыгин, — СОБР охраняет порт, сегодня туда должен заехать племянник Чавия, назначенный арбитражным управляющим.

— А что Резо? — спросил Волынин, — неужели ничего не делает в ответ.

— Резо сидит под Самарой и по данным оперативных источников точит зубы. Очевидно, что действовать он будет через силовые структуры и полпредство президента.

— Так, так, — уже совсем весело осклабившись проговорил Волынин, — это хорошо.

— Распоряжения с вашей стороны еще какие–нибудь будут? — спросил Ярыгин.

— Да нет, пока, — ответил Волынин, — главную задачу мы решили, а там уже пусть они сами разбираются. Думаю, что Резо теперь захочет показать Агаркову кузькину мать и еще много чего. Посмотрим, как дальше дела будут складываться. Наше дело — сторона. Ты главное все дела там на контроле держи и если что, сразу мне докладывай. Я читал у кого–то из классиков, что когда дерутся лев и тигр, то самая выгодная диспозиция у обезьяны, которая смотрит на это с веток. Как там это называется, третья сила снимает все сливки в конечном результате. Ну а профиль нашего бизнеса как раз и заключается, чтобы сливки снимать, — подытожил он, и оба посмеялись над шуткой вице–спикера.

Выйдя от вице–спикера, Ярыгин заглянул в конверт. Там лежали две тысячи долларов.

…

Аня проснулась непривычно рано — около семи часов утра. Ей нечасто приходилось подниматься в такое время, обычно она спала как минимум до десяти утра. На этот раз ей предстояло выехать в колхоз «Новое время», а автобус отходил с автовокзала в половине девятого.

Аня решила одеться на деревенский образец, вернее, так как она понимала сельский стиль. Для этого она заплела косу и накинула на себя желтый сарафанчик, который полностью открывал плечи, руки и ноги. Еще она наложила на лицо довольно мало косметики и посчитав, что теперь она ничем не будет отличаться от местного населения, отправилась в путь.

До места назначения она доехала в разбитом и душном ПАЗике и очень удивилась, что такая техника еще как–то ездит. Вместе с ней ехало несколько старушек в платках, толстые тетки и группа каких–то работяг, которые всю дорогу глядели на нее и облизывались. Однако путь оказался недолгим, потому что колхоз находился всего в семи километрах от города.

ПАЗик приехал на центральную площадь села под названием Еловское. Выйдя из автобуса, Аня увидела несколько улиц, хаотично разбегавшихся в разные стороны. Она отправилась по самой большой из них, и вскоре увидела дедка, сидевшего на завалинке. Она попыталась расспросить его про ситуацию в колхозе «Новое время» и про грозящее колхозу банкротство. Дедок оказался глуховат, а когда все–таки расслышал вопросы, то ответил в духе «А пошли они все на хрен». Аня пошла дальше, ей попалась бабка с ведром, но та в ответ на вопросы послала ее куда подальше и еще грязно обругала. Наконец, с третьей попытки общение с народом получилось. Встреченная Аней женщина неопределенного возраста от 30 до 60 лет и начала в подробностях рассказывать про сложившуюся ситуацию. Она рассказала про то, что председатель колхоза Чугунов и правление все разворовали, что зарплату задерживают на полгода, что Чугунов и компания специально доводят ситуацию до банкротства, что пустить колхоз по ветру, а землю продать каким–то финнам; что самые роскошные строения в колхозе принадлежат Чугунову, его заму по финансам, главбуху и начальнику местной милиции. Когда та закончила, Аня поблагодарила ее за исчерпывающую информацию и спросила, где здесь правление. Тетка радостно сказала, что это она сейчас покажет, и еще предложила показать особняки председателя и прочих. Аня поблагодарила и спросила дорогу к правлению.

Когда интервью наконец закончилось, Аня подумала, что пора уже и сваливать отсюда. Время шло к полудню, и солнце довольно–таки сильно жарило. К тому же, недалеко нарисовалась компания гигиенично стриженных ребят в майках адидас, которые пристально смотрели на нее. Было не очень уютно. Однако Аня решила дойти до правления, оказавшегося похожим на барак из белого кирпича, и попробовать получить комментарий председателя.

Когда она достигла правления, то увидела там компанию мужиков, которые оживленно что–то обсуждали. Из их разговора вытекало, что это были рабочие местного автоцеха, которых интересовала выплата зарплаты. Впрочем, когда Аня прошла мимо, то галдеж как–то притих, и работяги внимательно на нее уставились, а кто–то из крикнул «Ух ты, гляди какая! К председателю, небось!».

Председатель правления АО «Новая заря» Егор Степанович Чугунов оказался довольно крепким на вид мужиком лет пятидесяти с золотым зубом во рту и красноватым подсветом лица. Сейчас однако он был трезвый. Кабинет у Чугунова тоже был довольно–таки простой с белыми отштукатуренными стенами и большим столом, а еще с несгораемым шкафом у стены, портретом губернатора на стене и железным сейфом в углу. На столе стоял старый дисковый телефон. Следов компьютера или другой оргтехники не обнаружилось. В то же время в кабинете работал кондиционер, а окна были завешены вполне современными жалюзи. На стенах висели картины с местными пейзажами. Поначалу председатель встретил Аню приветливо, с ходу предложил ей чаю, кофе или чего погорячее, но та попросила только стакан простой воды без газа, и председатель лично взял пластиковый стаканчик и сбегал к титану, стоявшему в коридоре, а потом лично вручил этот стакан Ане в руки.