Тихий омут - Маргерит Лис

— Я ни за что не позволил бы вам уехать, если бы свято не верил в пословицу о том, что расстояние укрепляет чувства.

— Вы уверены, что «с глаз долой, из сердца вон» звучит хуже?

Она говорила насмешливо, но ее глаза словно говорили, что ей будет не хватать Филипа.

Он крепче обнял Кэти. В глубине души Филип проклинал «Мэриет» и женское упрямство, заставляющее девушку ехать туда. Впрочем, он был уверен, что сумел подавить ее интерес к Нилу Уэддону. Что за особенность у всех женщин — вечно они отдают свою нежность отверженным и обездоленным?! Тем не менее ее отъезд был неизбежен. Жаль! Кэти была уже почти готова сказать ему «да». Если не сегодня, то завтра. Или через пару дней. И вот теперь эта поездка в «Мэриет».

Филип раздумывал о телеграмме из Лондона от своего партнера Харви. Все было хуже, чем он предполагал. К тому же в глубине души Филип понимал, что не выполнил своих обязательств и не сделал здесь ничего, что могло быть полезно для фирмы. Этот остров лотофагов наложил на него свое заклятие. Он погряз в ленивой, беззаботной жизни. И даже почти убедил себя, что не уехал отсюда до сих пор только потому, что беспокоится за Банти. Кроме того, он целиком и полностью убедил в этом Кэти.

Намек, что она бросила о своем влиянии на тетушку, не давал ему покоя. Это могло внести кое-что новое в отношения между ними и, возможно, сделать их продолжительнее. Филип отправил срочное письмо Харви, чтобы тот выяснил, кому именно Джордж Сомерс оставил наследство. Впрочем, в любом случае эти две недели покажутся ему скучными и пустыми. Да и Банти наверняка расшалится. Никто не может ладить с ней лучше Кэти!

Он едва заметно коснулся губами ее странных, окутанных бледным сиянием русалочьих волос. Есть масса причин, известных ей и таких, о которых она даже не догадывается, из-за чего он не станет торопиться. Риск потерять ее сейчас слишком велик, а ставки рискованно высоки!

На крыше действительно выросло дерево! Это было первое, что заметила Кэти, когда машина, долгие часы ехавшая по неровной дороге мимо заброшенных плантаций сахарного тростника и полуразрушенных деревень, приблизилась, наконец, к имению «Мэриет».

С одной стороны виднелась небольшая уютная бухта, которая долгие годы была полностью предоставлена пеликанам. Сейчас птицы недовольно косились на людей, вторгшихся в их владения. С другой стороны зеленели холмы. Вдали сверкающий на солнце подобно сотне драгоценных камней водопад то появлялся, то исчезал в изумрудной зелени. Между морем и холмами виднелся хозяйский дом поместья «Мэриет», утопающий в зарослях жасмина и олеандра. Кэти не поверила своим глазам, когда увидела его. Он был не белым, как она себе представляла, а серо-розовым, построенным из отшлифованных каменных блоков, со множеством окон, карнизом и портиком. Дом был выдержан в георгианском стиле, и единственным напоминанием о том, что стоит он не в Англии, а в джунглях на одном из Карибских островов, была застекленная веранда со стороны моря.

Кэти охватило чувство восторга и грусти. Какая невероятная роскошь и какое чудовищное запустение!

В наше время такое место могло существовать только на Карибах. Кэти вдруг поняла: что бы ни случилось в будущем, пусть даже оправдаются самые мрачные предсказания Нила Уэддона и весь остров превратится в гигантский развлекательный центр для туристов, в ее памяти это поместье останется таким, каким она увидела его сегодня, — роскошным памятником тому невероятному времени, когда люди спешили навстречу приключениям.

В стороне от особняка находился домик для слуг. Рядом во дворе был сделан великолепный бассейн. Возле него стояли цистерны, но воду в них, судя по всему, не наливали.

Мануэль, управляющий имением, появился, когда они успели все осмотреть. Этот маленький смуглый человек с португальскими усиками и типичным для всех жителей Карибских островов забавным акцентом бежал им навстречу, торопливо одеваясь на ходу. За ним следовала его стройная темноволосая жена. Мануэль протараторил что-то на своем странном английском, и Кэти с трудом смогла разобрать, что он очень рад их приезду, но, к сожалению, не имел возможности нанять слуг или как бы то ни было еще подготовиться, потому что они не сообщили ему о предполагаемой длительности пребывания в поместье. Кэти не совсем поняла логику. Единственное предположение, какое пришло ей на ум, заключалось в том, что предыдущие хозяева так часто обещали посетить имение и так редко сдерживали свои обещания, что он не верил, будто кто-нибудь когда-нибудь сюда вообще приедет.

Мануэль и его супруга повели гостей осматривать дом, с легким поклоном открывая новым хозяевам одну дверь за другой. У Кэти было странное чувство, что она идет по заколдованному замку и снимает с него заклятие. Когда они входили в каждую из длинной череды комнат, там все было покрыто мраком и сковано тишиной. Кэти открывала темные шторы, и свет и жизнь возвращались в эту прежде сонную и мертвую обитель. Сердце девушки взволнованно билось. Все это ее — кремовые стены со старинными портретами, полы из настоящего красного дерева, потолки с лепниной…

Странно было в этой роскошной обстановке обнаружить дешевые стулья с продавленными сиденьями, старенькие половички и на удивление уродливые фарфоровые сервизы с розами, которые были почему-то у всех на острове. Над резными кроватями висели рваные пологи, которые когда-то должны были защищать обитателей имения от москитов, рядом с великолепным столом времен королевы Анны стоял стул из неотесанного дерева.

— Я… я просто глазам не верю! — прошептала Кэти. Она чувствовала смущение и замешательство, но одновременно ее пронизывало ощущение безграничного счастья. Внезапно девушка пожалела, что рядом нет Филипа. Иначе бы он непременно разделил ее волнение и радость.

Кэти и тетушка Грейс обошли весь дом и снова вернулись в просторную гостиную, французские окна которой выходили на веранду. Тетя Грейс тяжело вздохнула:

— Как ужасно! Господи, как здесь ужасно! Я, конечно, готова задержаться ненадолго, чтобы перекусить. Но только представь, если тебе придет в голову делать опись вещей, мы будем вынуждены провести в этом ужасном месте всю ночь!

Кэти не отрываясь рассматривала гостиную — высокие красивые окна, альковы — настоящая Джейн Остин. Затем она посмотрела туда, где за садом сверкало на солнце море. «Это все мое… мое!»

Кэти по-прежнему думала о тех днях, когда поместье еще не было поглощено дикими зарослями. Все, что теперь могло напомнить о великолепии и роскоши, — клочок заросшей сорняками земли и старый опустевший дом. У девушки слезы навернулись на глаза. Наконец она заставила себя повернуться к тетушке Грейс и решительно произнесла:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});