Немаленькие трагедии - Варя Вылегжанина

имени.

Макар приоткрыл глаза, сел и, хорошенько потянувшись, сладко зевнул.

— Вот, блинчики, смотри…со сметанкой, вареньем…или медом, — с удовольствием проговорила старушка, гордясь своим произведением искусств, и ведь было за что: ровные и тоненькие окружности в сеточку были поразительно красивы, а пахли так ароматно, что слюни текли абсолютно у всех, даже у коз в сарае.

— А они на соевом молоке? — спросил Макар, поверхностно глянув на огромную тарелку с блинами.

— Какое-какое? — нахмурившись, спросила старушка, — не смей обижать мою Зорьку!

— А это вообще кто? — полюбопытствовал Макар, подняв одну бровь, точнее полторы брови, так она была бритвой разделена на две по тогдашней моде.

— Корова моя дойная! — пуще прежнего нахмурилась старушка, — из ее молока блины испекла.

— Тогда я не буду их есть, — брезгливо и нахально ответил Макар и отодвинул тарелку.

— Что? — с удивлением подняла брови старушка и, облокотившись, ударила ладонями о стол, — это почему еще?

— Потому что я vegan, — с английским акцентом проговорил Макар, скрестив руки на уровне плеч, — для отсталых объясню: я не ем пищу животного происхождения.

— Ааааа, поняла, — ухмыльнулась старушка, отодвинув блины, — тогда тебе, конечно, нужно что-то другое на завтрак, пойдем со мной.

Макар с бабушкой вышли из дома, прошли по непонятной тропинке из грязи (в результате чего Макар испачкал свои белые кроссовки "nike") и подошли к деревянному сараю. Зайдя внутрь, они прошли мимо нескольких наседок, кур и свиней и остановились около коровы.

— Вот, знакомься, это Зорька…а это…ее завтрак, — усмехнулась старушка, указав сначала на корову, а потом на небольшой стог сена, — раз ты пренебрегаешь ее молоком и являешься, как это там…

— Веганом, — вставил Макар.

— Да, веганом…присоединяйся к ее трапезе: сено — пища растительного происхождения, а если вдруг захочешь разнообразить свой рацион, то по субботам будешь вместе с Зорькой травку на лугу шипать…

— Несмешно, — нахмурившись, ответил Макар.

— Почему несмешно? Очень даже смешно, — ответила старушка, улыбаясь во все зубы.

— Нет, это унизительно и оскорбительно! Нарушение права человека на выбор! Я все это выложу в своем инстаграмме и тебя забанят!

— Ой, как испугал, — наиграно покачала головой старушка, — только вот меня нет в инстаграмме — что делать будешь?

Макар растерялся и потупил глаза: в этот момент он стал очень похож на свою мать, хотя сам все время пытался доказать обратное.

— Что тут у вас происходит? — растерянно спросила Даша, дожевывая жирный блин, с которого текло малиновое варенье.

— Мама, она хочет накормить меня сеном! — в слезах закричал Макар и уткнулся лицом в живот Даши, — а еще у нее нет инстаграмма!

Даша улыбнулась, погладила сына по головке и поцеловала.

— Ну нет инстаграмма и нет, зато смотри какие вкусные блины напекла бабушка…хочешь? — добавила Даша, протянув ему блин.

— Так они на коровьем молоке…а не на соевом… — обидчиво хныкнул Макар.

— Ну…почему же…вот эти на соевом…они на другой тарелке просто лежали… — краснея сказала Даша, скосив глаза к носу.

— Правда? — доверчиво спросил Макар, вытирая свои мокрые глаза от слез.

— Конечно, правда, — вмешалась бабушка, — да они все на соевом молоке, я пошутила…а корову я держу как домашнее животное: у нас так в деревне модно, — добавила она, подмигнув дочери.

Даша облегченно вздохнула и улыбнулась маме в ответ.

Глава 5

После сытного и безумно вкусного завтрака Макар с кислой миной на лице побрел на вокзал. Оказалось, под словом "поехать" в школу подразумевалось снова сесть в "вонючую электричку с такими же вонючими людьми" (цитирую Макара) и целых полчаса барахтаться на рельсах.

— Наконец-то, — проворчал, как старый дед, Макар, заходя в вагон и плюхаясь на скрипучую и облезлую то ли скамью, то ли кресло.

Целый час монотонной езды склонил Макара ко сну, однако вскоре он проснулся от писклявого старушечьего голоса, адресованному, по-видимому, ему.

— Эй, мальчик, ну-ка уступи больной старушке место, — продолжала бабка с огромными пакетами, пихая сонного Макара в бок.

— С чего это? — брезгливо свысока ответил Макар и наморщил лоб.

— Старшим нужно уступать, — упорно продолжала давить сумками старушка.

— Младших нужно пропускать! — не выдержал Макар и яростно отпихнул старушку так, что она отскочила и уперлась в спинку соседнего кресла.

— Ах ты, — оскалилась старуха, — дрянной мальчишка…ну я тебе покажу… — прошипев, надвинулась к нему, засучив рукава.

Макар испугался, но, услышав спасительное "конечная" пулей вылетел из вагона.

Пройдя еще минут пять-десять полем, он увидел небольшое кирпичное строение: оно было одноэтажным, и на указателе около него было написано "сельская школа".

Макар зашел внутрь, однако привычных турникетов и охранников не обнаружил. Он продолжил идти по узкому коридору и наткнулся на дверь с табличкой "директор". Он постучался и зашел внутрь. В кабинете оказалось пять человек: из них три дамы в очках и длинных юбках и двое мужчин в дешевых пиджаках.

— Здравствуйте, — прикрикнул Макар, чтобы привлечь внимание, — я новенький, фамилия Шумаков…

— Неожиданно, — улыбнулась одна из дам в платке, как монахиня, и с книжкой в руках, — в нашем селе еще кто-то желает учиться…

— А вас разве по телефону не предупредили о моем зачислении? — растерялся Макар.

— Ты из города что ль? — вступился один мужчина в черном пиджаке и очках.

— Да, я переехал… — начал Макар, но тот же голос его перебил:

— Тогда понятно; послушай, у нас все не так, как в Москве: здесь все в школу ходят по желанию, у нас в каждом классе максимум пять человек…ладно, у меня уже скоро урок: скажи, пожалуйста, ты в каком классе учишься?

— В пятом, мне 12, — ответил Макар с подозрительным любопытством рассматривая кабинет.

— Ясно, тогда добро пожаловать! Меня зовут Ермолай Ефимыч и я являюсь директором этой школы, а также учителем 9 ого класса…А твоим учителем станет Авдотья Николаевна, — улыбнувшись, ответил директор, указывая на ту самую "монашку" в платке.

— Ну что, пойдем? — сказала Авдотья Николаевна, взяв Макара за руку.

На собственное удивление, Макар не сопротивлялся. Ему вдруг стало так приятно и тепло на душе, что он сжал ее руку крепче и расплылся в широкой улыбке.

Глава 6

Пройдя небольшой узкий коридор, они зашли в класс, заслоненный хлипкой деревянной дверью. Зайдя внутрь, Авдотья Николаевна присела на бревенчатую лавку у доски, а Макар прошел чуть-чуть подальше и сел за парту. Однако "партой" это сооружение трудно было назвать: оно напоминало две сколоченные лавки — одна побольше, а другая поменьше. Макар плюхнулся на лавку поближе к окну, так как она тянулась по периметру комнаты, и за ней уже сидело два мальчика. Они, конечно, были одеты не в льняные рубашки