Милое поместье под Вестеймом - Эрли Моури

Теперь они были перед ним во всей нежной и пленительной красоте. Герхус замер, поглядывая то на лицо госпожи Диорич, то на ее груди. Она отвела взгляд, потом прикрыла глаза, ожидая прикосновения его губ. Сначала почувствовала его язык, который очень приятно рисовал влажные узоры, подбираясь к соску. Затем и губы дали о себе знать сначала нежным, потом более страстным поцелуем в сосок. Эриса прижала его голову к себе и выдохнула:

— Спасибо, Герхус. Это очень приятно.

Стрелки на циферблате огромных часов показывали девять семьдесят пять, а значит до полночи оставалось всего четверть часа. Конечно, Герхусу следовало бы подумать, что ему давно пора домой. Однако они все еще играли, играли с азартом в шешкис, пока не распили вторую бутылку вина и губы не устали от поцелуев. Вдруг Анетта привстала и сказала:

— Подруга, давай выйдем на минутку. Хочу поговорить. Наедине.

Эриса поднялась без слов, чувствуя, что ее слегка пошатывает. Глянула на Герхуса — он рассеяно улыбаясь, послал ей воздушный поцелуй. Похоже он тоже был весьма нетрезв.

— Что ты хочешь? — Эриса остановилась посреди коридора.

— Сучка, я хочу знать, трахнул он тебя или нет? — Ани прислонилась спиной к стене. — Порадуй или разозли меня. Ну, давай, скажи, что ты ему не дала.

— Ты вообще свихнулась? Из-за этого меня надо было сюда звать? О, боги! — стануэсса возвела взгляд к потолку. — Нет не трахнул. Хотя очень хотел.

— То есть вы порезвились, так же как вчера. В ротик взяла. Можно я буду теперь зазывать «королева минета»? — госпожа Логран задрожала от смеха.

— Я задушу тебя прямо сейчас! — Эриса подскочила к ней и с силой сдавила ее горло.

— Все! Все! Извини! — Анетта кое-как освободилась от ее цепких рук. — Ну, прости. Дура я пьяная. Я из-за другого позвала. Слушай, Эрис… Хочу просить кое о чем.

— Ну, проси, — стануэсса чуть успокоилась.

— Ты же мне желание должна, так? — напомнила Ани.

— Что из этого? Уже придумала какую-то подлость? — госпожа Диорич насторожилась.

— Отдай мне Герхуса? — проговорила Анетта. — Только не горячись, послушай меня… — продолжила она, опасаясь снова острой реакции стануэссы. — Вот послушай, я вполне трезво мыслю. Ты ему все равно не дашь и будешь его мучить и себя. Между вами будет это бессмысленное бесконечное напряжение. Ну ты же не тупая, понимаешь, у вас ничего не будет серьезного. Понимаешь, да? А мне он очень нравится. Уступи его мне, Эрис, пожалуйста!

— Он не моя вещь. И как бы даже не мой парень, — госпожа Диорич ощутила, что начинает быстро трезветь. Просьба лучшей подруги была ей совсем не по душе. Даже очень-очень не по душе. Эриса почувствовала, что ей трудно будет сейчас сказать «да», а если она так скажет, то потом, наверное, очень пожалеет.

— Тем более, если ты не считаешь его своим парнем, — еще больше оживилась госпожа Логран. — Тогда я его беру? Договорились?

— Но, Ани… Я не знаю, мне он тоже очень нравится, — произнесла она то, чего не хотела говорить. — Я хотела бы с ним… — Эриса замялась, так и не сказав, что хочет, чтобы Герхус стал ее первым мужчиной.

— Эрис, пожалуйста! В Арсисе любой парень может вмиг стать твоим. Было бы лишь твое желание, — Анетта обняла ее и потерлась носиком о ее щеку. — Отдай, и я поеду с ним завтра в Вестейм. Есть предлог — нужно навестить тетку Нэрнис. Договаривались, что я буду навещать ее хотя бы раз в три-четыре дня.

— Ани, на тебя мужчины так же смотрят, как и на меня, — отозвалась стануэсса. Ей всегда было трудно отказать, если ее о чем-то просили. А тем более если просила Логран. — Вообще-то сейчас не мы с ним друг друга мучаем, а ты меня мучаешь.

— Эрис, ты же добрая! Пожалуйста… — казалось, что госпожа Логран сейчас заплачет.

— Хорошо, шет с тобой. Я уступлю. Как же ты меня сегодня вывела! — госпожа Диорич, закусила губку, опасаясь, что заплачет сейчас она, вместо Аннеты, у которой заблестели глаза. — Забирай! Только сама объясняй ему все это как хочешь, — добавила она, едва сдерживая горечь.

— Спасибо! Спасибо, Эрис! Люблю тебя! — Анетта принялась жарко целовать ее лицо. — Для меня, наверное, нет никого дороже тебя!

— Все, все, пусти, — госпожа Диорич отстранилась. — Я пойду в свою комнату. Сажи ему, что мне стало нехорошо от вина и я ушла спать. Но имей ввиду, Ани, если он все-таки не захочет с тобой, а предпочтет меня, то постучи в мою дверь, — она направилась к своей комнате, не доходя, оглянулась и сказала. — Уже, наверное, полночь. Лучше быстренько разберитесь с ним и отпусти его домой, если не хочешь ему неприятностей. У него очень строгий старший брат.

Герхус, наверное, попал домой только к утру. На вопрос Эрисы «когда ты его отпустила?», Анетта пожала плечами и сказала, что на часы не смотрела. Сама выглядела бледной, измотанной и спешно собирала дорожную сумку, чтобы успеть к отправке в Вестейм.

Утренний экипаж останавливался перед поселковым храмом Волгарта — всего в полулиги от усадьбы. Поскольку место отправки было недалеко, стануэсса тоже пошла проводить подругу. Герхус появился в самый последний момент. Примчался почти бегом, растрепанный, растерянный, холодно поцеловал госпожу Логран и подошел к Эрисе. Ей он просто сказал:

— Прости, уезжаю… — и глаза его почему-то сразу заинтересовались ее туфельками, а потом четверкой запряженный лошадей.

Пассажиры уже шумно устраивались на заднем, жалко скрипящем сидении экипажа. Кучер, ходивший вокруг и помогавший с багажом, теперь занял место на облучке.

— Ну, удачи вам, — пожелала госпожа Диорич, когда Ани села в карету, а следом за ней стал на подножку Герхус.

Дверь закрылась. Кучер прикрикнул и дернул вожжи. Лошади тихонько пошли в сторону дороги на Вестейм — его башни виделись вдали при ясной погоде.

И Эриса пошла. Пошла к усадьбе, думая, что сейчас забежит в свою комнату, упадет на кровать и расплачется. Однако слезы пришли раньше. Еще на полпути она села прямо на землю под абрикосовым деревом, закрыла лицо руками и задрожала от рыданий.

Ну, почему так все сложилось?! Почему ей стал невыносимо обидно?! Ведь кто ей, этот парень? По сути никто. Знала его она лишь два дня. Неважно каких дня! Да, ей было безумно хорошо с ним. Но она сама его отвергла. Сама отдала подруге. Непонятно почему теперь стало так горько, обидно. Может она полюбила его и теперь ее мучила дикая ревность? Наверное, нет. Не полюбила. Хотя мысль, что Герхус так легко поменял ее на госпожу Логран была мучительной. Все равно непонятно