Пятый угол - Леонид Мендельсон

Обстановка на работе, безусловно, стала спокойнее; замечания были, но чисто деловые и по существу. Зато в личном плане развивался бурный роман: мы встречались с Фаиной при малейшей возможности, гуляли, старались уединиться. Постепенно наша связь перестала быть секретом для окружающих, и реакция не замедлила заявить о себе: кто-то по- дружески подшучивал, а другие — недвусмысленно намекали на мой карьеризм.

Фаина стала приходить на свидания какая-то грустная, пыталась уйти от ответов на мои вопросы, но однажды сказала: «Родители недовольны нашими встречами. Они считают, что я еще слишком молода, да и свидания могут зайти слишком далеко.» Думаю, что она еще пожалела меня и не сказала, что, по их мнению, я ей не пара. «Ну, и что ты думаешь? Что будем делать?» — «Мне очень тяжело: я люблю тебя и люблю родителей». Мы продолжали встречаться, но беспечная радость свиданий поблекла. Ситуацию, с присущей ему решительностью, разрядил отец Фаины. В один из вечеров я был приглашен в ее дом, где в кабинете, один-на-один, мне предстояло выслушать «приговор». Направляясь на эту встречу, я, конечно, пытался представить себе возможные сценарии, но то, что предложил мне отец Фаины, оказалось полной неожиданностью. После недолгого вступления, безжалостно констатирующего все отрицательные последствия наших взаимоотношений, он высказал свое решение. «Только не перебивай меня и не показывай свое самолюбие, которое уже имел «счастье» лицезреть. Во-первых, ты должен уехать из Буэнос-Айреса, что даст возможность проверить ваши с Фаиной чувства и предотвратить нежелательные последствия свиданий.» Я еще не совсем забыл русский язык. — Давид перешел на свой диалект, который считал русским языком, и продолжил свой рассказ. «Во-вторых, по требованию дочери, с чем я вынужден согласиться, вы перед отъездом обвенчаетесь.» Он даже не спросил о моем согласии! «В-третьих, ты уедешь в Англию, в Оксфорд, где начнешь учиться на адвоката. Я буду оплачивать учебу, но ни пенса больше. Не думай, что я занимаюсь благотворительностью: мы заключим договор, согласно которому после получения диплома будешь выплачивать ежегодно десять процентов от прибыли до момента, пока полностью не рассчитаешься за мою помощь. В-четвертых, ты должен понять, что от такого расклада выигрываем мы все: ты получаешь невесту и в перспективе жену и будешь учиться в одном из лучших в мире колледжей на степень адвоката. Она же перестанет быть предметом сплетен и сможет спокойно жить и учиться. У нас с женой перестанет болеть голова, и мы получим уверенность в благополучном развитии событий. Отказываясь от моего решения и оставаясь здесь, ты обрекаешь себя на карьеру мелкого клерка на многие годы. Без надежды на Фаину. И, наконец, принимая во внимание, что у тебя есть голова, самолюбие и целеустремленность, ты станешь адвокатом и вернешь все мои деньги. Ну, а если я ошибаюсь и ты не пойдешь по этому пути до конца, мои деньги станут платой за благополучие дочери». Вышел я из его кабинета как после хороших побоев: железная логика повязала цепями с ног до головы, не оставив никакой свободы, кроме как следовать по определенному им пути. Моя любимая Фаина стояла у двери, прижав руки к груди. «Ты еще хочешь взять меня в невесты? — прошептала она. — Что ты решил?..» — «Я еще ничего не решил, голова идет кругом! Похоже, что меня послали в нокдаун. Единственное, в чем я абсолютно уверен — ты будешь моей женой». Судьба моя опять должна была дать новый виток, причем вновь не по моей воле. Но что я мог предпринять? Мне нужен был совет близкого и преданного человека. Конечно, через час я уже сидел у постели моего Самуила. Выглядел тот очень плохо: бледный, сильно похудевший, тяжело и прерывисто дышал. Выслушал меня Самуил внимательно, ни разу не прервав вопросом. Рассказ и мои эмоции никак не отразились на его лице, а к концу тирады, видимо устав, он закрыл глаза. Ждал я ответа несколько минут и даже подумал, что больной уснул и нужно потихоньку уходить. «Извини, дорогой, — наконец отреагировал Самуил, — туго я стал соображать. Ты хочешь знать мое мнение?» — «Да, конечно». — «Прежде всего, я хочу, чтобы мы говорили как мужчины, как два человека, способные подняться над собственными ощущениями, пусть даже не очень приятными. Я вижу две позиции, негативные для тебя — одна большая, а другая маленькая. Первая: ты любишь Фаину и не хочешь расставаться с ней, вторая — ты оказался шахматной фигурой, точнее — пешкой, которую передвигают по доске помимо твоей воли. Но только согласись, что передвигает ее рука умного и опытного шахматиста. Теперь давай абстрагируемся от эмоций и трезво посмотрим на предложения господина Розенблюма. Что же он предлагает тебе? Учебу в престижном колледже с перспективой стать адвокатом — а это немалые деньги, и невесту, которую ты любишь. Что просит взамен? Доказать, что ты ее действительно любишь и потрудиться, чтобы стать уважаемым человеком и опорой будущей семьи». Никто кроме Самуила не мог все так разложить по полочкам. Еще немного подумав, он все же дал мне совет: «Поставь условие, что ты не хочешь ждать свадьбы до конца учебы. Год-два, и не более». Постепенно, как под гипнозом, спадало мое напряжение, проблема упрощалась, и я уже не чувствовал себя таким одиноким.

Давид вздохнул:

— Наум, сынок, я сегодня очень устал, хотел бы отдохнуть.

Чтобы закончить рассказ об этом периоде моей жизни, добавлю, что была помолвка и была подготовка к поступлению в колледж — спасибо покойному Розенблюму за советы и оказание финансовой помощи. Летом одна тысяча девятьсот двадцать второго года я прибыл в Лондон, а с осени началась моя учеба на адвоката.

ГЛАВА 9

- Мистер Наум! — задержал его в гостиной Джон. — Мистер Вольский поручил передать, что вы можете пользоваться машиной для поездок. Только он волнуется, что наше левостороннее движение окажется непривычным для вас. Роберт или я могли бы какое-то время поездить с вами.

- Спасибо, Джон, с удовольствием воспользуюсь этим предложением. Но у вас так много обязанностей, что мне просто совестно занимать дополнительно ваше время. Не могли бы вы попросить об этом одолжении Роберта?

Через час они уже выезжали за ворота «Одессы».

- Роберт, для моей практики самое благоразумное поехать по дороге, где даже куры редко ходят.

- Есть тут старый объездной путь на Оксфорд: качество дрянное, поэтому его не особенно любят.

Несмотря на достаточно большой опыт вождения машины, Наум чувствовал себя на левой полосе движения как камикадзе: первые километры при появлении встречных машин лоб покрывался испариной, а нога невольно тянулась к педали тормоза. Только после часа езды по каким-то проселочным дорогам начало появляться ощущение некоторой уверенности, впрочем явно недостаточное для езды в городских условиях или на трассах.

- Роберт, может, ты хочешь посидеть в каком-нибудь пабе?

- Неплохая идея.

- Тогда садись за руль, и — вперед, в Оксфорд!

Пивная находилась на неприметной боковой улочке, но внутреннее убранство оказалось весьма и весьма уютным: столы из красного дерева в уголках, закуточках, укромных местечках, где хорошо беседовать и назначать свидания с гарантией того, что весь остальной мир вас не услышит. Зеркала в узорных оправах, камины с чугунными решетками и потолок, приобретший за десятилетия прокуривания желто-коричневый оттенок.

Пиво — соломенного цвета, хорошо пенящееся и слегка охлажденное; соленые орешки приятно дополнили вкус. Глядя на Роберта, не ограничивающего себя в напитке, Наум обошелся одним бокалом. Беседа не завязывалась — одному было интересно наблюдать за обстановкой и посетителями, другой пил пиво, погруженный в свои мысли.

На выходе Наум задержался на минуту, наблюдая за игрой в дартс, а когда вышел из паба, — увидел Роберта, разговаривающего с двумя парнями, одетыми так же, как и он. Беседа явно шла на повышенных тонах, а когда в руке одного из них блеснул металл, сомнений в намерении парня не осталось. Действуя скорее автоматически, Наум заблокировал руку с оружием, и, одновременно, резко развернул ее назад и вверх. От неожиданности и боли парень упал на колени, выронив оружие на тротуар. Второй из нападавших не сразу понял в чем дело, замешкался, и получил от Роберта удар кулаком в лицо.

- Быстро! В машину! — Наум рванул Роберта за рукав. — За руль, поехали!

Уже на ходу он оглянулся: на первый взгляд, свидетелей не было. Роберт вел машину молча, по узким и плохо освещенным улочкам.

- Чуть помедленней, пожалуйста. Для полного комплекта нам не хватает аварии.

Через несколько минут машина остановилась.

- Сейчас. Немного успокоюсь, и поедем дальше.

- Давай-ка заедем в магазин и купим бутылку чего-нибудь покрепче. Не мешает немного расслабиться и поговорить, а без этого лекарства ничего не получится.