Веретено - Владимир Юрьевич Коновалов

эволюционно не разрешен и вряд ли будет. Этот конфликт может быть решен рационально. Должен оформиться сознательный механизм различения добра и зла, должна родиться идеология, которая позволит группе сохраниться в этой среде как группе. Пока нет идеологии, которую полюбит Реальность, нет решенного в вопросе различения добра и зла, поэтому абсолютные понятия не будут пустыми словами.

– Но разве наше общество не сохраняется как группа?

– Общество держится принуждением. Конфликт с личностью не решается, а изолируется. А если и решается, то частично и эволюционно, то есть пробами. Это равновесие очень динамичное, то есть недолговечное.

– И новая этика решает этот конфликт раз и навсегда?

– Нет, только придает движению к равновесию целенаправленность. Этот конфликт вряд ли будет решен – ждать нужной мутации человеческой природы очень долго. Но абсолютная этика дает в этом направлении цель, позволяет определить идеологию, метод достижения наиболее устойчивого равновесия. И абсолютная этика – это не порождение противоречия инстинктов и общественной упорядоченности. Этот конфликт есть только часть области практического применения этики. И абсолютная этика – это не разъяснение привычного, она подразумевается в выходе за пределы индивидуальных или общественных человеческих предпочтений, она распространяется в своем описании на все системы нашего мира.

– Тогда это противоестественная этика. Против человеческого естества. Всего лишь очередное тоталитарное насаждение каких-то правил.

– Совсем не очередное. Да, несмотря на то, что эта этика в рамках индивидуального применения, на уровне одного человека не вызывает в нем отвращения, при описании более сложной системы – группы – выявляет конфликт между индивидуальными противоположностями. Но этот конфликт абсолютная этика разрешает оптимально, то есть не разрешает только антагонизмы.

– Значит в абсолютной этике есть изъян?

– Изъян – не в ней, а в неупорядоченности мира. Эта неупорядоченность учтена, более того, она – одно из основных понятий этики. Другое дело, что исключается возможность единой идеологии.

– Значит изъян – в идеологической составляющей этики?

– Нет никакого изъяна. Не возможна абсолютно единая идеология. А вот идеологическая несовместимость – вполне.

– Похоже на высасывание из пальца. Все у тебя задним числом.

– Ты потерял начало.

– Этой науки?

– Это трудно назвать наукой.

– Оправдываешься?

– Оправдываю всю этику. Ведь она не наука.

– Будет?

– Да. Но мне это не интересно. У меня все есть.

– Боишься, что кто-то скажет лучше?

– Да. Испытываю огромное удовольствие от того, что ничего не сказано.

– Только в этом смысл твоего внимания к другим?

– Не только. Нужно также подтверждение интереса публики.

– Интерес на пустом месте?

– На пустом месте это знание было бы для всех пустым. Не хватает одного шага, но никто его не делает.

– Значит почти всё известно.

– Нет, это не прямая дорога. Шаг нужно сделать в сторону.

– Так в чем же всеобщий интерес?

– Повторяю – зло.

– Не преувеличиваешь?

– Ты опять о добре? Когда говорят о добре, подразумевают проблему зла. И это в лучшем случае. По большей части зло уже наделили активностью, из проблемы оно превратилось в игрока.

– Дьявол и его воинство.

– Нет. Все потому, что у человека есть глаза.

– Страх.

– Не надо клеветать на страх. Все из-за того, что человек видит только то, что вне его.

– Познай себя.

– Совсем нет. Познавать нужно с простого. Но за внешними проявлениями нужно искать причину. В этом банальность простоты настоящей этики. Нужно правильно выбрать объект оценки.

– Глаза во всем виноваты?

– Глаза – это и есть весь обычный человек. Это не плохо, это – факт и, может быть, единственная возможность.

– И что же видят глаза?

– Действие. Человек видит только внешнее действие. И если человек – это зрение не как процесс, а как увиденное, то этика, как и вся его жизнь, состоит из понятий воздействия, деяний. Глаза рождают достойную себя этику – внешнюю. Этику впечатления.

– Но разве действие не рождает этику?

– Я и говорю, что рождает. Вернее родило. Действие рождает проблему, необходимость ее решения, то есть саму этику – поиск истины. Но этика не должна остаться только стремлением решить проблему. Она должна стать решением. Внешняя этика – это впечатление от существования проблемы, внутренняя – это ее понимание, то есть решение.

– Опять этот вопрос на ответ.

– Внешняя этика позволила получить впечатление о проблеме, и этим ее предназначение должно исчерпываться. Дальше этого впечатления глаза обманывают, то есть пугают. Понимание проблемы зла внешним путем лежит в области метафизики, рождает наслоения предположений, противоборство целых мистических миров – добрых и злых сил. Впечатление о проблеме вызвано злым деянием человека, разрастание впечатления в мистическую теорию вызвано разрушительным действием природной стихии. Глаза обманулись масштабом. Говоря проще, действие – производный объект оценки, то есть не добро и не зло. Об этом говорит неоднозначность или даже противоположность в оценках поступка. Эта неоднозначность оценок и есть всеобщее недоразумение, та самая тонкая граница между якобы добром и злом. Но строго однозначны оценки направлений внутренних процессов в каждом, в каждой системе, одухотворенной или нет. И в этом случае мистические предположения становятся смешно мистическими, то есть абсолютно мистическими.

– Но ведь именно действие составляет отношения. Внутренняя жизнь каждого может не интересовать общество.

– Действие – область проявления проблемы. Действие может быть причиной зла для источника действия и его объекта, но не оно составляет его сущность. И что такое общество? Ты принимаешь его за игрока?

– Действие, движение составляет сущность материи. Все признаки, качества, целостность и источника, и объекта не мыслимы без движения.

– Но речь-то о действии не как о движении вообще, а как о деянии, о выходе субъекта и входе объекта, внешнем для этих систем движении. Речь об отношении между системами. Действие как внутренний процесс в обществе характерно уже именно для внутреннего подхода, для абсолютной этики.

– Так значит, общество можно принять за игрока? И как еще можно рассматривать действия членов общества? Как не внутренний для него процесс?

– Общество, как и природная стихия – это не игрок в привычном понимании. Но общество можно принять за условную точку отсчета этики в уме, не лишенном воображения. По причине недостаточной целостности общества действия людей не могут быть неабстрактно внутренними для него. Нет в обществе того, что могло бы его олицетворять. Не стоят упоминания в этом случае и обличенные властью. Несмотря даже на желание самоотречения ради общего блага, эти представители общества не сопоставимы по своему влиянию с доминантой одноклеточного. Это связано с высокой самостоятельностью остальных общественных элементов. К тому же обновление управляющих совсем не означает идеологическую преемственность доминирующей составляющей общества. Но то, что доминанта все же наблюдается, позволяет быть условию, что общество как единство может