Любовь между жизнью и смертью - Виктория Михайловна Верченко

всё ещё расслабленно улыбающегося.

– «Значит, его и правда никто не видит и не слышит. И замечаю его только я.», – ужасающе подумала она, рассматривая преследователя.

– Ну вот и приехали, – произнёс дедушка, останавливая машину около небольшого дома с маленьким двориком.

На дворе повсюду стояли искусственные снеговики и эльфы. Сам дом был увешан гирляндами.

Супруги вышли из машины и помогли выйти внучке. Парень вышел за ней, облегчённо вдыхая слегка морозный воздух. Ухватившись за руку деда, Элис сглотнула, став перебирать ослабшими ногами. Открыв калитку и войдя на мокрую траву, девушка остановилась.

Она услышала радостный лай, и из собачьей дверцы пулей выбежал золотистый пёс. Его язык был вывален набок, уши подпрыгивали в такт бегу. Дед, улыбнувшись, отпустил руку внучки, а через секунду пёс прыгнул на Элис, радостно вылизывая той лицо и руки.

Девушка практически сразу не выдержала вес собаки и упала на сырую, холодную землю. Пёс продолжал скакать вокруг вернувшейся хозяйки и облизывать её лицо.

Элис впервые за месяц искренне, звонко рассмеялась, но тут же из её глаз полились слёзы, сладкие слёзы. Это были слёзы радости, впервые за месяц. Она смеялась и плакала, слабыми руками изо всех сил обнимая своего пушистого друга, который был единственным в её жизни другом. В её тёмной, широкой и длинной полосе в жизни пробился тонкий лучик света, яркого, теплого света. И не исчез…

Неожиданно девушку и собаку ослепила вспышка белого света. Послышался щелчок старого фотоаппарата, и девушка подняла взгляд. Бабушка запечатлела светлый момент, громко рассмеявшись, и смахнув слёзы, чмокнула своего мужа в губы. Тот тоже засмеялся, и за спиной дал пять по ладони своей жене.

Элис уткнулась лицом в шею Валли и застыла, закрыв глаза.

– Я ,конечно, всё понимаю, но на улице зима. Вероятно, сейчас очень холодно и земля холодная…ну ты же себе всё отморозишь там! Вставай, – проворчал парень, стоящий над девушкой, убрав руки в карманы.

Она помотала головой. Парень закатил глаза и подошёл к дому, остановившись около двери.

– Ну ладно, Элли, вставай, дорогая. Холодно! Пойдёмте в дом, Валли, домой, мальчик! – с улыбкой сказал мужчина, свистнув.

Элис отпустила собаку, и с помощью деда поднялась с земли. Пёс первым убежал в дом через собачью дверь, радостно виляя испачкавшимся хвостом.

–Наконец-то, – буркнул парень, входя в дом вслед за людьми.

Войдя в гостиную, Элис изумилась, подняв брови чуть ли не до самой макушки. Дом был по-сказочному украшен с пола до потолка: около украшенного бородатыми эльфами камина стояла огромная бирюзовая елка, увешанная разными ёлочными игрушками; повсюду висели гирлянды и мишура; по полу, под ёлкой, на картинах, на самой ёлке – повсюду рассыпан серебряный пух или вата, имитирующие снег, который ещё и переливался всеми синими оттенками ; везде были расклеены плакаты «С Рождеством!», с изображенными на них Санта-Клаусом, миссис Клаус и эльфами. А на камине были развешаны три больших рождественских носка, правда, пока ещё пустых.

У Элис не было слов. Всё было так чудесно, что у неё прихватило дух и вышибло слезинку. Ей сразу вспомнилось то безмятежное время , когда в детстве она вместе с родителями наряжала ёлку, колясь об зелёные иголочки.

Девушка, улыбнувшись и закрыв глаза, вдохнула зимний аромат ёлки и мандаринов, так сильно запах которых разлился в воздухе.

– Тебе нравится? – напомнила о себе с дедушкой бабушка, нервно теребя седой локон волос.

Элис вместо слов прильнула к ним, крепко обняв с двух рук. Ноги её подкосились и слегка заныли, но она не обратила на это внимание, почти повиснув на родных.

Элис вообще стала мало говорить, ей в каждой нотке её голоса слышался голос, интонация матери. Поэтому она старалась общаться действиями чаще, чем словами.

– Очень, – решила прошептать девушка, отстраняясь.

– Ну хоть их не игнорируешь, – продолжал ворчать парень, стоя рядом с ней.

Элис лишь незаметно бросила на него хмурый взгляд и посмотрела на лестницу ведущую на второй этаж.

– Пойдём смотреть твою комнату? – весело спросила бабушка, подпирая девушку под руку.

Элис лишь кивнула, слабо улыбнувшись. По лестнице ей было особенно трудно передвигаться, так как ноги были не только ослабшими, но и после повреждения пока плохо функционировавшие. Но родные девушки терпеливо держали её по обе стороны, пока та усердно сама поднималась наверх, и не сказали ни слова.

Поднявшись, они вошли в небольшую уютную комнату с большим окном, вплотную к которому теперь стояла кровать. В этой комнате была та же мебель, что и в старой комнате Элис, только расставлена она была по другому. Ну, и конечно же, она была очень красиво украшена. По всей комнате так же лежал серебристый «снег», большое окно было увешано гирляндами, «дождиком» и мишурой разных цветов. По всему стеклу расклеены блестящие звёздочки, искрящиеся в свете гирлянд. На письменном столе стояла маленькая искусственная ёлочка, украшенная не хуже чем настоящая в гостиной. Под люстрой на прозрачных ниточках медленно кружились игрушечные ангелочки в рождественских шапочках и носочках.

Элис улыбнулась чуть по шире, заметив, что к головам изображённых на плакатах супер-звёзд, кто-то додумался прикрепить вязаные рождественские колпаки.

– Не слишком? – хором спросили бабушка и дедушка.

– Нет, мне всё нравится. Это замечательно, – улыбнулась Элис им, трогая искусственный снег указательным пальчиком, – и мне нравится, что теперь можно смотреть в окно, прямо с кровати. На подоконник можно будет класть подушку, чтобы локтям было мягко…

– Ну вот и хорошо! Ты пока походи тут, осмотрись, а мы с твоим дедом пойдём на кухню готовить праздничный стол, да, Гарри? – бабушка посмотрела на своего мужа.

– Да, Сью, – ответил мужчина, выходя из комнаты.

– Бабушка … – неуверенно произнесла Элис, посмотрев на женщину. Та подняла брови, всем своим видом показывая, что внимательно её слушает, – А может не надо…? Мне кажется, это неправильно. Ведь… – девушка сглотнула, – мама и папа… они… они… недавно…

Элис замолчала, схватившись за горло, и бабушка успокаивающе к ней прижалась, поглаживая по голове и стала шептать:

– Элли, дорогая, я понимаю, что это очень тяжело. Но мы не можем зацикливаться на прошлом. Мы не можем жить в прошлом. Мы живём настоящим, и мы должны идти дальше, хотим мы этого или нет. Прошел месяц, хотя кажется не прошло и дня. Пойми, милая, и мне очень тяжело. Ты не понимаешь, как нам с твоим дедом тяжело. Ты сейчас меня, возможно, не поймёшь, но запомни… Самая страшная вещь в жизни – хоронить своих детей. И мы испытали эту вещь. Ведь как мы познакомились с твоим дедом? Я была матерью одиночкой, он