Пограничный легион - Зейн Грэй

- Будет лучше, если вы послушаетесь.

- Почему?

- Потому, что через несколько дней я буду значительно лучше чувствовать себя, и тогда снова вернется мое прежнее "я"... Мне кажется... я боюсь, что люблю вас... Это может превратиться для вас в сплошной ад. Уходите же сейчас, пока не поздно... Если вы останетесь и я поправлюсь, я никогда больше не отпущу вас от себя.

- Келс, я показалась бы себе трусихой, если бы оставила вас здесь одного, - ответила Жанна серьезно. - Вы умрете без помощи.

- Тем лучше для вас. Но я не умру. Я тертый калач. Уходите, говорю вам!

Жанна покачала головой:

- Не спорьте, это ни к чему не приведет. Вы опять взволновались. Прошу вас, попробуйте успокоиться.

- Жанна Рэндел, если вы останетесь... Я свяжу вас, голую замурую, прокляну, изобью!.. Убью! О, я на все способен... Идите, слышите?

- Вы с ума сошли. Раз и навсегда - нет! - твердо ответила Жанна.

- Ты... ты!.. - его голос превратился в жуткий непонятный шепот.

Весь следующий день Келс ничего не говорил. Выздоровление его продвигалось очень медленно, все ещё не давая твердой надежды на благополучный исход. Без Жанны, он, конечно, недолго протянул бы. Когда она подходила, все его лицо и глаза освещались печальной и красивой улыбкой. По-видимому, её присутствие задевало и утешало его одновременно. Каждый день он спал по двадцать часов краду.

Только теперь Жанна поняла, что значит настоящее одиночество. Бывали дни, когда она совершенно не слыхала звука своего голоса. Привычка к безмолвию - один из главнейших стимулов одиночества - овладела ею. День ото дня она все меньше размышляла и все больше чувствовала свое одиночество. Часами предавалась она полному бездействию. Но иногда при взгляде на одинокие горные вершины, походившие на тюремные башни, на тенистые деревья и монотонные, неизменяющиеся черты своего заточения в ней пробуждалась кипучая и страстная ненависть. Она ненавидела окружающее за то, что утратила любовь к нему, за то, что оно стало частью её самой. Жанна охотно сидела на солнце, грелась и любовалась его золотыми лучами. Иногда она даже забывала о своем пациенте. И постепенно, проживая в таком бездействии часы за часами, она все чаще стала вспоминать Джима Клайва. Это воспоминание было спасительным для нее. Во время бесконечных, торжественно молчаливых дней и особенно ночью, когда одиночество достигало своего высшего напряжения, Жанна уносилась в мечтах к Джиму. Она вспоминала о его поцелуях без прежнего гнева и стыда. В сладостные минуты таких размышлений она все больше углублялась в свою любовь к Джиму.

Вначале она старалась запомнить дни, но когда прошло более трех недель, она утратила счет времени. Запасы пищи катастрофически уменьшились, и перед Жанной стал ещё один серьезный вопрос.

Как раз в это утро, занятая размышлениями о пище, Жанна вдруг увидела вдали группу всадников, приближавшихся к хижине.

- Келс! Какие-то люди едут сюда, - торопливо сказала она.

- Отлично! - воскликнул он слабым голосом, и улыбка осветила его исстрадавшееся лицо. - Они довольно долго искали дорогу сюда. Сколько их?

Жанна принялась считать. Пять всадников и несколько лошадей с поклажей.

- Да. Это - Гульден.

- Гульден! - испуганно вскрикнула Жанна.

Этот возглас и звук её голоса заставили Келса внимательнее посмотреть на нее:

- Вы уже слыхали о нем? Он - самая отъявленная сволочь в этой пограничной полосе... Таких, как он, я ещё никогда не видел. Ни одну секунду вы не будете в безопасности. Я же такой беспомощный сейчас... Что ему сказать, как объяснить?.. Жанна, если я все-таки сковырнусь, то вы должны разом бежать отсюда или застрелиться.

Ей показалось странным, что этот бандит теперь старался избавить её от той опасности, которой сам же подвергнул её. Достав револьвер, Жанна спрятала его в расщелину между балками. Затем она снова выглянула на поляну.

Всадники были уже почти у дома. Передний, мужчина геркулесового телосложения, погнал своего коня через ручей и затем, резко дернув за поводья, заставил остановиться. Другой двинулся следом за ним, остальные тем временем постепенно приблизились с нагруженными лошадьми.

- Ого-го! Келс! - крикнул великан. Его голос звучал громко и звучно.

- Он где-нибудь здесь поблизости, - заметил другой.

- Само собой, я только что видел его коня. Джек не может быть далеко от своей скотины.

После этого оба направились к хижине. Жанна ещё никогда не видела таких исключительно свирепых и отталкивающих людей. Один из них был гигантского роста. Ширина и массивность делали его коротконогим, и весь он удивительно походил на гориллу. Другой был тоже высокий, но тощий, с багрово-красным лицом с отпечатком жестокой алчности. Сутуловатый, он держал голову совершенно прямо и походил на волка, почуявшего запах крови.

- Там кто-то есть, Пирс, - предостерег его толстый.

- Хо, Гуль, никак там девушка!

Жанна вышла из темного угла хижины и молча указала на распростертую фигуру Келса.

- Здорово, ребята! - сказал Келс слабо. Гульден удивленно выругался, тогда как Пирс озабоченно нагнулся к Келсу. Затем оба разом заговорили. Келс прервал их слабым движением руки.

- Нет, нет, я ещё не собираюсь отправляться к праотцам, - сказал он. Я только чуть жив от голода и должен зарядить свой желудок... Половина спины отстреляна...

- Кто же это так обработал тебя, Джек?

- Гульден, это сделал твой любимый дружок Билл.

- Билл? - спросил Гульден грубо, забавно стараясь скрыть принужденность своего тона. Затем резко добавил:

- Я думал, вы поладите...

- Вышло наоборот.

- А где же он... сейчас?

На этот раз в его голосе Жанна ясно уловила оттенок какой-то холодной тягучести. По тону вопроса было ясно, что Гульден хорошо знал наперед ответ Келса.

- Билл мертв и Галловей тоже, - ответил Келс.

В этот момент Гульден повернул свою квадратную лохматую голову в сторону Жанны. Она не в силах была выдержать его взгляда. Пирс заметил:

- Из-за девчонки поцапались, Келс?

- Нет! - резко ответил Келс. - Они начали фамильярничать с... с моей женой, и за это я их обоих пристрелил.

- Женой! - воскликнул Гульден.

- Это твоя настоящая жена, Джек? - допытывался Пирс.

- Ну конечно же! Вот погодите, представлю вас... Жанна, мои друзья: Сэм Гульден и Рыжий Пирс.

Гульден проворчал что-то под нос.

- Миссис Келс, я рад познакомиться с вами, - сказал Пирс.

В эту минуту в хижину вошли трое остальных бандитов, и Жанна выскользнула за дверь. Она почувствовала себя испуганной, и одновременно с этим её душила ярость. Она даже слегка пошатнулась от волнения. Визит бандитов с неожиданной яркостью подчеркнул её ужасное положение. В одном только Гульдене было достаточно жуткого. Бежать! Однако теперь любая попытка была гораздо опаснее, чем раньше. Рискни она только, как все эти новые "друзья" бросятся по её следу, словно стая кровожадных собак. Жанна отлично поняла, почему Келс назвал её своей женой. Она пришла к выводу, что необходимо держаться спокойно, естественно и как можно дольше поддерживать этот обман. Вспомнив о револьвере, спрятанном ею в расщелине, она собралась с силами и, поборов свое волнение, вернулась обратно в хижину. Тем временем бандиты повернули Келса спиной кверху и обнажили его рану.

- Ах, Гуль, не трепи его, лучше дать ему виски, - сказал один из мужчин.

- Если ты все время будешь выдавливать у него кровь, то ясно, ему придет капут, - запротестовал другой.

- Послушай, он здорово ослаб! - заметил Рыжий Пирс.

- Убирайтесь к черту, вы ничего не понимаете! - взревел Гульден. - В свое время я служил... но это вас не касается... Видите вы это синее пятно? - И своим громадным пальцем Гульден нажал синий желвак на спине Келса. Бандит застонал. - Это - свинец, пуля, - заявил Гульден.

- Черт побери! А если ты в самом деле прав! - воскликнул Пирс.

Келс повернул голову и промолвил:

- Когда ты нажал на это место, все тело мое разом как бы отмерло. Послушай, Гуль, если ты нащупал пулю, то просто вырежь её.

Жанна не присутствовала при операции. Она убежала к своему постоянному месту ночлега под бальзаминовым деревом. Внезапно до неё донеслись резкий крик Келса и затем громкие восклицания мужчин. Очевидно, свирепый Гульден оказался таким же быстрым на деле, как и на словах.

Вскоре бандиты вышли из хижины и принялись распаковывать привезенный груз.

Пирс выискал глазами Жанну и крикнул ей:

- Келс хочет поговорить с вами!

Придя в хижину, Жанна нашла бандита сидящим; верхняя часть его туловища была прислонена к седлу. Его побелевшее и мокрое от пота лицо выглядело совершенно изменившимся.

- Жанна, пуля-то в самом деле давила на мой хребет, - сказал он. Теперь у меня пропало всякое онемение. Я чувствую себя воскресшим, скоро и совсем поправлюсь... Но пуля страшно заинтересовала Гульдена; ни Билль, ни Галловей не употребляют пули этого калибра. Гульден хитер. С этим Биллом у него была тесная дружба, как ни с кем из нас. Я не доверяю никому из них и особенно Гульдену. Все время держитесь как можно ближе ко мне.