Ольга. Часть 2 - Василий Кононюк

Но поменять позицию легко только на словах, а на деле задача трудная и рискованная. Часто условия местности таковы, что удачные места для стрельбы находятся на расстоянии в двести-триста метров от противника, что делает отступление снайпера не менее рискованной операцией, чем повторный выстрел. ВСС эту проблему снимала. Из этой винтовки можно было легко произвести пять-десять выстрелов с одной позиции, особенно под прикрытием отвлекающей стрельбы напарников с дальней дистанции. В этом случае противнику будет крайне сложно не только обнаружить снайпера, но даже предположить его присутствие в непосредственной близости.

Естественно, прицельная стрельба лишь на четыреста метров, кучность порядка пятидесяти сантиметров на этой дистанции, существенно ограничивали применение данного оружия, но за все нужно платить. Редко когда в этой жизни удается и удачно присесть, и рыбки съесть. Как правило, всегда приходиться выбирать и Андрей выбрал ВСС.

Инструктором по стрельбе, принимавший последний, выпускной экзамен, был великолепный стрелок, оттачивавший свое мастерство еще в стрелковых дуэлях с немецкими снайперами на полях Первой мировой войны. Снайперских винтовок в царской армии не было. Сперва он пользовался обычной трехлинейкой с открытым прицелом. Затем пробовал «винтовку смертельного боя» с перископическим прицелом, позволяющим производить выстрел из укрытия.

Он знал, как никто другой, что за самоуверенность на поле боя, где целятся не по мишеням, а по живым противникам, приходится расплачиваться очень дорого. И редко Судьба дарует шанс молодому петуху пересмотреть свое поведение, исправить ошибки. Война редко выступает в роли учителя и очень часто в роли жестокого экзаменатора. Поэтому Виктор Макарович видел свой долг как инструктора, в максимальном приближении по жестокости к будущему экзаменатору. А в том, что их курсантам придется столкнуться с ним и повторно сдавать этот экзамен на войне, никто в училище не сомневался.

Особенно придирчив был Виктор Макарович к выскочкам, пытающимся покинуть школу раньше положенного времени. Редко кому удавалось проскочить этот последний барьер вне назначенной даты. Уж больно старался старый инструктор завалить умника, вплоть до того, что не ленился ночью прийти на полигон, обнаружить готовящего свои будущие позиции курсанта, а утром жестоко обломать после первого же проведенного выстрела. А иногда еще на этапе выдвижения на первую позицию для стрельбы. Помогали ему в этом два его помощника, которых он обучал измываться над курсантами. А три пары глаз ищущих тебя на стрельбище, это не одна…

Все это знали, но в этом был вызов, а для настоящего снайпера нет большего удовольствия, как принять брошенный вызов и победить. Поэтому желающие посоревноваться с Виктором Макаровичем и его помощниками находились на каждом потоке, а фамилии досрочно сдавших (уже были и такие, несмотря на короткую историю курсов) отдельно выделялись на доске лучших выпускников школы.

Дата досрочной сдачи последнего экзамена объявлялась курсанту за сутки. Он получал на руки свое оружие, пять патронов и сухой паек. Эти сутки курсант проводил либо в сторожке, либо в лесу возле полигона. С собой брал свой маскхалат и всевозможные маскировочные самоделки. Все необходимое для самостоятельного творчества курсанты получали в самом начале занятий.

Экзамен начинался в шесть утра на следующий день и заканчивался в двенадцать. За эти шесть часов курсант должен был поразить минимум три мишени, незамеченным выбраться с полигона и доложить об этом второму наблюдателю.

Мишени на полигоне появлялись по фронту в сто пятьдесят метров и по глубине в пятьдесят. Таким образом, чтоб иметь возможность поразить любую из появляющихся целей с помощью ВСС будущая позиция Андрея должна располагаться не дальше чем в ста пятидесяти-двухстах метрах от линии окопов условного противника. Так близко еще никто не рисковал подбираться. Попасть проще, но и обнаружить тебя проще, а вот уйти с такой позиции это уже искусство доступное не каждому.

Прецедент отсутствовал, что было для Андрея дополнительным стимулом отличиться и тут. Дополнительные позиции ему были не нужны, нужно было найти одну, ту с которой можно будет попытаться уйти незамеченным. Учитывая, что последние триста метров перед мишенями являли собой относительно ровное поле, то найти и эту единственную было непросто.

Но поскольку поле было естественным, культиватором специально не выровненное, то участков с перепадами высот в пятьдесят-шестьдесят сантиметров на нем было в избытке. А такого колебания уровня почвы вполне достаточно, чтоб спрятать лежащего либо переползающего по-пластунски бойца. Поэтому, единственной самоделкой, которую на экзамен брал с собой Андрей, был полог, представляющий собой маскировочную сеть, натянутую на каркас из ивовых веток, густо раскрашенную пучками прошлогодней травы. Эту траву он заботливо собирал и дополнительно подвязывал к каркасу, когда удавалось побывать на стрельбище, еще раз пройтись по предполагаемому маршруту отступления и местной травы нарвать.

Какой бы ты себе лохматый костюм не делал, а по полю передвигаться лучше всего под пологом. Дунул ветерок, погнал по полю волну сгибающихся и поднимающихся обратно стеблей травы. Поймай это движение, передвинь в такт ему закрывающий тебя полог сантиметров на тридцать-сорок, подползи под ним и лови новое движение травы. Когда под дуновением ветра приходит в движение вся трава, уловить смещение полога невозможно. А вот ползущего по полю человека разглядеть намного проще. Дисгармонируют его движения с колебаниями травы, даже если он будет пытаться двигаться с ними в такт.

Лежать, стрелять под «крышей» не в пример удобней, чем в открытом поле, какой бы маскхалат на тебе не был. Не боишься лишний раз двинуться, перезарядить ружье, поменять положение тела. Да и солнце не так жарит.

Получив оружие и боекомплект, Андрей перетащил в сторожку все свои самоделки и нужные, и ненужные. Давать лишнюю информацию Злющему (так нежно прозвали курсанты Виктора Макаровича) было бы смерти подобно. За четыре месяца у него много чего собралось. Переносной куст, кукла в натуральный размер для оборудования ложной позиции, самодельный костюм-лохматка и элипсообразный полог два метра длиной и сантиметров семьдесят шириной (в самом широком месте). Полог был практически плоским с небольшим овалом. Ветки, образующие периметр основы овала, крепились к земле с помощью шести длинных стальных спиц, которые были ввинчены в них снизу так, что положенный на пол полог напоминал громадного лохматого жука стоящего на шести тонких лапах. Втыкая спицы в землю можно было регулировать высоту полога над землей в зависимости от рельефа местности.

Ночь обещала быть лунной, совершенно не подходящей к проникновению на позицию. А то, что Злющий будет караулить, Андрей бы с любым поспорил, да никто не захочет. Нет таких дураков на их потоке. Раздумывая над этой проблемой, он пришел к выводу, что ждать ночи не нужно.

Полигон был расположен так, что линия стрельбы проходила с запада на восток. Именно поэтому экзамен назначался на утренние часы. Чтоб восходящее солнышко било курсантам в глаза, бликовало на оптических прицелах, помогало, так сказать, в маскировке и стрельбе. Соответственно, в двенадцать все прекращалось. Не будет же Злющий работать, когда ему в глаза слепит. Тут и последний валенок экзамен сдаст.

Теоретически, курсант мог начинать готовить свои позиции на полигоне сразу после обеда, как только полигон покинут последние учащиеся. Но и инструктору с помощниками никто не запрещал наблюдать за действиями курсанта. Поэтому, практически, вся предстрелковая суета происходила ночью. Курсант в темноте готовил позиции, а инструктор с помощниками пытались по издаваемым шумам накидать на карту будущие «лежки» курсанта.

Исходя из вышеизложенного, Андрей принял решение пробраться на позицию вечером, до захода солнца. Кроме винтовки, полога, у него были с собой войлочная подстилка, с одной стороны обшитая клеенкой, фляга с водой и малая саперная лопатка. Зайдя с западной стороны, Андрей, в лучах заходящего солнца, где на полусогнутых, где на четвереньках, а где и ползком пробрался на выбранное место. Там он нашел небольшую, заранее выкопанную ямку и расстелил свою подстилку так, чтоб единственная дырка имеющаяся в ее центре оказалась над ней. Если бы Андрея спросили, почему он не зашивает эту дырку, имеющую явно искусственное происхождение, он бы покраснел и ответил бы нечто невразумительное. Стеснялся он о таких вещах вслух рассказывать. Но умному человеку, понимающему, что лежать Андрею на подстилке приходится много часов подряд, маленькая дырка и ямка никакой особой загадки не составили б. Единственное что бы он подумал, сочувственно глядя на Андрея, что снайперу — мужчине, несмотря на трудность его профессии, намного легче справляться с неудобствами, чем снайперу — женщине.