Газета Завтра 507 (32 2003) - Газета Завтра Газета

Тема следующего интерактива очень меня заинтересовала: "По какому принципу вы выбираете периодические издания?" Предлагались и ответы: 1) по обложке, 2) по содержанию, 3) по цене. Оказалось, что 50% опрошенных выбирают издания по цене. Остальные поровну поделили обложку и содержание. Многие дозвонившиеся сказали, что в былые времена они выписывали по нескольку центральных и местных журналов и газет, а сейчас выписывают одну газету с программкой, либо покупают в киоске ту, что подешевле. Многие читают "Советскую Россию", "Завтра", отмечая их содержательность и свое полное доверие к этим изданиям. Одному из телезрителей, назвавших эти газеты среди им читаемых, задали вопрос, не возникает ли трудностей с их приобретением? Да, газеты приходится искать, их быстро раскупают. Да и немудрено: я поинтересовалась, сколько экземпляров "Завтра" поступает в киоск? 5 — ответили мне. Почему же не просите увеличить количество, учитывая спрос? Оказывается, киоскеры запрашивают, но им не привозят и отвечают, что тираж у газеты небольшой, поэтому удовлетворить спрос они не могут. Вспомнился в этой связи разговор с предпринимателем, расписывавшим свои вспомоществования ветеранам. Среди "подмог" значилась и подписка на периодику. По странному стечению обстоятельств, газета, на которую подписывали охваченных благотворительностью людей, была губернаторской, в ней часто помещались материалы и об оном меценате. Мой вопрос, а нельзя ли гражданам просто выделять деньги на подписку, чтобы они сами определились с чтением, вызвал недоумение, за которым последовал отрицательный ответ. По понятным, думаю, причинам.

Вот такая у нас "свобода слова": то технические неполадки, то материальные затруднения, то навязанное чтиво...

ЕГО МАТЬ

Александр Росляков

12 августа 2003 0

33(508)

Date: 13-08-2003

Author: Александр РОСЛЯКОВ

ЕГО МАТЬ

За неделю до окончания избирательной кампании наш кандидат устроил, по традиции, пресс-конференцию, а после нее — фуршет. Верней, устраивала всё наша наемная команда профессионалов, называемая штабом. Один боец оплачивал фрахт помещения, другой — журналистов из газет, чтобы пришли; наш идеолог Иван Спиридонович писал тезисы программы, я — вопросы для задавания и ответы на них самого героя представления.

Платил он нам, согласно той же традиции, с лихвой, поэтому мероприятие готовили мы тщательно — и удалось оно вполне. Заказанная, как пицца на дом, пресса сыпала моими острыми вопросами, кандидат крыл моими же ответами, видеокамеры снимали — и в сумме эта виртуальность выглядела даже убедительней самой реальности.

С чем всех нас и поздравил наш начальник штаба, когда уже перешли из зала за фуршетные столы. Туда же ненадолго заглянул и сам герой — румяный молодец, такой тридцатилетний пончик с исполненным могучей платежеспособности лицом, бронированным от всего людского, словно инкассаторский автомобиль.

Как и на чем он эту непомерную способность сколотил, я, честно говоря, даже не знал. Лишь мне при найме было сказано, что мой труд над светлым образом заказчика предстоит в так называемом бесконтактном режиме. То есть его, президента благотворительного фонда по официальной справке, ни под какими видами не беспокоить и не отрывать от неких за семью печатями сокрытых дел. А все интервью с ним и статьи о нем лепить на чистом профессионализме; единственный возможный сырьевой источник для той лепки — его мама. Но лучше не вступать в контакт и с ней, попавшей прямиком из грязи в князи: раньше она преподавала что-то в ПТУ и, угодив за сыном в свой президент-дворец и черный, типа катафалка, "мерседес", сдурела на сквалыжности. В кампании взяла на себя роль завхоза — и потребовала, чтобы все купленные нам дискеты, ластики и авторучки были ей потом сданы по описи.

Это при том, что ее мясистый пончик, всей своей статью очень походивший на нее, отвалил на благотворительность по округу аж 8 миллионов долларов. И эта широко раскрученная цифра — очевидно, малая лишь часть всего чулка — била по мозгам нищего округа, конечно, наповал. Хотя поделенная на число голодных ртов она электорат этот — как выразился наш психолог, одноразовый народ — из нищеты ничуть не вызволяла, но верную победу в выборах для самого чулка народа гарантировала. Отчего он к нашей команде, и нанятой больше как дань проформе, комильфо, типа нагрудного платка — не чтоб сморкаться, а чтоб был,— питал еще и дополнительный элемент презрения.

Однако, соблюдая эту правящую дань, что заставляет у нас даже головного президента-атеиста по двунадесятым праздникам неловко осеняться крестом в храме,— наш пончик всё же подошел к фуршету. И все пятнадцать человек фуршетчиков притихли дружно, пока он с квелым видом что-то обсуждал с нашим начштаба. А наш начштаба — тоже мастер- класс! Профессор академии, по убеждениям — верный ходок и в баньку, и помимо баньки; когда надо, бархатный весь — но жальце есть! При мне, когда в другой кампании два пончика пообещали ему за перерасход лаве вставить паяльник в зад, показал им такую отпальцовку, что это мурло ему потом еще и приплатило.

Но я из-за бутерброда с дармовой икрой всё вглядывался в самого героя, с которым так за всю кампанию и не сказал двух слов, хотя наделал с ним этих виртуальных интервью немало. Кстати, с его мамашей, заслужившей ненависть всей команды своим контрольным носом во все наши щели, я не стал общаться тоже. После того как она мне придирчиво заметила, что бумагу надо экономить, а на работу ходить в галстуке, я понял, что ее подсказки не облегчат, а только затруднят мое ваяние светлого образа ее сынули.

Но какова, мне интересно было, его личная радость в той тайной битве за несметное лаве, в этой дорогостоящей, но не в охоту ему явно, политической игре? Понятно, те 8 лимонов долларов, затраченные на прикормку округа, он с лихвой вернет — поскольку нынче каждый доллар, вложенный в политику и власть, отбивается пусть не сторицей, но самдесят точно. Ну, будет у него этих лимонов за щекой не счесть, а — радость? Дворец у него уже есть, тех катафалков — задавись; но он сам сознает, что все эти добавочные цезарские почести, пресс-конференции, улыбки холуев — одно фуфло? А не фуфлыжна только органическая неприязнь всех к его скряге-маме — хоть, слава Богу, не пришедшей омрачать своей контрольной манией этот фуршет. Как ему чувствуется в этом виртуальном мире, где каждая улыбка, каждая печатная строка о нем, публичное рукопожатие известного артиста обходятся по своему, цинично устоявшемуся тарифу?

Что вообще за власть над всеми, вплоть до президента, смельчаком летавшего в реальном небе за штурвалом истребителя — но пасующего перед каким-то ритуальным рукоблудством — имеет этот надувной обряд? Которому, однако, платится живой плотью и кровью — и не только тех, обобранных бедняг, чьей кровью заправляется у нас этот ритуальный "мерседес". Но и ездец на нем, если его не грохнут киллеры из-за угла, пройдет огонь, воду, все медные трубы и паяльники по пути к той кровожадной золотой горе,— и сам на ее нервном гребне навсегда утратит сладкий сон и аппетит.

И словно в подтверждение этому один наш златогор даже не глянул в сторону столовых благ, на которые тихо напали остальные, с их голодных труб, участники всего спектакля. Он, наконец, договорил с нашим начальником, ему налили для близира сок в фужер — и он встал сказать обязанный всё той же круговой проформе тост:

— Позвольте поблагодарить всех единомышленников, что пришли. Кампания пока идет неплохо — в чем и конкретная заслуга всей команды. Чтоб победить — и, как говорится, еще больше сделать для людей, всех земляков! В общем добавить больше нечего, должен сейчас покинуть вас — а вы спокойно оставайтесь, продолжайте.

Он чокнулся своим близирным соком с парой соседей по столу — и с тем, в сопровождении охраны, удалился.

После его ухода, сразу раскрепостившего прижавшийся в себе народ, рюмку поднял наш, по иерархии, начштаба:

— Давайте выпьем всё-таки за кандидата, что нам выпало работать с такой неординарной, яркой личностью. Ну и за наш надежный коллектив: дистанцию в целом прошли достойно, кандидат, самое главное, доволен — надеюсь, это и для нас с вами не последняя кампания!

Все с удовольствием хлебнули превосходной, украшенной портретом кандидата, водки, всласть заели. Встал начальник полевого штаба, заместитель главного по непосредственной работе с населением: распространение листовок, продуктовых подку- пов, вербовка активистов — и так далее.

— Хочу честно сказать: никогда еще не работалось так легко с людьми. И агитировать не надо, идут сами: дайте листовок, литературы, голосуем только за него! Действительно, святой мужик: сколько больниц, школ в округе смогли буквально выжить с его помощью! За нашего подлинно народного избранника!