Человек из Лондона - Жорж Сименон

— Я из Скотленд-Ярда и хотел бы кое-что у вас узнать.

Тыльной стороной рукава инспектор протер стекло и попробовал определить, что оттуда видно.

— Мы где — во Франции или в Англии? — нахально спросил Малуэн.

Инспектор удивленно обернулся, посмотрел на печку, пенковую трубку, покрытый старой промокательной бумагой стол и пузырек с фиолетовыми чернилами.

— Я работаю в контакте с французской полицией, — сказал он.

— А кто мне это подтвердит?

Малуэн был восхищен тем, как играет свою роль.

— Если настаиваете, могу позвать комиссара, но право же, не стоит труда. Я задам вам только пару вопросов. Эти рамы всегда закрыты?

— Всегда.

— Как же вы устраиваетесь, чтобы видеть вагоны?

«Ну кто мне поверит, если я скажу, что в такую минуту мне хотелось рассмеяться?» — подумал Малуэн.

Но это была правда. Движением головы он указал на ту часть стекла, которую инспектор вытер рукой.

— Делаю, как вы, — ответил он.

— В последние ночи вы не заметили ничего необычного?

— Что вы называете необычным?

— Ничего. Благодарю вас.

Инспектор еще раз окинул взором стул, печку, стол, чернила и даже шкафчик, прикоснулся рукой к шляпе и вышел. Только тогда Малуэн почувствовал, что у него перехватило горло; в этот момент он дорого бы дал за чашку кофе. Водки в бутылке уже не было, а сменщик на сей раз не забыл запереть свою в шкаф.

Малуэн больше не мог открыть раму и выглянуть на улицу. Жара становилась невыносимой. Он снял пиджак, расстегнул на груди рубашку. Легкий шум показал, что пошел мелкий ноябрьский дождь.

Даже не двигаясь с места, Малуэн ясно представлял себе ночной пейзаж: линии желтых огней с размытыми дождем ореолами, блестящие мокрые улицы, темные набережные, воды гавани, покрытые подвижными кружочками, жандармов в шинелях с поднятыми воротниками, маленького комиссара, вприпрыжку расхаживающего взад и вперед, раздраженного и старательно избегающего грязи из-за своих лакированных ботинок.

Камелия сидит в «Мулен-Руж», где клиенты приглашают ее танцевать и угощают выпивкой.

Но где же человек из Лондона? Не в гостинице, конечно. Он видел, как стягиваются к порту и городу силы полиции. Значит, не пройдет он и трехсот метров, как наткнется на жандарма или инспектора.

Поиски начались, как всегда, с обыска судов, где легко укрыться, а также с подозрительных гостиниц.

Тут Малуэн спросил себя: «Будь я на его месте, куда бы я спрятался?»

Первым делом он подумал о пещерах в скале, но ведь и жандармам придет та же мысль.

Если англичанин спрятался там, ему конец.

Беспрестанно перебираться с места на место тоже не лучше. Отвязать баркас и выйти в море? Бесполезно: все порты предупреждены.

Есть всего один выход: иметь в городе друга и попросить у него убежища.

Но человек из Лондона ни с кем, кроме Камелии, не разговаривал, а она явно за что-то на него сердится.

«Его возьмут!» — заключил Малуэн, и ему стало не по себе.

Затем он подумал: «Пусть возьмут, это в моих интересах. Тогда он не придет требовать деньги». — И тут же осекся: «Но он скажет, что бросил чемодан в воду близ поста стрелочника».

Малуэн задыхался. Он вышел подышать свежим воздухом и на миг увидел гавань, окруженную огнями, пестрые окна «Мулен-Руж». Посмотрев в сторону своего дома, с досадой подумал, что по возвращении увидит надутые лица, возможно, его встретят упреками или новым скандалом.

Впрочем, можно от всего отделаться, стоит только подняться в спальню и лечь: сон ему необходим. Он снова задремал и проснулся, когда уже светало. Теперь он наконец открыл окно и осмотрелся.

Прежде всего поискал глазами жандармов и увидел всего двоих: по одному на каждой набережной, но около рынка из автомобиля выходили люди. Малуэн узнал среди прибывших капитана порта и морского комиссара. К ним подошел с объяснениями городской комиссар.

Человек из Ярда был тут же. Старик, видимо, ушел спать.

Через несколько минут от причалов отвалили портовые шлюпки, в каждой из них сидели по три человека, и Малуэну хватило этого, чтобы все понять. Такие сцены повторялись периодически. Всякий раз, когда тело утопленника не удавалось обнаружить, поиски велись баграми и кошками.

Представители власти остались на набережной под мелким дождем, их мокрые плечи поблескивали. Еще несколько минут они о чем-то совещались, затем разошлись.

Погода стояла отвратительная, сырая и холодная, небо висело низко над головой. С вагонов капало. Г-н Бабю, судовладелец, выкатил из гаража свою машину, залил радиатор горячей водой, но, несмотря на это, полчаса заводил мотор вручную, прежде чем тот заработал.

— Что, этой ночью кто-нибудь утонул? — спросил Малуэна сменщик, завидев лодки.

— Ничего такого не было.

— Ну и жарища! — проворчал сменщик, закрывая заслонку печки.

А в это время человек из Лондона где-то прятался, возможно, дрожа от холода, возможно, без денег и еды.

Суетясь вокруг мужа, г-жа Малуэн заметила, что он избегает смотреть ей в глаза.

Она решила, что это из-за вчерашнего скандала, и первая сделала шаг к примирению.

— Я не стала будить Анриетту, — вполголоса сказала она, подавая кофе. — Пусть воспользуется случаем. Без места она долго не пробудет.

6

— Ольга, поживее завтрак мисс Митчел!

Когда горничная с подносом проходила мимо, хозяйка жестом остановила ее и бегло осмотрела еду.

— Добавьте тостов и порцию масла.

Часы над баром из красного дерева, наверно, показывали половину десятого. Но время теперь ничего не значило для отеля «Ньюхейвен». Отель перестал жить нормальной жизнью.

Старый Митчел, вернувшийся только в пять утра, уже встал. Было слышно, как он расхаживает по ванной комнате, и коридорный утверждал, что он делает гимнастику.

Инспектор Молиссон всю ночь провел на улице. Хозяйка уже сидела за конторкой, когда он вернулся.

Внешне он был совершенно спокоен, словно человек, непричастный к происходящему.

— Я хочу поспать до десяти, и если позвонят или будут спрашивать, ни в коем случае не беспокойте меня.

В десять распорядитесь подать завтрак.

— Но спать-то вам придется всего два часа.

— Этого достаточно.

Он был очень любезен и прост, однако хозяйка не решилась его расспрашивать. Рассыльный, явившийся в отель в половине девятого, рассказал, что всюду торчат жандармы и полицейские. Разумеется, он несколько преувеличивал, но, в общем, так и было: торговцы, открывая магазины, тоже это заметили.

Дождь, видимо, зарядил на весь день. Обманчивое зеленое море избороздили белые барашки. Без четверти девять зазвонил телефон, спрашивали инспектора, но хозяйка осталась неумолима.

— Нет, сударь! Мистер Молиссон категорически запретил. Будьте любезны перезвонить после десяти.

Приступая к работе, Жермен тихо бросил:

— Я все думаю, возьмут его или нет.

Хозяйка с удивлением отметила, что все это время и не вспомнила о Брауне. Ее больше занимал размах полицейской операции и спокойствие инспектора Скотленд-Ярда.

— Где он может скрыться? — продолжал Жермен, натягивая белую куртку, которую носил в те часы, когда не прислуживал за столом. — Вот вы, например, мадам Дюпре, разве заподозрили бы в нем преступника? Он с таким печальным видом пил свое виски и молча, лишь взглядом просил вторую порцию.

— Тес! Спускается мистер Митчел.

Дыша тяжело и шумно, как после попойки, хотя он и капли в рот не брал, Малуэн перевернулся на левый бок и лишь тогда сообразил, что лежит в своей постели и проспал уже примерно час. Он слышал, как хлопнула входная дверь — кто-то, видно, вышел из дома. Он снова попытался размышлять, но почувствовал, что конца этому не будет, а мысли придут неприятные, а потому счел за благо снова уснуть.

Из дома вышла не жена — она в это время начищала фламандской пастой кухонную плиту, — а Анриетта. Тяжелый ключ оттягивал карман ее пальто. Она обулась в сабо и повязала волосы платком.

— Пойди-ка набери к завтраку крабов» — велела ей мать.

Для этого не обязательно было спускаться по крутой тропе к гавани, можно было просто дойти прямо по тропинке до скалы. Землю покрывала жесткая трава того же линяло-зеленого цвета, что и море. На углу, между скалой и гаванью, девушка заметила жандарма, но не придала значения и направилась к расщелине, по которой можно было спуститься к воде.

Был отлив. Широкую, в двести метров, полосу гальки покрывали водоросли и прочие морские растения, в них-то и нужно было искать крабов с помощью специального крюка, но так, чтобы не поскользнуться. Уже с шести лет Анриетта ловила тут крабов. Редкий дождь прибил ее волосы к вискам, она глубоко вдыхала воздух, пропитанный резким запахом водорослей. Невдалеке стоял сарай, который отец сколотил из старых досок у подножия скалы, использовав склон как опору. Анриетта направилась к нему.

Над ее головой все время маячил жандарм, от нечего делать следивший за ней.