Человек из Лондона - Жорж Сименон

За тридцать лет Малуэну доводилось раз сто быть свидетелем подобной картины, и чаще всего это начиналось с телеграммы из Парижа: «Взять под наблюдение вокзалы, порт, все пограничные пропускные пункты».

Он видел, что Камелия ничего не заметила и, как обычно, одной из первых вошла в «Мулен-Руж».

Время шло. Малуэна клонило в сон. Он ощущал тяжесть во всем теле и злился, что не захватил с собой кофе. Несколько раз, между десятью и двенадцатью, начинал клевать носом, но полностью не отключался и даже сманеврировал однажды стрелками, наверно, в полусне, потому что, внезапно увидев вагоны, не сразу сообразил, действительно повернул рычаг или это ему приснилось.

Как всегда, скорый «Дьепп — Париж» вытянулся, сверкая окнами, на первом пути в тот самый момент, когда пришвартовалось судно и у трапа возник комиссар полиции, который нечасто позволял тревожить его ночью.

Ничего из ряда вон выходящего не произошло. Пассажиров сперва направили в паспортный зал, затем в досмотровый. Но кроме комиссара близ поезда стоял жандарм, и этого было достаточно, чтобы все приобрело необычный характер.

Досмотр, видимо, был самый тщательный. Первый пассажир вышел и занял свое место в поезде лишь спустя десять минут. За ним в вагоны сели пять, потом семь, десять, пятнадцать человек.

Наконец из досмотрового зала появился старик в шубе с двумя чемоданами в сопровождении девушки.

С виду они казались богатыми пассажирами, и проводник пульмановского вагона кинулся было взять багаж, но старик не отдал чемоданов и встревоженно смотрел по сторонам.

Даже издали он привлек к себе внимание, и не только дорогой шубой, но и длинными, как у актера, седыми волосами, ниспадавшими на каракулевый воротник.

Когда часто наблюдаешь высадку пассажиров с судов, нетрудно угадать, что испытывает каждый приезжий.

Старик и девушка, как все те, кто не уезжает парижским поездом, а остается в Дьеппе, явно не знали, куда деваться. Зимой в Дьеппе обычно не очень-то хорошо обслуживают приезжих. Старик тщетно искал служащего гостиницы или шофера такси. Дважды он останавливал прохожих, но те не понимали его или не могли помочь советом.

Наконец приезжими занялся один из носильщиков.

Он повел их вдоль поезда, обошел паровоз, и через несколько минут старик с девушкой уехали на такси.

Поезд тоже ушел. Стали закрываться вокзальные службы. Малуэна мучила жажда, и он тешил себя мыслью, что, как только все утихнет, он быстренько сбегает в «Мулен-Руж» выпить чего-нибудь горячего.

Но надежда оказалась напрасной. Едва стихла суета на перроне, как вдруг обнаружилось непривычное оживление. Малуэн, например, увидел в разных местах четырех жандармов с поблескивающими галунами, потом еще две фигуры, вероятно тоже жандармов, но из-за темноты не разглядел их мундиров.

Комиссар тоже не уходил. Это был человек маленького роста, худой, в штатском пальто в обтяжку и лаковых ботинках, которые поблескивали всякий раз, когда он пересекал световой круг под газовым фонарем.

Он все время нервно и суетливо переходил с места на место, и всюду, где он останавливался, кто-нибудь стоял на посту — жандарм, инспектор в цивильном или полицейский.

Операция велась с размахом. Малуэн видел лишь малую часть ее, но был уверен, что сеть раскинута по всему городу.

Не человека ли из Лондона ищут? Малуэн нашел, что это вполне вероятно, — того нигде не было. Последние сомнения стрелочника исчезли, когда на тротуаре появилась новая фигура. Тут уж невозможно было ошибиться: вновь пришедший был чересчур похож на английского детектива, которые время от времени наезжали в Дьепп для слежки или наблюдения и по неделе, а то и по две простаивали у сходен каждого прибывающего судна.

Этот направился прямо в «Мулен-Руж», что говорило о его знакомстве с городом. Пока он там находился, Малуэн с беспокойством следил за входной дверью и разволновался еще больше, когда увидел, что полицейский вышел оттуда вместе с Камелией.

Его-то она не поведет в соседний отель. Наверное, в кабаре было не очень удобно беседовать, и теперь они прохаживались по тротуару у подножия железной башни: пройдут метров сто, круто повернут — и обратно.

Инспектор держался спокойно. Ничего не записывал.

Иногда кивал, словно в знак согласия. Камелия же говорила, захлебываясь то ли от злости, то ли от волнения. Один раз даже вцепилась руками в инспектора, но тот, не прекращая прогулки, осторожно высвободился.

Еще накануне Малуэн подумал бы, что, если его станут допрашивать, он потеряет голову. Сейчас, к собственному изумлению, он был так же невозмутим, как и полицейский. С высоты своей стеклянной клетки он наблюдал за этой парой, за жандармами, иногда за комиссаром, который появлялся то на одном, то на другом из постов.

Реконструировать ход событий было нетрудно. Лондонскую полицию известили об ограблении, которое, быть может, завершилось убийством, и след привел в Дьепп. Местного комиссара также известили, и он начал розыск человека в плаще, пытаясь хотя бы помешать его бегству. Именно поэтому обыскивали траулеры перед снятием с якоря, закрыли выход из порта, взяли под наблюдение дороги и вокзалы.

С высоты будки весь этот спектакль не производил большого впечатления, люди, занятые в игре, казались — совсем маленькими, а перебежки комиссара от одного поста к другому даже комичными.

Больше всего Малуэна беспокоила Камелия, у которой явно накипело на сердце. Сказала ли она уже инспектору из Ярда, что те двое с чемоданом заходили в «Мулен-Руж» и вышли оттуда вместе? Может, она даже видела, как они вместе направились в гавань? Если да, то внимание инспектора неизбежно привлечет будка, которая светилась в темноте, как маячный фонарь.

На набережную выскочило такси и медленно, словно неуверенно, пошло вдоль тротуара. Поравнявшись с шагающей парой, машина остановилась. На тротуар вышел седовласый старик и сперва пожал руку инспектору, а потом — небрежно — и Камелии. Некоторое время они разговаривали втроем, но женщину уже оттеснили на второй план. Она вернулась в «Мулен-Руж», ею больше не интересовались, а инспектор, уже с менее безразличным видом, расплатился за такси, которое повернуло к городу.

Дальнейшие поступки человека из Ярда и седого старика сперва показались Малуэну загадочными. Они остановились у входа в вокзал, инспектор стал неторопливо осматривать землю вокруг, жестом обозначив пространство в трех метрах от вокзала, где по прибытии парохода стоял парижский поезд.

Затем инспектор направился к судну и несколько раз прошелся мимо него по набережной, причем старик покорно следовал за полицейским.

У Малуэна сузились зрачки, напряглось тело: заработал инстинкт самосохранения. Он не смотрел на шкафчик, где лежал чемодан. Казалось, им движет боязнь. Минут пять, упрямый, набычившийся, он размышлял, но наконец, решившись, тщательно закрыл окно, набил углем печку и пошуровал кочергой, чтобы пламя разгорелось получше.

Только после этого у него достало духу присесть к столу, вытянуть ноги и, глядя в пространство, набить новую трубку. Теперь он не видел, что происходит на набережной, с трудом различал крыши ближайших домов, а вскоре стекла будки запотели, посерели и стали белыми, словно матовые.

Лишь они, трое стрелочников, знали этот секрет: зимой, когда будка отапливается, нужно оставлять одну раму открытой — в таком случае стекла сохраняют прозрачность и видно, что происходит снаружи. Один из них, страдающий ревматизмом, предпочитал даже гасить огонь, чтобы не было сквозняка.

Малуэн был не глупее английского полицейского.

Он знал, что, прохаживаясь вдоль судна, инспектор из Ярда задает себе вопрос: каким образом чемодан с банкнотами миновал таможню?

Он неизбежно проследует по пути сообщников до «Мулен-Руж», а выйдя оттуда, осмотрится вокруг. И что же он увидит? Стеклянную будку! Если он ее не заметил до сих пор, то лишь потому, что находился слишком близко от нее, но уж этой ночью. Совсем близко послышались голоса. Сквозь закрытые рамы доносились лишь неразборчивые звуки. Малуэн отодвинул стул, положил ноги на стол, и, откинувшись назад, сделал несколько глубоких затяжек.

Все происходившее так мало его трогало, что он просто сгонял с губ невольную улыбку. Когда на железной лестнице послышались шаги, он сделал вид, будто дремлет, что было, впрочем, нетрудно. Через несколько секунд раздался стук в дверь, и Малуэн проворчал:

— Войдите!

Вошел инспектор. Малуэн подумал, что, если дверь останется приоткрытой, стекла отпотеют. Он поднялся и захлопнул дверь, сердито глянув на посетителя.

— Что вам здесь нужно?

Ну как не улыбнуться, видя, с каким недоумением полицейский уставился на стекла будки?

— Я из Скотленд-Ярда и хотел бы кое-что у вас узнать.

Тыльной стороной рукава инспектор протер стекло и попробовал определить, что оттуда видно.