Щит дьявола - Лео Кесслер

Впрочем, у гамбуржца не было времени наслаждаться подобным мрачным зрелищем. Из леса выезжали сразу три американских самоходных орудия. Шульце невольно поежился. Эти стальные звери были оснащены 105-миллиметровыми пушками, которые превосходили своей мощью даже великолепную 88-миллиметровую пушку их «тигра».

На этот раз американцам удалось выстрелить первыми. Прямое попадание неприятельского снаряда вывело из строя один из «тигров» на правом фланге, разорвав его гусеницу. Увидев, что этот танк остался стоять недвижим, американцы тут же сосредоточили на нем весь свой огонь. Снаряд за снарядом попадал в корпус «тигра». Мощная совершенная броня пока выдерживала все эти попадания, но каково было тем, кто сидел сейчас внутри «тигра»? Шульце легко мог представить себе их муки.

— Держитесь, ребята, держитесь, — отчаянно кричал в микрофон радиопередатчика фон Доденбург. — Пока вы внутри танка, броня спасет вас. Только не вылезайте наружу!

Но даже опытные ветераны «Вотана» не могли долго выдержать этот прицельный, бьющий прямо по ним огонь. Их нервы сдали, и они выскочили из танка, бросившись врассыпную и ища хоть какого-то убежища. Однако американские солдаты были начеку и тут же открыли по ним Ураганный, режущий огонь из пулеметов; вскоре танкистов перебили одного за другим.

— Механик-водитель, включи свет фар! — приказал Куно фон Доденбург. — Включи и тут же выключи, а затем на несколько секунд включи снова!

По какой-то причине, объяснения которой не знал и сам фон Доденбург, свет фар танка всегда привлекал внимание противника и заставлял его концентрировать на нем свой огонь. Нечто подобное случилось и на этот раз: когда механик-водитель проделал предписанную ему манипуляцию с фарами «тигра», вражеские самоходки развернулись в их сторону, и фон Доденбург услышал леденящий звук выпущенных по ним снарядов. Один из них чиркнул прямо по башне «тигра». Словно зачарованный, Куно смотрел, как внутри по металлу башни расползается огненная полоса — след от пролетевшего снаружи снаряда.

Штандартенфюрер схватил микрофон.

— Всем танкам сконцентрировать огонь на опушке леса! Не давать американцам выезжать оттуда! Повторяю: всем танкам вести огонь по этому сектору! — Он посмотрел, куда нацеливается танк шарфюрера Матца, и завопил: — Это касается и тебя, Матц, черт бы тебя побрал! Всем вести огонь по одному сектору!

В следующую секунду одноногий танкист правильно развернул танковое орудие и присоединился к общей канонаде боевой группы. Вместе немецкие танки пытались не дать возможность американцам выскочить из лесного массива, удерживая их там своим слаженным огнем. Однако при этом они упустили из виду первое американское самоходное орудие. Его командир, почувствовав, что эсэсовцы отчего-то не следят за его передвижениями, совершил крутой разворот и теперь на огромной скорости приближался к немецкой танковой группировке.

Гауптшарфюрер Шульце заметил его приближение слишком поздно. Он попытался было развернуть пушку навстречу самоходке и выстрелить в нее, однако хорошо прицелиться было уже невозможно. Выпущенный снаряд пролетел в десятке метров от самоходного орудия. А в следующую секунду оно со всего размаху врезалось в «тигр». Брони двух машин встретились, издав душераздирающий металлический звук.

Силой удара фон Доденбурга отбросило к орудию, эсэсовец ударился о него головой. Слава богу, на голове штандартенфюрера был стальной шлем, несколько смягчивший удар. Однако перед глазами у него все равно поплыли огненные красные круги. Шульце с трудом успел схватиться за поручень, но из ноздрей у него все равно текла кровь. Наконец он немного пришел в себя и решил приоткрыть люк и посмотреть, что делается снаружи.

Выглянув, здоровяк увидел, что почти весь экипаж американского самоходного орудия валяется на его броне. Судя по всему, страшный удар не миновал их всех, и в эту минут)' они были как полупьяные. Шульце понимал, что вскоре янки придут в себя и начнут действовать. Но он совершенно не собирался позволить им это.

Нырнув обратно в башню «тигра», Шульце сорвал с внутренней обшивки подвешенную там фосфорную гранату и швырнул ее на броню самоходного орудия, в самую гущу его экипажа. Вспышки раскаленного фосфора обожгли американцев, заставив их страшно закричать и превращая в живые факелы. Вслед за фосфорной гранатой гауптшарфюрер швырнул туда и «толкушку для картофеля»[30], нашпиговывая тела корчащихся в конвульсиях американцев металлическими осколками. Похоже, теперь с врагами было покончено. Шульце торопливо нырнул обратно в башню и захлопнул крышку люка. Механик-водитель, поколдовав над своими рычагами, сумел привести танк в движение. Они медленно отъехали от искореженной американской самоходки и присоединились к остальной танковой группировке «Вотана».

Теперь численный перевес был на стороне многотонных немецких машин. Пятнадцать «тигров» стали слаженно бить по американским танкам и самоходкам, заставив их пытаться искать укрытия в лесу. Однако неприятелю, к своему ужасу, пришлось обнаружить, что даже значительный вес их танков и самоходок не позволял пробиться сквозь толщу вековых деревьев, которые тормозили бегство бронетехники, и немцы преспокойно расстреливали ее практически в упор. «Тигры» всаживали снаряд за снарядом в корпуса своих жертв. А когда экипажи подбитых «американцев» в панике выскакивали наружу и пытались спастись бегством в глубине леса, оказывалось, что именно этого немцы и ждали все время — они тут же косили людей прицельным огнем из своих пулеметов.

Наконец из леса появился последний оставшийся в резерве у американцев «шерман», попытавшийся прикрыть отступающую пехоту и технику. Однако эсэсовцы тут же сосредоточили на этом танке безжалостный огонь из всех своих орудий. Прямым попаданием снаряда у «шермана» оторвало башню, которая взлетела высоко в воздух; при этом командира танка разорвало пополам. У стрелка оторвало обе руки, и, даже оставшись сидеть на своем месте, он уже не мог стрелять.

Через несколько секунд эсэсовцы подавили последние очаги сопротивления американских войск. Все вражеские танки, участвовавшие в этом скоротечном бою, оказались подбитыми. Разгоряченные боем бойцы «Вотана» торопливо выскочили из своих машин и, подбежав к американским танкам, принялись извлекать оттуда все, что было ценного. — сигареты и высококалорийные полевые пайки.

Но фон Доденбург знал, что части американских солдат все-таки удалось рассеяться и укрыться в лесу. А между тем на землю спускалась темнота. В темноте же американцы, вооруженные базуками и противотанковыми гранатами Хокинса, могли стать опасными противниками его «тиграм», атакуя бронетехнику «Вотана» исподтишка, и нанести ощутимый урон. Следовало опередить их — пока еще была возможность.

— Шульце, — крикнул фон Доденбург, перекрывая треск пожара и радостные возгласы молодых эсэсовцев, ликующих от собственной крупной победы. — А ну-ка извлеки из подбитых американских танков наших молокососов. Прежде чем лазить туда за сигаретами и шоколадом, нам надо выполнить основную работу!

— Слушаюсь, господин штандартенфюрер! — гаркнул в ответ Шульце, ловко пряча два американских пайка, которые значительно превосходили по своим размерам стандартные консервы, выдававшиеся немецким солдатам. Помимо своих размеров, американские пайки отличались и заметно лучшим качеством — в них находилось отборное мясо, в то время как тушенка, поставляемая германской армии, по слухам, делалась из мяса стариков и старух.

— Сейчас я займусь этим, — крикнул Шульце и повернулся к подбитым американским танкам. — А ну-ка, Ублюдки, выскакивайте оттуда, и немедленно! — заорал он во всю мощь своего голоса. — Если через минуту вы не будете сидеть в своих машинах, я отрежу каждому такому дерьмоеду яйца тупым ножом!

* * *

Когда все экипажи немецких танков оказались в своих машинах, фон Доденбург начал подготовку к полному уничтожению оставшихся в лесу американцев. Он хотел устроить здесь настоящую резню. Штандартенфюрер приказал всем танкам выйти на исходный рубеж, откуда они должны были начать решающую охоту за незадачливыми янки. Игнорируя отдельные выстрелы из базук и противотанковых ружей, «тигры» выстроились в одну зловещую линию. Куно фон Доденбург поднялся во весь свой рост. Он мог легко представить себе, что творилось сейчас в мозгах объятых паникой и страхом американских солдат. Они должны были понимать, что загнаны в настоящую ловушку. И, конечно, знали это — не случайно из пары наспех отрытых окопов на краю леса по его танку открылась отчаянная, лихорадочная стрельба.

Неторопливо и абсолютно спокойно он проговорил в микрофон:

— Матц, очисти, пожалуйста, это местечко на опушке перед тем, как мы приступим к основной работе; будь так добр.