Сумрак - Пенелопа Дуглас

продолжал и продолжал.

"Когда-нибудь все это настигнет их", — выплюнул он.

Он говорил о Всадниках. Я догадалась, что это были они или один из них — те, с кем он сцепился.

"Все так говорят", — вздохнула я.

Даже я в какой-то момент.

"Это случится", — возразил он. "И я буду не единственным, кто будет смеяться, когда это случится".

Я перевела взгляд на него, увидела, как у него отвисла челюсть, как он сильно разозлился на первокурсника.

Часть меня восхищалась этим парнем. Он ненавидел своего брата и не показывал ничего другого. Я понимала его, хотя, возможно, не все понимали.

Дверь в кабинет Кинкейда открылась, и я встала, оттуда вышло множество людей, включая моего брата.

Он увидел меня, и я выпрямилась, ломая голову в поисках хоть какого-нибудь оправдания.

"Вы, мальчики, возвращайтесь в класс", — сказал им Кинкейд. "Я разрешаю вам тренироваться во время седьмого урока, чтобы вы могли пораньше уйти с праздника сегодня вечером. Не заставляйте меня жалеть об этом, и я серьезно, Торранс".

Дэймон хихикал, когда Мартин стоял в стороне и смотрел на меня с огнем в глазах.

"Что ты здесь делаешь?" — спросил он.

"Собираю информацию о ярмарке колледжей", — ответила я, переместившись на ноги и найдя брошюры на стене.

Я схватила одну.

Что там было? О чем они говорили? Знал ли Мартин?

"Тревор", — сказал Кинкейд. "Заходи".

Тревор шагнул к деканату, оказавшись грудь в грудь с Деймоном и выглядя очень храбро, как будто он был на фут ниже старшекурсника.

"Знаешь, когда-нибудь я перестану быть ребенком, — пробурчал он, — и ты будешь сражаться с кем-то своего роста".

"Это все равно не будет честный бой, принцесса, — сказал ему Деймон, встав перед ним, — но ты можешь попробовать. Только принеси с собой смазку".

Уилл слегка рассмеялся, а Майкл оттолкнул Деймона от своего брата. "Хватит. Пойдемте в класс".

Оба просто стояли там, ни один не хотел уступать первым.

"Все в класс… сейчас же!" рявкнул Кинкейд.

Мальчики отодвинулись друг от друга, поддерживая зрительный контакт еще несколько секунд, прежде чем они начали выходить из кабинета. Я стояла там с минуту, пытаясь понять, что произошло.

У них не было проблем. Ладно, это было хорошо.

Может, мне все-таки признаться? Я приостановилась, ожидая, что брат уйдет, но Уилл просто вытолкнул меня за дверь.

"Ничего не говори", — прошептал он, чтобы Мартин не услышал.

Мои слова, извинения и объяснения застряли у меня в горле, и я натянуто улыбнулась брату, собираясь вернуться в класс. Но взгляд его глаз сказал мне, что он знал, что я что-то задумала.

Мы ушли, Деймон бил по шкафчикам и шумел, пока мы все шли по коридору.

"Увидимся на экономике", — сказал Уилл Майклу, держа меня за спиной, а все остальные пошли впереди нас.

Мы остановились в пустом холле, второй урок уже начался, а остальные исчезли за углом или на лестнице.

"Он знает?" тихо спросила я. "Кинкейд?"

"Да", — сказал он мне, кивнув. "Я имею в виду, он думает, что это были ребята и я. Он не может этого доказать, но и пытаться не собирается".

Значит, они все просто позволили ему поверить, что это были они? Зачем им это делать?

"Думаю, хорошо быть тобой", — сказала я, весьма благодарная.

Уилл подошел ближе, глядя на меня сверху вниз. "Они снова засыпали могилу Маккланахана. Семья передумала". Он прочистил горло, пересказывая новости. "Это стало достопримечательностью". Что в основном означает, что они не хотят иметь дело с постоянным вандализмом, поэтому они оставят его там, где он всегда покоился".

Итак, это сработало.

Это действительно сработало.

"Все реально", — заявил он.

А?

"Это то, что ты сказала прошлой ночью, когда забиралась в свою кровать", — заметил он. "Сегодня все реально. Разве я менее реален ночью? Поэтому ты отстраняешься сегодня утром?".

Да. Я сглотнула от боли в горле.

Я имею в виду, это было весело. Я бы хотела, чтобы это повторилось, но…

"Кто делает это с твоим телом?" — потребовал он.

Я напряглась, сделав шаг назад.

"У тебя везде синяки". Его взгляд проследил до моих бровей и небольшого пореза, который я замазала косметикой. "Это твой брат?"

Мои руки дрожали.

Он все понял.

Я знала, что он догадается. Я моргнула, отгоняя жжение в глазах.

"Эмми, перестань мне лгать", — мягко сказал он. "Я знаю, что что-то не так. Я знаю это. Скажи мне".

Комок в моем горле растянулся. Боже, я хотела сказать ему.

Я не хотела потерять это. Я хотела позволить ему обнять меня и защитить. Ему было не все равно.

Как бы мне ни хотелось притвориться, что это не так, я знала, что ему не все равно.

И мое сердце, которое болело от желания удержать его, болело сильнее, чем все, что Мартин когда-либо делал со мной.

Но я не могла ему сказать. Если бы я позволила этому продолжаться, он бы вмешался. Он устроит неприятности, вступится за меня, и меня могут разлучить с ней.

Меня могут отослать. Я не хотела, чтобы моя бабушка была одна.

Мой подбородок дрожал, слова были на кончике языка. Было бы так приятно погрузиться в его объятия и с нетерпением ждать, когда мы будем вместе. Я хотела рассказать ему все.

Но я лишь стиснула зубы так сильно, что у меня заболела челюсть, и отступила еще немного назад, заставив себя рассмеяться. Я покачала головой, моя горькая улыбка была прикована к нему.

Я посмотрела на его рот, потом на его руки, вспоминая, как вчера вечером он весь был моим.

Мы не могли быть вместе.

Может быть, когда-нибудь. Но не сегодня.

Он схватил меня за локоть и снова притянул нас к себе. "Разве ты не знаешь, что можешь получить