После ссоры - Анна Тодд

Когда я проснулся на шестой день, мои глаза опухли и покраснели. Я не мог поверить, что накануне так сорвался. Тяжесть в груди усилилась, и у меня едва получалось сконцентрироваться на чем-то. Почему я постоянно все портил? Почему продолжал вести себя с ней как засранец? Она единственный человек, который смог понять меня, увидеть, какой я внутри, настоящий я, а я так хреново с ней обращался. Я во всем винил ее, хотя в действительности это была моя вина. Я всегда был виноват – даже когда, казалось, я не сделал ничего плохого. Я был груб, когда она пыталась что-то обсудить со мной. Я кричал на нее, когда она ругалась со мной. И я все время ей врал. Она прощала меня за все, всегда прощала. Я постоянно на это рассчитывал и, может, именно поэтому так с ней обращался – просто потому что мог. На шестой день я растоптал свой мобильный ботинком. Полдня я ничего не ел. Мама предложила мне овсянку, но когда я попытался заставить себя съесть ее, меня едва не вырвало. Я не принимал душ уже три дня и стал представлять собой чертовски жалкое зрелище. Я старался слушать, когда мама попросила меня сходить в магазин и что-то купить, но ничего не услышал. Я мог думать лишь о Тессе и о том, что она ходила в «Коннерс» как минимум пять дней в неделю.

Однажды Тесса сказала, что я разрушил ее жизнь. И теперь, когда я сижу здесь и пытаюсь сосредоточиться, пытаюсь просто нормально вздохнуть, я понимаю, что она была не права. Это она разрушила мою жизнь. Она забралась в мое сердце и все испортила. Долгие годы я отгораживался от всего стенами – честно говоря, всю свою жизнь, – а она пришла и обрушила их, оставив меня одного среди обломков.

– Ты меня слышишь, Хардин? Если нет, то вот тебе список. – Мама протянула мне яркий листок бумаги.

– Да, – едва слышно ответил я.

– Ты точно хочешь сходить сам? – спросила она.

– Да, все в порядке. – Я поднялся и засунул листок в свои грязные джинсы.

– Я слышала тебя прошлой ночью, Хардин, и если ты хочешь…

– Нет, мам. Прошу тебя, не надо! – Я едва не задохнулся, произнося эти слова. Во рту пересохло, в горле появилась боль.

– Хорошо. – Ее голос был полон печали.

Я вышел и направился в магазин недалеко от дома.

Список был небольшим, но я все равно не мог ничего запомнить и постоянно заглядывал в эту чертову бумажку. Я сумел найти все из короткого списка: хлеб, джем, кофе и кое-какие фрукты. Глядя на всю эту еду, я почувствовал, как бурчит в моем пустом животе. Я взял себе яблоко и постарался заставить себя его съесть. На вкус оно было как картон, и пока я расплачивался с немолодой кассиршей, его маленькие кусочки проваливались в мой желудок.

Когда я вышел на улицу, пошел снег. Снег тоже напомнил мне о ней. Все напоминает о ней. Голова гудела от боли, которая никак не проходила. Я потер виски свободной рукой и перешел через дорогу.

– Хардин? Хардин Скотт? – позвал меня кто-то с другой стороны улицы.

Нет. Не может быть.

– Это ты? – снова спросила она.

Натали.

«Нет, этого не может быть», – продолжал думать я, пока она шла в мою сторону, неся в руках огромные пакеты с продуктами.

– Э-э… привет.

Это все, что я сумел выдавить, – мысли путались, ладони тут же вспотели.

– Ты разве не переехал? – спросила она.

Ее глаза блестели и не казались такими безжизненными, какими я их запомнил, когда она плакала и умоляла меня пустить ее пожить, пока ей некуда было пойти.

– Переехал… просто навещаю маму, – сказал я.

Она поставила пакеты на тротуар.

– Ну, здорово, – улыбнулась она.

Как она может улыбаться после всего, что я с ней сделал?

– Ну… да. А ты как? – Я заставил себя задать этот вопрос девушке, чью жизнь когда-то разрушил.

– Отлично, у меня все отлично, – прощебетала она и провела рукой по своему большому животу.

Живот? О боже! Нет, стойте… по времени не сходится. Черт возьми, на мгновение я жутко испугался.

– Ты беременна? – спросил я, надеясь, что это действительно так и своими словами я ее не обидел.

– Ага, уже шесть месяцев. И обручена! – Она снова улыбнулась и протянула вперед руку, показывая золотое кольцо на пальце.

– Надо же!

– Да, забавно, как все получается, правда?

Она убрала за уши каштановые волосы и посмотрела мне в глаза, под которыми наметились черные круги от недосыпания.

Ее голос звучал так приветливо, что я почувствовал себя в тысячу раз хуже. Я никак не забуду ее лицо в момент, когда она застала нас за просмотром того видео. Она завопила, по-настоящему завопила, и выбежала из комнаты. А я, конечно, за ней не пошел. Я просто посмеялся над ней, посмеялся над ее униженностью и болью.

– Извини, мне очень жаль, – пробормотал я.

Эти слова были странными, неожиданными, но очень нужными мне. Я думал, она начнет со мной ругаться, скажет, какой я урод, или даже ударит меня.

Но я никак не ожидал, что она обнимет меня и скажет, что прощает за все.

– Как ты можешь простить меня? Я вел себя как ублюдок. Я разрушил твою жизнь, – сказал я, чувствуя, как мне жжет глаза.

– Нет, не разрушил. Ну, сначала все так и было, но в каком-то смысле это мне и помогло. – От ее слов меня едва не стошнило на ее зеленый свитер.

– Что?

– После того как ты… ну, ты понял… мне некуда было пойти, и я пришла в церковь – другую, ведь из моей меня исключили, – и именно там познакомилась с Элайджей. – При упоминании его имени ее лицо сразу засветилось.

– И вот прошло три года, мы обручились и ждем ребенка. Наверное, все происходит не зря? Глупо, правда? – Она захихикала.

Этот смех напомнил мне, что она всегда была очень милой девушкой. Мне просто не было до нее никакого дела, и эта доброта делала ее еще более легкой добычей.

– Видимо, да, но я правда очень рад, что ты кого-то нашла. Я в последнее время думал о тебе… ну, понимаешь… о том, что я сделал, и мне стало так хреново из-за этого. Теперь я знаю, что ты счастлива, но это не уменьшает моей вины в случившемся. Только когда я встретил Тессу, я… – На этих словах я заставил себя замолчать.

На ее губах заиграла легкая улыбка.

– Тесса?

Я едва не потерял сознание от боли.

– Она, ну… в общем… она… – запнулся я.

– Кто она? Твоя жена?

Слова Натали ранили меня в самое сердце. Она посмотрела, есть ли на моем пальце кольцо.

– Нет, она была… была моей девушкой.

– Надо же, так ты теперь заводишь отношения? – пошутила она с осторожностью, явно почувствовав, как мне больно.

– Нет… ну, только с ней.

– Понятно. И теперь она уже не твоя девушка?

– Нет. – Я стал дергать пальцами кольцо в губе.

– Что ж, жаль это слышать. Надеюсь, у тебя все наладится – так же как у меня, – сказала она.

– Спасибо. Поздравляю с помолвкой и… ребенком, – неловко проговорил я.