Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Возбужденная приходом Северуса и Гермионы, Мэри не успокоилась, пока не показала им все свои игрушки, в конце устроив чаепитие из кукольных чашечек у камина. Но наконец усталость взяла свое, и она, поцеловав Северуса в щеку, устроилась у него на руках и прямо так и уснула, пока расспрашивала его, когда придет Санта и что подарит ей на Рождество.

Некоторое время в гостиной царила тишина, перемежаемая лишь тихим убаюкивающим потрескиванием горящих поленьев и мерным дыханием спящего ребенка. Гермиона боялась шевельнуться, не зная, насколько чутко обычно спала Мэри и опасаясь разбудить ее. Она совершенно не могла представить нелюдимого угрюмого Северуса Снейпа, который, казалось, ненавидел детей, в роли отца. Однако он только что у нее на глазах пил несуществующий чай из чашечек размером с наперсток и терпеливо рассказывал, как Санта на своих санях ездит от дома к дому, забрасывая подарки через камин.

Гермиона украдкой покосилась на Северуса, бережно баюкающего девочку на руках. Казалось, он вообще забыл о существовании Гермионы: его задумчивый взгляд был устремлен в огонь… а на щеке, там, где его поцеловала Мэри, алел размазанный след от помады. Точно такой же, какой был у него тогда на кухне. Гермиона озадаченно покосилась на девочку, а затем, осторожно потянувшись, подняла с пола гигиеническую помаду. Ею Мэри радостно мазюкалась, явно подражая какой-то принцессе из мультика, перед тем как забраться к Снейпу на колени. «Проявляющаяся детская помада» – гласила этикетка, и Гермиона, не выдержав, тихонько рассмеялась. Очевидно, и в прошлый раз Мэри щедро намазалась ею и поцеловала Снейпа на прощание перед тем, как он вернулся в Коукворт. Поэтому отпечатка губ не было на нем, когда он вошел в кухню – тот просто проявился позже.

Услышав смех, Снейп наконец поднял взгляд и, увидев помаду, понимающе кивнул.

– Я скоро вернусь, – тихо проговорил он и с девочкой на руках вышел из гостиной.

Гермиона услышала, как он поднимается вверх по лестнице – очевидно, в детскую, и потерла виски пальцами, чувствуя, как на нее наваливается крайняя усталость. Камин тихонько потрескивал, в доме было тепло и тихо, и пахло какой-то выпечкой. Расслабившись в кресле, она едва не пропустила момент, когда вернулся Северус. Он протянул ей кружку с горячим травяным чаем и сел на прежнее место.

– Ее настоящее имя Мэри Луиза Яксли, – просто сказал он, и Гермиона вздрогнула, услышав фамилию одного из самых верных приспешников Волдеморта. Тысячи возможных версий тут же пронеслись у нее в голове, и Северус, терпеливо дав ей осознать сказанное, продолжил:

– Незадолго до битвы за Хогвартс Темный лорд дал мне… особое задание. Он пожелал наказать Корбана Яксли за ошибку, допущенную им в управлении Министерством магии, и избрал орудием своей воли меня. Я должен был убить Корбана и его жену. Думаю, в какой-то момент лорд усомнился в моей лояльности. Полагаю, что это была в большей степени проверка для меня, чем наказание для Яксли, – взгляд Северуса стал отсутствующим, и Гермиона закрыла глаза, заранее страшась того, что сейчас услышит. – Со мной отправили одного из егерей – тех, в чье сознание было легче всего проникнуть, чтобы потом увидеть происходящее его глазами. К счастью, в самом начале стычки Яксли ранил его, поэтому, когда все закончилось, я оставил егеря рядом с телом Корбана, а сам поднялся наверх… И войдя в спальню, понял, почему Яксли оказал столь яростное сопротивление, хотя никогда не был мастером магических дуэлей.

Осознав, что слишком сильно сжала кружку, Гермиона поставила ее на стол, чувствуя, как холодеют от ужаса руки.

– Еще услышав шум боя, служанки и колдомедики разбежались, поэтому миссис Яксли была там одна. Несмотря на боль, она сразу поняла, зачем я пришел и что ее мужа уже нет в живых…

Северус умолк, и Гермиона словно наяву услышала то, что наверняка до сих пор эхом отдавалось у него в голове: мольбы несчастной матери сохранить жизнь ее новорожденному ребенку.

– Роды уже заканчивались, – наконец продолжил Снейп, и его ровный бархатный голос зазвучал глуше. – Я помог этой девочке появиться на свет. А затем убил ее мать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гермиона почувствовала, что ей не хватает дыхания. Из года в год Северус смотрел на эту девочку, и перед его мысленным взором вставали лица ее мертвых родителей. Он растил ее как дочь, прекрасно осознавая, что своими руками убил ее настоящих мать и отца. Гермиона покачала головой. Она видела шрамы на его теле и представляла себе, сколько физической боли ему пришлось вынести. Но как можно было жить с такой болью в душе, и представить себе было страшно.

– Я забрал ребенка и с помощью домовика Яксли перенесся в свой дом Коукворте… к Кэрол. Это было единственное известное мне безопасное место. Вернувшись в спальню, я услышал на лестнице шаги – егерь нашел наконец в себе силы подняться и, увидев открывшуюся ему картину – кровь между ног лежащей на постели женщины, – счел, что, перед тем как убить, я изнасиловал ее.

Дрожащие руки Гермионы сами собой сжались в кулаки, а ногти больно впились в кожу. Она знала, что многие приспешники Волдеморта были безумными садистами, но насколько извращенным сознанием нужно было обладать, чтобы предположить такое.

– Не знаю, поверил ли в его версию происходящего Темный лорд, но приказ был выполнен… – Снейп наконец поднял на Гермиону темные глаза, и от его взгляда по ее коже пробежал холодок. – Так в моей жизни появилась Мэри.

Понимая, что Северус, скорее всего, просто не смог отдать девочку на удочерение, Гермиона задумчиво спросила:

– Почему она не живет с тобой?

– Потому что она заслуживает лучшего, чем расти в старом баре, наблюдая, как нищие рабочие этого умирающего городка пьют по вечерам, пытаясь забыться, – ответил Снейп и вздохнул. – Она живет здесь с двумя квалифицированными нянями из местного магического сообщества, которые сменяют друг друга. А я навещаю ее так часто, как только могу. К сожалению, Кэрол отклонила предложение переехать сюда вместе с сыновьями. Она сочла, что Томми безопаснее будет находиться рядом со мной.

Гермиона согласно кивнула, подумав, что второй причиной отказа наверняка было то, что миссис Уитби не захотела бросать Северуса одного в «Агонии».

– Почему… почему ты раньше не рассказал мне о ней? – конечно, Гермиона понимала, что он хотел любой ценой защитить девочку, у которой судьба сложилась и без того непросто, но ей казалось, что в последнее время доверие между ними достаточно укрепилось…

Ничего не сказав, Северус вытащил из внутреннего кармана папку и протянул ей.

Это была та самая папка, что дал ему Кингсли в переговорной на складе.

Открыв ее, Гермиона обнаружила внутри заверенные Министром выписки из книги, куда магическим образом заносились данные о рождении всех детей из волшебных семей. Согласно этим документам, Мэри Луиза Яксли, дочь Корбана и Маргарет Яксли, родилась и скончалась двадцать шестого марта тысяча девятьсот девяносто восьмого года. И в этот же день родилась Мэри Снейп, дочь Северуса Снейпа. В графе «мать» стоял прочерк – именно так книга регистрировала маглов, не обладающих магическими способностями, которые вступали в связь с волшебниками. И этой лазейкой, судя по всему, и воспользовались Северус и Кингсли, чтобы сфальсифицировать запись. По всей видимости, только теперь Снейп точно мог быть уверен, что с Мэри ничего не случится – отныне она являлась его дочерью не только фактически, но и по закону.

Конечно, он мог бы рассказать об этом Гермионе и раньше… Однако, посмотрев на Северуса, чьи эмоции даже сейчас были скрыты окклюменцией – видимо, по старой привычке, ставшей второй натурой, – Гермиона едва заметно покачала головой, понимая, что он просто не мог поделиться с ней фактом присутствия в его жизни Мэри раньше, даже если и убедился, что ей можно было доверять. Особенно если поклялся самому себе защищать любой ценой девочку, чью жизнь он разрушил с самого рождения. К тому же то, что вначале было долгом, похоже, со временем стало для него искренней привязанностью. Мэри действительно была его семьей, а для того, чтобы принять в семью чужого человека, нужно нечто большее, чем просто доверие…