Странный мир - Сергей Калашников

– Ты хочешь сказать, что эти люди хорошо видят и хорошо прячутся. И что они, возможно, сейчас подглядывают за нами, имея в руках очень хорошее оружие, – наконец сын строит всю цепочку логических заключений. – Получается, если мы не хотим с ними ссориться, то должны перестать подсматривать.

– Где-то так. Федя, ты ничего не разглядел? – обращается отец к среднему сыну.

– Нет, па. Козлики пасутся, как будто тут вообще никого нет. У повозки натоптано, но след неузнаваемый. Слишком легкие эти ребятишки. Трава потревожена, а отпечатка на грунте нет. Ни от людей, ни от этих животных, кстати, тоже.

Все трое разворачиваются и, не скрываясь, трогаются на юг. Только через час, когда они надежно пропали из виду и окончательно рассвело, девчонки выбираются из засады.

– Ты ничего не расслышала из их разговора? – спрашивает Тамилка. – Я тоже, – соглашается она с отрицательным жестом подруги. – А ведь это очень искусные охотники.

– Не только. – Каринка показывает рукой в сторону того места, где остались видны места их лежек.

Это очень сильно вытянутое обширное углубление в земле. Когда-то здесь была вершина оврага. Теперь земляная перемычка не выпускает дождевую воду, Нет, лужи нет, поскольку дождей не было давно, но тут растет густая трава, отлично маскирующая следы вмешательства человека в естественный ход природных процессов.

– Полагаешь, нормальные ребята здесь живут? – Тамилка выглядит озадаченной. – А мы их на мушке держали.

– Мы им об этом не расскажем. Когда выспимся. Ишь, след-то оставили какой! Тропа. Считай, приглашают нас на званый прием. Заглянем, пожалуй. Только макияж другой наложим.

– Километров двадцать мы вчера катили по рекультивированной степи. Или мелиорированной?

– Не помню. Да и так ли важно слово, – Каринка ставит на спиртовку котелок, – когда у меня крем для лица заканчивается? Все-таки здесь значительно суше, чем у нас.

– У меня возьми.

– Ненавижу с соком подорожника.

– Да забыла я его добавить, ты примчалась за меркой для пороха и отвлекла, когда я смешивала. А потом, когда уже укупоривала, вспомнила, но было поздно. – Тамилка видит, что лампы рации прогрелись, и продолжает в микрофон: – Тамила Бурцева вызывает диспетчерскую…

* * *

Стойбище они разыскали вечером. Собственно, выспались, привели себя в порядок и покатили прямехонько по специально для них проложенному следу. Передний в колонне уходивших охотников через каждые полкилометра ступал всем весом на пятку, чтобы «преследователи» ни в коем случае не вздумали сбиться с дороги и отправиться не туда.

Пять шатров из выделанных шкур. Женщины, дети. Много лошадей – их табуны неподалеку. Стадо коров. Пастух, увидев повозку, сделал ручкой и помчался докладывать. Понятно, их тут поджидают. Вон сколько народу столпилось!

* * *

Славка даже забыл порадоваться тому, во что вляпались эти «самовольщицы». А встряли они так, что мама не горюй. Дело в том, что все выпускники школ вполне тянули по подготовке на медицинскую сестру, было поставлено и систематическое преподавание, и давались расширенные познания в области «подножных» медикаментов. В курсе химии изучалась масса сведений из фармакологии. Если еще вспомнить, что конкретно эти «девушки» примерно в течение восьми лет растили детишек, понятно… нет, до уровня фельдшера они недотягивали сильно, но по сравнению с остальными, даже самыми сведущими местными жителями, были чуть ли не светилами медицинской науки. И работать им пришлось много.

Встреченные ими люди на бывшей Земле жили на Алтае и в Забайкалье. Многие – из сельской местности, так что после переноса горевали недолго, нашли друг друга быстро, а потом и со здешней скотиной оперативно разобрались. Конечно, сразу бросились обследовать пространства, но по безводным сухим степям, в которые превратились окрестности Оренбурга, Актюбинска и Орска, пешком пройдешь немного. Потом лошадки, коровки, хозяйство.

На сотни километров округу обскакали быстро. Всюду одно и то же. А потом с планируемыми потерями в лошадях расширили круг поиска. Отыскали на севере реки, на юго-западе море с безжизненными берегами, на запад степь не менялась и не заканчивалась, а в другие стороны – полупустыни и даже пустыни. С тех пор у них и повелось – лето на севере на берегах скудных рек, где можно хотя бы искупаться. Зимой – на юг, где пастбища покрываются снегом совсем немного, и скотина хоть как-то способна прокормиться, и вырыты колодцы или отысканы места, где скапливается вода.

К северу от летних стойбищ, за реками, – тоже степи. Но там зимой еще холоднее и толще снеговой покров. Так что туда углубляться стремились несильно. Разброс температур в этих местах очень большой, и суточный, и годовой. Случается, и по нескольку морозных дней за зиму. Пронизывающие ветры. Летом – суховеи, а то и пыльные бури. В общем, попала эта группа в ловушку, напоминающую ту, в которой в свое время оказалась небольшая команда, в которой был Костик. Просто устроились они значительно лучше. Тучные стада, молоко, мясо, шкуры, но острый дефицит древесины, да и о воде думать нужно.

Девушки перехватили одно из пяти согласованно движущихся кочевий в конечной точке осеннего перемещения, и застряли там надолго. Очень много проблем со здоровьем у здешних жителей. Расстройства пищеварения болезни уха, горла, носа. Проблемы с кожей и периферийным кровообращением. Да все можно упомянуть – любые варианты встречаются. А медикаментов с собой прихвачено – две сумки «неотложки» и одна аварийная укладка. Это на полтораста пациентов, что потянулись сюда со всех «кланов».

Так что к Самаре спешит баржа, везет повозки, врачей, лекарства. Гидроплан посылать бесполезно – не садится он в степи. А дальнейшие проблемы решать предстоит Нату. Сдает ему Славка свои дела.

– Ты вот что пойми, мы с самых первых дней строили систему обучения так, что выпускник детского садика не просто нигде не погибнет, но и устроится не хуже, чем в позднем неолите. А те, кто окончил школьный курс, – вообще способны основать нормальную технологическую цивилизацию. В результате теперь имеем нацию первопроходцев, которым становится тесновато даже в мире, где от одного человеческого жилья до другого несколько дней идти через дикие степи.

Женщины меня беспокоят. К тридцати годам отстреляются с детьми, придут в прекрасную форму, силы в них и энергии уйма. А уж любопытство – вообще фундаментальная черта. Вот эти две разведчицы в Яицких степях – это просто первый эпизод. И учти – запрещения вообще малоэффективны. Расскажу тебе две истории.

Через несколько лет после нашего здесь появления Ольга Николаевна, была тут такая довольно требовательная дама, заявила, что желает жить «по-человечески». В просторном светлом доме с ванной и теплым туалетом. Почему бы и нет? – подумали мужики. Покумекали и приступили. На окраине Куреневского сада у нас получился полигон, в котором методом проб и ошибок, варьируя конструкции и планировки, выдумывая систему электропитания, различные материалы для труб – да там на наш уровень технологии задача была вообще нереальная – за десять лет сделали требуемое. И с ветроэнергетикой справились, и с водоснабжением, и с канализацией. И пруд с лебедями для масепусенького генератора с водяным колесиком, и пруд – очиститель для стоков. Короче, соорудили локальную экосистему открытого типа. Подобрали правильную комбинацию деревьев, водорослей, огородных культур, набрались опыта. Теперь в старых поселках всюду так, и в школьных городках. Поверь, в том, старом, мире не все с таким комфортом жили, как мы здесь сейчас устроились. Просто потому, что имел место женский каприз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});