Тарковские. Осколки зеркала - Марина Арсеньевна Тарковская

Стал задремывать. Я говорила ему ласковые слова, гладила его голову, руки, целовала. Он тоже поцеловал меня, когда я нагнулась. Пока все, уезжаю.

На газоне сидит селезень, его оперение ослепительной красоты и свежести. Покрякивает, призывая утку.

18 апреля 1989 г.

Приехал из Сибири Миша. Был у дедушки. Миша его давно не видел и потрясен.

19 апреля 1989 г.

Сегодня папу перевели в отделение функциональной неврологии. Толстая пожилая санитарка спрашивает у папы: «А кто это к тебе пришел?» – «Дочка». – «А как зовут дочку-то?» – «Марина». Господи, за что это нам?

27 апреля 1989 г.

Не записываю ничего уже несколько дней. За это время была в больнице несколько раз. Сегодня папе совсем плохо, начался отек легких, который «купировали». Щеки ввалились, губы побелели. В лице появилось что-то новое. Дали бы ему спокойно умереть!

Папа умер через месяц – 27 мая 1989 года. В тот день я была у него.

Анкета Андрея Тарковского

Я бы уточнила – вторая и последняя анкета Андрея. Первая Анкета была им записана в Дневнике 1974 года. В ней было 15 вопросов и, следовательно, 15 ответов. Она называется Анкетой Марселя Пруста (пишу это со слов писателя М.Харитонова) и пришла к нам из XIX века. Все мы в свое время знали анкету с ответами Карла Маркса. Я не смею судить, насколько искренни бывают ответы на вопросы подобных анкет. Думаю, что порою просто невозможно ответить односложно на тот или иной вопрос, трудно сформулировать одной фразой свое отношение к какому-либо факту или явлению.

Когда я читаю ответы Андрея, мне интересен не столько его ответ, сколько тогдашнее состояние его души, его настроение. К сожалению, я не знаю точной даты Анкеты, опубликованной в еженедельном приложении к западногерманской газете FAZ[118].

АНКЕТА

1. Что для Вас самое большое несчастье? – Голгофа.

2. Где бы Вы хотели жить? – В России.

3. Что для Вас является абсолютным счастьем? – Такого не бывает.

4. Какие ошибки Вы прощаете? – Прежде всего ошибки, которые совершает человек, на которого оказывают сильное моральное давление.

5. Ваш любимый литературный герой? – Князь Мышкин из романа Достоевского «Идиот».

6. Ваш любимый исторический персонаж? – Торо[119].

7. Ваша любимая реальная героиня? – Женщина, которая обрела чувство внутренней свободы.

8. Ваша любимая литературная героиня? – Сонечка Мармеладова из «Преступления и наказания» Достоевского.

9. Ваш любимый художник? – Пьеро делла Франческа, Андрей Рублев.

10. Ваш любимый композитор? – Бах и еще раз Бах.

11. Какие качества Вы больше всего цените в мужчине? – Терпимость.

12. Какие качества Вы больше всего цените в женщине? – Женственность.

13. Ваша любимая добродетель? – Вера в Бога.

14. Ваше любимое занятие? – Чтение.

15. Кем или чем Вы хотели бы стать? – Музыкантом.

16. Ваша основная черта характера? – Абсолютная вера в бессмертие человеческой души.

17. Что Вы больше всего цените в Ваших друзьях? – Доброту.

18. Ваша главная ошибка? – Нетерпение.

19. Ваша представление о счастье? – Такого не существует.

20. Что явилось бы для Вас наибольшим несчастьем? – Война.

21. Что бы Вы хотели видеть в себе? – Хотел бы сохранить верность самому себе.

22. Ваш любимый цвет? – Зеленый.

23. Ваш любимый цветок? – Гиацинт.

24. Ваша любимая птица? – Сорока.

25. Ваш любимый писатель? – Толстой, Достоевский.

26. Ваш любимый поэт? – Пушкин.

27. Ваш герой в реальности? – Человек, который обрел внутреннюю духовную свободу.

28. Ваши исторические героини? – Никаких.

29. Ваши любимые имена? – Мария, Анна, Федор, Павел.

30. Что внушает Вам самое сильное отвращение? – Общественный конформизм.

31. Какую историческую личность Вы больше всех презираете? – Сталина.

32. Какие военные достижения Вас восхищают? – Для меня не существует никаких военных достижений.

33. Какими реформами Вы больше всего восхищаетесь? – Декларацией прав человека.

34. Каким природным даром Вы хотели бы обладать? – Никаким.

35. Как бы Вы хотели умереть? – Во сне в своей постели.

36. Ваша духовная позиция? – Убежденность.

37. Ваш девиз? – Лучше умереть стоя, чем жить на коленях[120].

В двух Анкетах, разделенных десятью годами, совпадают несколько ответов. Любимый цвет – зеленый, любимый поэт – Пушкин (странно, что Андрей не назвал здесь отца). Очень меня порадовало, что любимый цветок Андрея гиацинт, я часто дарила гиацинты брату на день рождения. О том, что любимой птицей окажется сорока, я знала еще без перевода. Удивляют меня любимые имена Андрея. Мария – понятно, имя мамы. Остальные? Не привязывать же «Анну» к Ахматовой, «Федора» к Достоевскому, «Павла» к апостолу? А вот лозунг испанской коммунистки заставил меня задуматься. Это что, шутка или всерьез?

На вопрос Анкеты 1974 года «В чем движущая сила женщины?» Андрей отвечает: «Подчинение, самоотречение во имя любви». Об этом же идеальном для него «растворении» женщины в мужчине Андрей говорит и в интервью швейцарской журналистке Ирэне Брежне в 1983 году.

В последней Анкете героиней Андрея становится наконец «женщина, которая обрела внутреннюю свободу». Кто эта женщина? Существовала ли она реально или только в воображении Андрея? Кто знает…

А жить Андрей хотел бы в России.

Андрею холодно

Моему сыну Михаилу

Эта фотография попала ко мне уже давно. Зима, территория Московского зоопарка. Замерзший пруд превращен в каток. На переднем плане – деревянная скамейка, на ней мальчишки-малолетки. У скамейки справа стоит спиной к снимающему Андрей. В руках у него чемоданчик с коньками. Знакомый чемоданчик, мой, с ним я ходила на каток, а Андрей часто брал его у меня напрокат. На брате демисезонное пальто с поднятым воротником. Все мальчишки на катке в шапках-ушанках, Андрей в кепке. По приподнятым плечам, по всей его напряженной фигуре я чувствую, как ему холодно. Лица брата я не вижу, но знаю, что он бледен до синевы и на щеках гусиная кожа.

Зимой Андрей всегда мерз, никогда не одевался тепло, по сезону. Это считалось у него особым шиком – отвергать все, что помогает не мерзнуть суровыми московскими зимами. Осеннее пальто он считал элегантнее зимнего, с меховым воротником, кепку – красивее ушанки, хотя тогда, в самом начале пятидесятых годов, и то, и другое, и третье – все было стандартным совпошивом. Под брюки ничего не поддевал даже в трескучие морозы, напрасно мама придумала смешное словечко «кальсонетты». Это не помогло, и «кальсонетты» находились в опале.

Был один благополучный период, когда мама почти насильно, вопреки желанию Андрея, «изобрела» ему теплую куртку на меху. Мы купили с ней шерстяную ткань в клетку, соседка Андриянова сшила из нее новый верх. К этой клетчатой